Натали Питерс - Опасное наваждение
Владельцы всех казино в городе были в бешенстве, потому что я закупила оптом всю партию водки на русском торговом корабле. А почему бы и нет? Я приехала туда первой. Подплыла на лодке и поздоровалась с капитаном по-русски. У меня с собой были деньги, и через полчаса мы ударили по рукам. Я пригласила капитана и его команду посетить «Золотую цыганку», и мы расстались друзьями навек. Водка была ужасно крепкой. Даже наполовину разбавленная водой, она была крепче любого напитка из тех, что подавали в эту осень на Вашингтон-стрит.
Профессор застонал и сжал ладонями виски.
– Голова раскалывается, – прохныкал он.
– Выпей кофе, – посоветовала я.
Ким, повар, принес поднос и поставил его на столик передо мной. Я взяла кофейник и налила Профессору полную чашку.
– Тебе, наверное, будет приятно узнать, что в этом месяце наши дела шли даже лучше, чем в прошлом, и я думаю, что декабрь окажется еще более прибыльным. Когда погода в этих горах станет сырой и холодной, старателям придется по душе теплое местечко, в котором будет много виски и развлечений. Видишь? Все твои сомнения насчет успеха нашего бизнеса оказались напрасными.
– Мне никогда не придется самому добывать золото, – уныло сказал он.
– О чем ты говоришь? – нетерпеливо прервала его я. – А то, чем мы занимаемся, это, по-твоему, не добыча золота? Ты и мечтать не смел, что у тебя когда-нибудь будет столько денег! А в будущем… – Я широко раскинула руки, чтобы показать, какое богатство ждет нас в будущем. – Когда мы откроем ресторан и расширим Большой салон… ах, это будет чудесно! А ты все еще хочешь идти ковыряться руками в земле, гнуть спину, постоянно ожидая, что тебя стукнут по голове или ограбят. Боже, какой ты ребенок! У тебя в мозгу не больше одной извилины.
– По крайней мере добыча золота – это честный труд, – буркнул он в чашку.
– Да? А ты полагаешь, что мы занимаемся нечестным трудом? Куда же пойдут эти работяги после трудового дня, если не сюда? Ответь мне. В другие игорные залы города, вот куда. У меня по крайней мере самая честная и открытая игра в Сан-Франциско. Честные крупье, честные игры, честные карты. Я даже тебе позволяю играть в «фараона», а честнее тебя никого в мире нет. Я думала, что после пяти месяцев в компании со мной, к тебе пристанут хоть некоторые из моих воровских замашек. Но нет. Ты все еще считаешь себя виноватым в том, что мы обокрали эту жирную свинью Пратта!
– Я ничего не крал. Это все ты!
– Ты самый большой идиот, какого я когда-либо видела. Я откусила кусок хлеба и принялась яростно жевать.
Профессор робел перед женщинами, боялся делать большие ставки в игре, пугался быстрых лошадей, постоянно опасался заболеть. Но любил выпить.
– В любом случае вор не ты, а я. Сиди и развлекайся. Разве это не лучше, чем учить тупых мальчишек языку, на котором никто не говорит?
Профессор признался мне однажды, что преподавал латынь в одном из лучших колледжей на востоке Штатов. Один раз он упомянул Гарвард, в другой раз – Принстон. Я, по правде сказать, сомневалась, что Профессор вообще когда-нибудь где-нибудь преподавал.
Бедняга. Через что пришлось ему пройти вместе со мной! Я тащила его через пустыни Юты и Невады, заставляла идти, когда он хныкал, жаловался и божился, что не пройдет больше и мили. Я льстила ему, обманывала его, обижала. Я вытащила его из лагеря золотоискателей в горах восточнее Сан-Франциско, заявив, что он дурак, если хочет ломать спину за два доллара в день, когда у нас в седельной сумке лежат десять тысяч золотом.
Я была так зла на Сета и старейшину Пратта, что, наверное, могла пересечь пустыню пешком, если потребовалось бы. Палящее солнце и иссушающий зной не остановили бы меня. Но при чем здесь был бедняга Профессор? Да, не в лучшие времена судьба свела его со мной. Я была в отвратительном настроении и, охваченная бешеной жаждой мести, плохо понимала, что делаю. После месяца скитаний по самым труднодоступным и безлюдным местам, мы наконец добрались до Сан-Франциско, и я уговорила его стать моим партнером по игре в карты. Он не смог отказаться. Не осмелился.
Сначала в мои планы не входило надолго оставаться в Сан-Франциско. Я хотела первым же пароходом отправиться в Новый Орлеан. Но в Калифорнии как раз был пик золотой лихорадки, и город наводнили старатели, торговцы, игроки, охотники за золотом всех мастей. В бухте стояли корабли, все команды которых до последнего юнги отправились на поиски золота, оставив неразгруженным привезенный товар. Многие старые дома в Сан-Франциско были построены из корабельных досок. Я сразу поняла, что уехать будет не так просто. Я наслушалась ужасных историй о путешествиях вокруг мыса Горн, закончившихся крушением, а я вдобавок неважно чувствовала себя на воде. Но и по суше мне больше путешествовать не хотелось. Я все откладывала и откладывала свое возвращение…
Затем подвернулся случай купить маленький игорный зал на Кирней-стрит, чуть севернее Вашингтон-стрит. Мы выкупили его у владельца, и дела у нас сразу пошли неплохо. Я совсем не хвастаю, говоря, что своим успехом «Золотая цыганка» – так мы назвали наше заведение – обязана исключительно мне. В 1851 году женщин в этих местах можно было встретить очень редко, и одно только появление какой-нибудь представительницы прекрасного пола на улице уже вызывало волнение. Конечно, все корабли из Европы, Южной Америки и Австралии везли сюда проституток, надеявшихся найти здесь свою судьбу, так же, как все корабли из Китая везли на борту по два десятка молоденьких девушек и женщин, чтобы продать их в проститутки.
Однако летом 1851 года я потрясла воображение мужского населения города, и золотоискатели толпами валили в «Золотую цыганку», чтобы посмотреть на меня. И не зря. Я стала достопримечательностью города. Конечно, я называла себя баронессой и держалась, как королева. Когда я садилась играть в «фараона», мужчины с такой готовностью спешили расстаться со своими деньгами, что между желающими занять освободившееся место за столом нередко вспыхивали драки.
– Лошать готова, мисси, – сказал Вонг с поклоном. Я поднялась и ободряюще похлопала Профессора по плечу.
– Не переживай, – весело заявила я. – К вечеру голова перестанет болеть, и ты сможешь начать все сначала. Живи этой надеждой весь день.
Я взяла перчатки и хлыст и вышла в туманное утро Сан-Франциско.
– Доброе утро, баронесса.
Я оглянулась и увидела Черного Джека Мак-Даниэла, владельца соседнего казино «Золотой орел». Я поздоровалась в ответ, не без самодовольства отметив, как он одобрительным взглядом окинул мой костюм для верховой езды: темно-серый, с фалдами, отороченными красным, недлинную юбку с разрезом, обтягивающий жакет и плоскую шляпу с широкими полями. На мне были ботинки из красной кожи, похожие на те, что много лет назад дедушка подарил своей маленькой внучке-цыганке. В Сан-Франциско были только две портнихи, и одна из них работала почти исключительно на меня. Конечно, она брала с меня втридорога, но мне и дела не было до денег. Их у меня куры не клевали.
