Филиппа Грегори - Избранное дитя, или Любовь всей ее жизни
— Ты не должен так обращаться со мной, — тихо сказала я.
Это был единственный протест, на который я могла отважиться.
Ричард тихо хихикнул и ничего не ответил.
Сразу по возвращении меня водворили в постель. Мама тревожно воскликнула по поводу моей бледности и пожелала узнать, что заставило меня скакать весь день, еще не поправившись. Мне нечего было сказать в свое оправдание, и я повиновалась без протеста. До самого обеда я пролежала в постели, но затем вышла ненадолго в садик взглянуть на цветы. Вдоль тропинки вился первоцвет, цветочки которого были желтые, как маленькие кусочки масла, аккуратно разложенные кем-то на зеленых листиках, рядом росли темные, будто бархатные анютины глазки. Послышался стук копыт, но я не подбежала к воротам, ожидая увидеть Джеймса. Я знала, что Джеймс не приедет. Это был Ральф.
Его лошадь легко перескочила через низкую ограду сада, и я подошла к нему. Сдержанно коснувшись полей шляпы, он заговорил со мной.
— Я пришел сообщить вам, что отдал приказ привезти тело Мэтью Мерри домой из чичестерской тюрьмы, чтобы похоронить здесь. В тюрьме никто не возражал.
— Его похоронят на церковном кладбище? — мой голос звучал так же официально, как и его.
— Нет, поскольку он покончил с собой, — ответил Ральф. — Таких мы хороним в «уголке мисс Беатрис».
— Почему вы так называете это место? — резко спросила я. Заросший травой участок у кладбищенских ворот был знаком мне, но никто никогда не рассказывал, почему именно он был назван в честь моей тети, хотя вся земля вокруг принадлежала ей и ее брату.
— Этот участок земли находится ближе всего к кладбищу, но расположен за церковной оградой, — ответил Ральф. — Когда мисс Беатрис правила здесь, в деревне произошло два самоубийства. Их похоронили на неосвященной земле, но возможно ближе к церкви. И люди назвали это место «Уголок мисс Беатрис» в честь последнего сквайра Лейси, который принес в деревню смерть. Теперь там появится новая могила. Выросло новое поколений Лейси, и в Экре опять умирают из-за них.
Я задохнулась, и слезы выступили у меня на глазах. Ральф был безжалостным судьей, но в его лице было нечто большее, чем гнев. В нем было отчаяние.
— Мне очень жаль, — слабо сказала я. Я боялась, что слезы опять потекут по моим щекам.
— Возвращайтесь на землю, Джулия, — настойчиво проговорил Ральф. — Без вас все идет плохо, но вы можете помочь этому, даже сейчас, если придете к нам с вашим предвидением и вашей властью. Я могу держать Экр в руках, но мне не заставить их верить сквайрам, если вы и ваша семья будете по-прежнему жить запершись в прекрасном доме, будто бы люди деревни слишком низки для вас.
— Это не так, — немедленно возразила я.
— Что же это в таком случае? Почему вас нет в Экре в последние дни? Почему Ричард делает за вас всю работу? Мы хотим работать с вами. Никто не любит Ричарда, и все обвиняют его в том, что произошло с Мэтью. Тед Тайк даже не разговаривает с ним.
— Это не его вина, что Мэтью умер, — заторопилась я.
— Да, Мэтью умер от своей собственной руки, я знаю, — тут же ответил Ральф, — но никто не верит, что он убил Клари. В Экре произошли две смерти, а убийца не найден, и они все уверены, что вы знаете, кто он. — Черные глаза Ральфа жгли меня насквозь. — Все готовы поклясться, что вы могли бы увидеть его лицо, если бы захотели.
— Я не могу, — я чувствовала, как тревожно колотится мое сердце.
— Все говорят, что вы способны узнать убийцу Клари. Вы ее лучшая подруга и девушка из семьи Лейси. Все клянутся, что если бы вы обратились к своему дару, то увидели бы его, кто бы он ни был. Тогда мы схватим его и повесим. Клари с Мэтью будут отомщены и смогут спокойно спать в своих могилах. И вы вернете себе любовь деревни.
— Я не могу, Ральф, — жалобно сказала я. — У меня был сон, когда я думала, что увижу его, но я не осмелилась взглянуть в его лицо.
Лошадь Ральфа нетерпеливо переступила копытами, чувствуя его беспокойство.
— Ради самого Господа Бога, Джулия, — резко заговорил он. — Я не хочу слышать о том, что вам показалось или на что вы осмелились. Вся наша работа здесь идет насмарку, и только вы можете спасти ее. Возьмите себя в руки, наберитесь той храбрости, которую вы унаследовали от Беатрис, взгляните смерти в лицо и назовите мне его имя, а я сделаю все остальное. Тогда вы будете истинным сквайром. Тогда Экр сможет доверять вам снова.
— Но я не могу, — мой голос вибрировал. — Я уже сказала вам, я не могу сделать этого! Людям кажется, что это возможно, но они ошибаются. Вы не должны меня просить об этом, Ральф.
— Тогда вы просто лгунья и предатель Экра, — грубо сказал он, — и мне стыдно за вас.
Он рывком осадил лошадь назад, так что она даже присела на задние ноги, затем хлестнул ее кнутом, и она рванулась вперед. Но через три шага он круто повернул ее и снова оказался рядом со мной. Ральф возвышался надо мной на своей громадной вороной лошади и в упор смотрел на меня, одиноко стоящую в своем хорошеньком садике.
— В вас течет проклятая кровь Лейси! — закричал он. И помимо гнева, в его голосе слышалось горькое отчаяние оттого, что он опять поверил нам и опять предан и что это из-за его ошибки Клари мертва и бедный Мэтью тоже. — Я ненавижу всех вас, проклятое отродье! — кричал он, как неистовый пророк. Затем его лошадь одним прыжком перемахнула через стену и скрылась за деревьями. Я стояла не шевелясь. Мне казалось, что сердце бьется у меня в горле и на лбу выступил холодный пот. Я знала, что все пропало. Все пропало по моей вине, и единственное, что я могла сказать, повторяя это снова и снова: «О, мне так жаль. Мне очень, очень жаль».
Мэтью хоронили на следующий день, и миссис Мерри, казалось, постарела на десять лет, когда комья земли застучали по его гробу. В изголовье могилы не поставили надгробного камня, но плотник сделал маленькую дощечку, на которой указали имя Мэтью, его возраст и дату смерти. Доктор Пирс ничего не сказал, когда увидел этот новый могильный холмик. Так же поступил и дядя Джон.
Каждый раз по дороге в церковь мы проезжали мимо свежей могилы, и я видела, как мама отворачивается и смотрит в другое окно. Я же всегда сидела с этой стороны экипажа, и мне отвернуться было некуда. Деревянная дощечка оставалась светлой, ей предстояло потемнеть только через несколько лет. Могильный холмик был голым. Возможно, позже здесь посадят цветы, а может, он просто зарастет сорняками и травой, как две соседние безымянные могилы.
Мне казалось, они взывают к отмщению. Это были немые свидетели власти Лейси. Проходя через церковные ворота, я оглянулась на свежую могилу. На земле виднелись свежие отпечатки, там, где миссис Мерри стояла на коленях на земле. И я отчетливо поняла, что, каких бы мне денег это ни стоило, если я ничем не могу помочь людям, мне лучше уехать отсюда. Ральф был прав: так много зла нельзя делать на своей земле.
