Натали Питерс - Опасное окружение
– Ты бы тоже прыгнул, Гарт, если бы тебя обещали повесить на рассвете! Радуйся, что я воевала на твоей стороне.
– О моя леди, я рад.
Гарт перестал смеяться, черты его лица смягчились, и он поцеловал меня глубоко и нежно.
– Мы вместе уже четвертый день и с тех пор ни разу не поссорились. Такое с нами впервые!
– Я тоже это заметил, Элиза. Наверное, ты взрослеешь.
Я приготовилась произнести гневную тираду, но, увидев его смеющиеся глаза, улыбнулась.
– Зачем ты заставляешь меня нападать? А вдруг я вооружена?
– Я отниму у тебя оружие.
– Я все равно буду сражаться с тобой!
– А я все равно завоюю тебя.
– Силой?
– Любовью.
Гораздо позднее, когда мы лежали в постели, тесно прижавшись друг к другу, я почувствовала, что готова рассказать ему о нашем ребенке. Я наконец поверила, что могу доверять ему, что он не обидит меня, не сделает больно.
– Гарт, послушай. Я должна сказать тебе что-то важное…
В дверь постучала Саванна.
– Там, внизу, какие-то люди спрашивают мисс Элизу. Они хотят видеть ее прямо сейчас.
– Вели им убираться и приходить на той неделе, – откликнулся Гарт.
– Я так им и сказала, но они не уходят. Они сказали, что будут ждать, пока мисси спустится.
– Как ты думаешь, что им надо? – спросила я Гарта, выбираясь из постели и натягивая платье.
– Бог знает. Должно быть, твои прежние любовники решили поздравить тебя со счастливым возвращением.
Я отчего-то нервничала. Дрожащими руками я натянула чулки и платье. Наряд я выбрала поскромнее: утреннее бледно-голубое платье с длинными рукавами и подходящую по цвету шаль с бахромой.
– Ты бы еще и шляпу надела, – сказал мне вдогонку Гарт, – а то вдруг не отпустят.
Внизу, на ступенях, меня ждали трое незнакомцев. Двое из них были одеты в форму губернаторской полиции, третий – в черный пиджак.
– Мадам Фоурнер? – спросил одетый в черное.
– Да, я была ею. Мой муж умер.
– Мы пришли арестовать вас, мадам, за убийство Жака Фоурнера. Вы можете взять с собой вещи, которые понадобятся вам в тюрьме.
Я почувствовала смертельную слабость, но не позволила себе упасть в обморок. Вцепившись в перила, я судорожно глотала воздух.
– Она не убивала, – вопила Саванна. – Клянусь, она этого не делала! Я… Я была там, когда его нашли, и я знаю, что это не мисс Элиза! Мистер Гарт! Мистер Гарт!
Саванна с криком побежала за ним.
– Так вы идете, мадам? – тихо спросил один из гостей.
– Дайте мне десять минут, – попросила я. – Обещаю вам, я не убегу. Присаживайтесь, – предложила я, кивнув на стулья в холле.
Все трое явно чувствовали себя неловко.
– Нет, спасибо, мадам.
Я услышала позади себя шаги Гарта.
– Что здесь происходит? – возмущенно спросил он. – Убирайтесь из моего дома!
Двое полицейских взялись за шпаги.
– Не надо, Гарт, – сказала я, тронув его за плечо. – Я обещала, что пойду. Пожалуйста. Мне и так нелегко.
– Но это же абсурд, Элиза! Мы оба знаем, кто за всем этим стоит, и она так просто не отделается.
– Она выйдет из воды сухой, – с печальной горечью возразила я. – Даже если меня признают невиновной, хотя я в это не верю, она сумеет смутить твою душу. Жоржетта, может быть, даже заставит тебя поверить ей, а не мне. Ничего не выйдет…
– Нет! – сказал Гарт, сжимая кулаки. – Мы еще поборемся, Элиза. Я не позволю ей…
Я положила руки ему на плечи.
