Бренда Джойс - Игра
Рыдая и смеясь одновременно, со струящимися по щекам слезами, она направила его внутрь себя.
Лэм рванулся вглубь с такой силой, что Катарина съехала к изголовью кровати.
Ей это было безразлично. Небезразлично ей было только одно — лежащий на ней мужчина, мужчина в ней самой, мужчина, которого она любила.
Обхватив ее ягодицы, он приподнял ее, чтобы погрузиться еще глубже. Катарина обхватила ногами его талию. Он продолжал лихорадочно двигаться в ней. Она вскрикнула. Ее мышцы конвульсивно сжимались снова и снова, во тьме сверкали молнии, и наконец она ощутила, как его горячее семя потоком выплеснулось глубоко в ее лоно.
Хрипло дыша, он перевалился на бок, не отпуская рук и поворачивая ее за собой. Они лежали в объятиях друг друга. Лэм поцеловал ее макушку.
Только через некоторое время Катарина смогла пошевелиться. Она приподнялась на локте, поглаживая его грудь, его лицо. Ее глаза сияли. Лэм открыл глаза, излучавшие не менее яркое сияние, и улыбнулся ей. У нее в сердце.все перевернулось.
— Я люблю вас, — прошептала она.
— Как мне хотелось услышать эти три простых слова.
— Люблю, — сказала Катарина, — и всегда любила. Лэм, простите, что я могла усомниться в вас.
— Ну-ну. — Он коснулся ее губ кончиком пальца. — Не надо извиняться. Пожалуй, мне следовало сразу сказать вам о моей игре. Возможно, это я виноват в перенесенных за эти месяцы страданиях.
— Не обвиняйте себя, — с горячностью произнесла Катарина. — Давайте оставим прошлое в покое. Теперь я могу забыть все это, Лэм.
— И все простить тоже? — спросил он, приподнимаясь на локте.
Она смутилась.
— Но мне нечего вам прощать.
Он склонился вперед и очень нежно завладел ее губами.
— Катарина, — сказал он через некоторое время, — хотя я рассчитываю, что большую часть времени мы будем проводить в Десмонде, вы не стали бы возражать, если бы несколько летних месяцев пожили на острове Эйрик? Конечно, в особняке.
Сердце Катарины готово было выскочить из груди.
— Конечно нет, — прошептала она. — Мне этого очень бы хотелось. — Потом она озорно улыбнулась, потому что вся ее душа пела. — Вообще-то есть одна вещь, которая меня беспокоит.
— И что бы это могло быть, Кэти?
— Лэм, когда вы захватили французский корабль, вы знали, что я там?
— Конечно.
Катарина задумчиво посмотрела на него.
— И вы захватили его из-за меня?
— Да, — сказал он с виноватым видом. Она была поражена.
— Ничего не понимаю.
— Конечно нет, откуда вам было знать? Я впервые увидел вас, Катарина, когда вам было всего шестнадцать. Я как-то провел ночь в монастыре. Там я увидел вас — и я погиб. С того самого мгновения мной владела только одна мысль — в это мгновение возникла моя любовь. — Я стал расспрашивать о вас, но аббатиса отвечала очень неохотно. Видно было, что ее пугает мой интерес к вам. Однако когда я предложил оплачивать ваше содержание, она не могла отказаться, потому что ваш отец перестал высылать деньги. А когда я стал вашим попечителем, она регулярно присылала мне письма с сообщениями о вас.
— Вы оплачивали мое содержание? — ошарашено спросила она.
— Я мужчина, не забывайте, и я пират. Вы были прелестной женщиной, оставшейся беззащитной, и нуждались в защитнике. Я желал вас почти так же сильно, как желаю сейчас. Но вы были так молоды, что я готов был ждать. Конечно, в то время мною двигали не такие благородные мотивы, как сейчас. Я собирался сделать вас своей любовницей, а вовсе не женой. Но после того, как я вас встретил, я понял, что мимолетной связи будет недостаточно. — Он наклонился и коснулся ее губ своими. — Этого всегда будет недостаточно, Катарина.
— Вы претворились, что не знаете меня, когда мы впервые встретились, — сказала она, прерывая молчание.
— Как я мог раскрыть вам свои намерения? Я сразу понял, что вы еще сильнее сопротивлялись бы мне, если бы знали, что я похитил вас намеренно.
— Да, — выдохнула Катарина, думая о том, что он с самого начала был влюблен в нее — еще до того, как она его встретила. — Я пришла бы в ярость.
Лэм обнял ее.
— Вы можете простить меня, Катарина? За то, что я взял вашу судьбу в свои руки? Что направлял ее, что распоряжался ею?
Она засмеялась и обняла его.
— Лэм, мне пришло в голову, что все, что вы сделали с тех пор, как меня похитили, делалось ради меня — ради вашей любви ко мне.
Он улыбнулся, глядя ей в глаза.
— Да, Катарина, вы правы.
— Однажды, — прошептала она, — вы сказали, что предназначены мне судьбой. Теперь я наконец-то поняла. — Она обхватила его лицо ладонями. ~ — Я люблю вас, Лэм, и я благодарна Господу за ваше пиратское поведение.
— Я люблю вас, Катарина, — вполголоса хрипло сказал он. — Всегда любил и всегда буду любить.
ОТ АВТОРА
Эта книга — плод вымысла. Тем не менее я старалась по возможности привязываться к реальным историческим событиям. Однако, будучи писательницей, я в основном ставила перед собой цель дать в руки читателю динамичную и захватывающую драму, и, разумеется, там, где этого требовали сюжет и персонажи, я давала волю творческой фантазии.
Все главные персонажи этой книги, за исключением Хью Бэрри, Мэри Стенли, Катарины и Лэма, действительно существовали, и я с удовольствием представила их такими, каким они, по-моему, могли быть в жизни. Прошу заметить, что я достаточно вольно использовала фамилию Бэрри. Что касается Стенли, то, хотя Мэри Стенли — вымышленный персонаж, семья Стенли и ее связь с королевой Екатериной Парр вовсе не выдуманы.
Лечестер и Ормонд оба были фаворитами королевы и, возможно, ее любовниками. Елизавета часто называла Ормонда своим «черным мужем». Лечестер в конце концов в 1578 году женился на Леттис, графине Эссекс, и сумел избежать гнева королевы, хотя его жена до конца своих дней не была допущена ко двору.
Мать Ормонда, Джоан, действительно вышла замуж за Фитцджеральда, который был на двадцать лет моложе ее, после длительной связи с ним, развивавшейся в основном так, как описано в этой книге. Джоан и королева Елизавета одно время были близкими подругами.
Джеральд Фитцджеральд действительно пытался управлять Южной Ирландией единолично, не допуская вмешательства королевы. Он был пленен Ормондом после битвы при Эффейне. Что касается того, было ли ему разрешено вернуться в Ирландию после того, как его, закованного в цепи, доставили в Лондон в 1565 году, или он оставался там в заключении почти восемь лет, то тут мнения историков разделились. Его судили, признали виновным в измене и сослали в дом Легера в Саутуарке в 1568 году.
Фитцджеральд женился на своей второй жене, Элинор, меньше чем через месяц после смерти Джоан Батлер Фитцджеральд. Элинор была красавицей, неглупой и упрямой, и занималась в основном тем, что искала поддержки Фитцджеральду при дворе.
