Жаннетта Беньи - Флорентийка и султан
– Да,– снова повторила она.– Только...
Он вскинул голову.
– Я исполню любое ваше желание. Все, что угодно. Просите.
Фьора слабо улыбнулась.
– Нет, нет, я... Я не это хотела сказать. Я хочу, чтобы госпожа Мария и госпожа Кресченция остались в этом доме. Я считаю их своими близкими, господин Тамаш.
Теперь на колени рухнула Кресченция Жигмонд. Она принялась громко голосить, обняв Фьору за колени.
– Дорогая моя, я тебе так благодарна! Вот увидишь, я тебе все отслужу!
Мария с презрением посмотрела на мать.
– Мама, поднимитесь. Не стоит так унижаться.
Не обращая внимания на ее настроение, Тамаш сказал:
– Мария, о себе вы тоже можете не беспокоиться. Я подарю вам приданое, и вы будете счастливы в браке с вашим женихом.
На лице Марии не дрогнул ни единый мускул. Она не произнесла ни слова.
Зато Кресченция поднялась с пола и кинулась благодарить Тамаша:
– Господин Левитинца, мой хороший, мой дорогой, я даже не знаю, как еще назвать вас. Бог отблагодарит вас за все.
Фьора стояла в стороне, чувствуя, как необъяснимое спокойствие охватывает ее душу. Это совсем не было похоже на то, что ей приходилось испытывать раньше.
Она не понимала, что с ней происходит, и укоряла себя за это. В такие минуты девушки должны волноваться, нервничать, беспокоиться о собственной судьбе.
А она, напротив, была равнодушна. Она восприняла все так, как будто именно этого и ожидала. Как будто она знала, что человек, который помог ей бежать из ненавистного турецкого плена, станет чем-то большим в ее жизни, нежели просто благородным избавителем.
Как же так? Почему она не чувствует биение своего сердца? Почему ничто не дрогнуло в ее душе, хотя судьба ее снова круто изменилась? Почему так переживает госпожа Кресченция? А она, Фьора Бельтрами, молчит? Правда, молчала и Мария, но это продолжалось недолго, только до тех пор, пока Тамаш не сказал:
– Мария, хотите, я сам сообщу Ференцу о том, что вы можете пожениться уже в ближайшее время?
Девушка гордо подняла голову и с недоброй улыбкой сказала:
– Господин Левитинцы, вы напрасно думаете, будто я собираюсь стать женой господина Ференца Хорвата. Он меня больше ни капли не интересует. Я с ним порвала, он мне больше не нужен. А у вас в доме я могу остаться горничной. Надеюсь, что смогу справиться.
* * *Свадебная церемония прошла в городском соборе Сегеда пышно и торжественно. Здесь собрался весь цвет местной знати. Присутствовали сегедский воевода, гостьи из Буды, торговцы, банкиры, адвокаты, все, кому так или иначе приходилось иметь дело с богачом Тамашем Запольяи.
Несколько смущало гостей только одно обстоятельство: невеста выглядела абсолютно равнодушной. Нет, на ее лице не было написано глубоких душевных мук и страданий, но и радости особой тоже не было.
Гости в один голос восхищались необыкновенной, неземной красотой невесты, богатством и умом жениха.
Не успели обрученные выйти из церкви, как гости тут же бросились с поздравлениями.
Тамашу еще никогда в жизни не приходилось выслушивать столько слов восхищения, но чувствуя полное равнодушие и даже холодность, которые исходили от его супруги, он стал нервничать и думал только об одном: почему?
Гости донимали Тамаша поздравлениями и восхищениями и в его новом огромном доме. Он получил множество приглашений от окрестных магнатов посетить их замки с красавицей-супругой.
К концу вечера Тамаш мечтал только об одном – чтобы все гости побыстрее оставили его наедине с молодой женой.
Наконец гости начали разъезжаться по домам. Фьора вошла в свою просторную спальню, где стояло ее новое супружеское ложе.
– Я просто с ног валюсь от усталости,– проговорила она, оставшись наедине с Марией.– Это торжество было очень утомительным. Помоги мне снять платье.
Она уселась перед медным зеркалом и увидела в отражении лицо усталой, ничему не удивляющейся, и ко всему готовой женщины. Это была совсем не та жизнерадостная девушка, которая несколько лет назад сводила с ума и восхищала Флоренцию и Париж.
– Вы счастливая, Фьора,– сказала Мария, расшнуровывая на спине свадебное платье Фьоры.– У вас хороший муж, самый богатый человек этого города. Вам многие завидуют.
Чтобы не видеть в зеркале собственного лица, Фьора опустила глаза.
– Да, наверное...
Мария с натянутой улыбкой продолжала:
– К тому же, господин Тамаш так влюблен в вас.
Фьора неожиданно посмотрела на Марию.
– А почему тебя не было в церкви? Я думала, что ты придешь туда.
С деланным сожалением Мария развела руками.
– Увы, у меня было слишком много дел дома. Теперь я поняла, что такое работа служанки. Кухня, уборка... Все это отнимает уйму времени. Вот и сегодня весь день я была очень занята.
В дверь постучали.
– Войдите,– устало сказала Фьора.
В комнату вошел Тамаш.
– Вот я и проводил последнего гостя,– сказал он с порога.
– Я тоже ухожу, если позволите,– тут же сказала Мария, направляясь к выходу.– Доброй ночи.
Тамаш молча проводил ее взглядом. Когда дверь за служанкой закрылась, он подошел к своей супруге и принялся расшнуровывать платье на ее спине.
– Позвольте, я помогу вам.
Почувствовав прикосновение его рук, Фьора вскочила.
– Нет, нет, не нужно! Я сама.
Тамаш растерянно посмотрел на супругу.
– Но почему?
Фьора еле нашла в себе силы улыбнуться.
– Спокойной ночи, Тамаш. Он сделал шаг вперед.
– Я думал... что мы проведем эту ночь вместе. Ведь я люблю тебя, Фьора.
Он попытался обнять ее, но девушка оттолкнула его и отвернулась.
– Что происходит? – непонимающе спросил он.– Ты меня не любишь... или боишься?
Фьора отрешенно покачала головой.
– Не нужно спрашивать меня об этом.
– Но я хочу,– настаивал Тамаш.– Мы перед лицом Бога законные муж и жена. Мы должны жить в любви и согласии. Но я чувствую, что ты равнодушна ко мне, холодна, как лед.
Не выдержав, он снова попытался обнять ее, однако Фьора молча отстранилась.
– Как же мне быть, Фьора? – растерянно произнес Тамаш.– Я люблю тебя и не представляю без тебя своей жизни.
– Не нужно на меня обижаться,– уклончиво ответила девушка.– Я понимаю, как много вы сделали для меня. Я буду всю жизнь благодарна за это.
– Но я хочу не благодарности! – с горячностью воскликнул Тамаш.– А хоть чуточку нежности, немного любви!
Фьора медленно покачала головой.
– Я готова быть вашей супругой, но не возлюбленной...
* * *Торговые дела Тамаша Запольяи шли как нельзя лучше. Караваны барж с пшеницей из Левитинцы, принадлежавшей Тамашу, шли вверх и вниз по Дунаю. Прямо на глазах он превратился в самого крупного зерноторговца Венгрии. Его имя хорошо знали в соседних Австрии и Польше.