– Держи меня, Гарт. Крепче держи. Помни, я всегда любила тебя, люблю и буду любить. Всегда.
С этими словами я побежала наверх собирать веши.
Меня увезли в Кебилдоу, тюрьму, построенную еще в эпоху испанских конквистадоров, недалеко от собора Святого Луи, где мы венчались с Жаком. Саванна настояла на том, чтобы поехать со мной. Моя камера была сырой и холодной, и нам немало пришлось потрудиться, чтобы сделать ее хоть отчасти обитаемой.
– Уверена, что они захотят спросить и меня, – кипела Саванна, – вот тогда-то я и выложу все про мистера Джакоба и эту поганую крысу, мистера Арнольда.
– Не горячись, Саванна, – говорила я. – Тем самым ты дашь им в руки доказательство, что у меня была причина его ненавидеть.
– Он заслужил смерть, каждый об этом знает!
Я не соглашалась с ней, но и спорить не хотела.
– И десяти дней не прошло, как предали земле мистера Жака, а мистер Арнольд уже женился на мисс Колетт и переехал в «Ля Рев». Он вел себя так, будто он тут хозяин! – рассказывала Саванна. – Я не стала там задерживаться. Он продавал все, до чего мог дотянуться, вот я и решила исчезнуть до того, как он решит продать меня. Так что я взяла деньги, которые вы мне оставили, и наутек – в Новый Орлеан. Там я опять стала работать в гостинице. Я работала там до тех пор, пока не пришел мистер Гарт и не сказал: «Ты снова нужна мисс Элизе». О, мисси, я так надеюсь, что они вас не повесят. Вы еще не сказали мистеру Гарту о ребенке?
– Нет, не сказала.
Сейчас я уже была рада, что не успела рассказать ему о том, что беременна. Я нравилась Гарту, конечно, ему будет больно меня потерять. И все же, положа руку на сердце, я не верила в то, что он любит меня по-настоящему. Ну и что, что я жду от него ребенка? У него полным-полно незаконнорожденных детей, и ему на них наплевать.
– И не хочу говорить. И я задушу тебя, если ты обмолвишься ему хоть словом!
Адвоката звали Говард Левинсон. Он был высок и светловолос, с длинным худым лицом, добрыми карими глазами и теплой печальной улыбкой.
– Я знаком с Гартом давно, – рассказывал он. – Мы вместе учились в школе. Он поклялся, что разорвет меня на части, если я не вытяну вас отсюда. Я никогда не видел его таким рассерженным. Может быть, вы расскажете мне, что случилось, мадам Фоурнер…
– Называйте меня лучше Элизой, – попросила я, слабо улыбнувшись. – Напоминание о Фоурнере мне не очень приятно.
Говард усмехнулся.
– Понимаю. Элиза – красивое имя. Красивое имя для красивой женщины. А теперь я хочу услышать вашу историю.
Я рассказала ему все, что помнила о том последнем страшном дне в «Ля Рев». Я призналась, что наш брак был по сути фиктивным и что Жак испытывал глубокую страсть к Арнольду Карпентеру.
Левинсон задумчиво покачал головой.
– Едва ли нам удастся что-либо доказать. У нас нет свидетелей. Только вы и мадам Мак-Клелланд. А она клянется, что ничего не знает об обстоятельствах смерти Жака.
– Конечно, она не знает. Ни она, ни ее братец Арнольд. Готова поспорить.
– И выиграете спор. Они приведут свидетелей, Элиза, которые под присягой покажут, что слышали, как вы угрожали убить Жака. Его родные с удовольствием подтвердят, что вы унижали Жака, злоупотребляли его добротой, выставляли на посмешище перед обществом, открыто флиртуя с пользующимся печальной славой соседом. У вас было вполне достаточно причин желать, чтобы Жак убрался с дороги: стремление стать полноправной хозяйкой плантации, ненависть, ваш роман с Гартом.
