Ведьмины камни (СИ) - Дворецкая Елизавета Алексеевна

– Привет вам! – Мистина приподнял открытую ладонь, но руки не протянул. Ингвар просто кивнул, держа руки на поясе. – Что вы здесь делаете?

– Ждем, с чем вы пришли. – Эскиль тоже махнул им, не приближаясь вплотную. – После нашего расставания зимой осторожность не помешает.

– Что там происходит? Как Эйрик? Вы встречались с ним?

– Нет. Было несколько стычек, но самого Эйрика не видели.

– Как далеко вы зашли?

– Наша вся земля до Мерянской реки.

– И только?

– Ты сказал: «Вы займете столько, сколько получится». Это мы сделали – заняли волок. Иначе вас здесь ждал бы Эйрик. И с ним вам было бы не так легко договориться.

– Он собрал войско?

– Я не знаю.

– Это мы сами узнаем, – вступил в беседу Ингвар. – И скоро. Вели растащить эти бревна.

– Не так быстро, Ингвар конунг.

– Что еще?

– Давай сразу выясним… наши дела.

Эскиль стиснул зубы: не так легко было бросить прямой вызов конунгу, но следовало выяснить, чего ждать дальше, до того как Ингвар с войском пройдет к Видимирю и получит выход на Мерянскую реку.

– Чего вы хотите?

– Исполнения твоего обещания.

Через отверстия полумаски шлема Эскиль поочередно взглянул в такие же отверстия шлемов Ингвара и Мистины, откуда на него смотрели две пары железных глаз.

– Послушай, Тень, может, мы поговорим в более удобном месте? – Голос Мистины звучал непринужденно, но взгляд оставался жестким и сосредоточенным; под кромкой шлема он другим и не бывает. – Там дальше ведь есть какой-то погост, где вы стоите? А у нас есть с собой кое-что в надежных дубовых бочонках, из погребов самой королевы Сванхейд. Не лучше ли нам…

– Нет. – Эскиль не надеялся превзойти Мистину в красноречии и старался лишь не дать сбить себя с толку. – Сначала мы выясним, друзья мы или враги, а потом дело дойдет до бочонков. Может быть.

– Говори, – коротко велел Ингвар. – И не тяни, а то нас всех комары сожрут.

– Мы выполнили то, чего ты от нас хотел. Теперь ты, Ингвар конунг, выполни то, чего хотели мы. Дай нам грамоту, чтобы мы могли уйти в Грикланд.

– Разобьем Эйрика – уходите.

– Нет. С Эйриком мы биться не будем. Мы уйдем сейчас.

– Куда, глядь, сейчас! – Ингвар терял терпение быстро. – Мы только пришли! Ничего еще не начали, а вы бежать? Вы кто – мужчины или зайцы?

– Да неужели вы на волоке набрали столько добычи, что вам больше не надо? – удивился Мистина. – Говорят, Силверволл стал богат почти как Хольмгард – серебром, мехами, шелком из Багдада, всякими хазарскими поделками. Вы оставите нам одним проверить, правда ли это?

– Проверяйте что хотите. Мы хотим уйти в Грикланд. Ты обещал, что мы туда уйдем.

– Да глядь…

– Тише, конунг! – Мистина коротко вскинул руку, и невыученная, врожденная повелительная уверенность этого движения была так велика, что даже Ингвар прикусил губу. – Не горячись. Мы договоримся. Тень и Мороз – неглупые люди, и все те, что у них за спиной, тоже. Они бывали в Грикланде и знают, что такое настоящая добыча. Что такое настоящая слава. В Грикланд тоже можно попасть по-разному. Князю придется написать харатью о вас, перечислить ваши имена, указать, что вы за люди. Князь ведь не может лгать, ему придется написать Роману о вас всю правду. Писать ему, как доблестно ты, Тень, сражался под Гераклеей, в пешем строю против катафрактов и положил половину из них, как ты из-под копыт вынес раненого Хавстейна, как он умер у тебя на плечах, пока ты нес его в город, едва ли стоит – за это старик Роман не полюбит тебя. За это тебя любили мы… Ну да ладно. Во имя той прошлой любви между нами конунг хотел бы написать Роману о тебе что-то хорошее. К примеру, как ты достойно себя проявил во время подавления мятежа в Мерямаа, вздумавшей отколоться от законной власти Ингвара конунга, завоеванной его предками. Но просто прийти сюда и лето постоять на волоках – этого будет мало. Для этого особой доблести не требуется…

– Вы должны быть с нами до конца, – перебил его Ингвар, которому досада мешала спокойно слушать длинную гладкую речь его хитроумного побратима. – Вы с вашими силами – кстати, сколько у вас осталось?

– Достаточно, чтобы постоять за себя, – ответил Гримар Мороз со сдержанным видом, выдававшим тревожное недоброжелательство.

– Сколько ни есть. – Ингвар понял, что точной численности ему не скажут, как не говорят ее врагу. – Вы присоединяетесь ко мне. Выполняете мои приказы. Я за это кормлю вас по дороге, если у вас худо с припасами. Добычу делим обычным образом – как у греков было. Когда мы разделаемся с Эйриком и он или принест мне клятвы, или сгинет, тогда вы пойдете к грекам.

– Как мужи великой доблести, славы и богатства, – подхватил Мистина.

– Истинно так.

– Ну а если Эйрик все-таки сгинет, то умному человеку, может быть, и не надо будет в Грикланд, – добавил Мистина. – Здесь отличное место, богатое дешевыми мехами, и отсюда есть прямая дорога в Булгар и Багдад. Если Эйрика и его людей здесь не будет, то те, кто их заменит, за несколько лет станут богаче стратига тагмы… ётунов гад, забыл, как он по-гречески называется! – Мистина усмехнулся и покрутил головой.

На миг Эскиль ему поверил. Если они объединят свои усилия, то, скорее всего, разобьют Эйрика. Если варяги сумеют убедить Ингвара в своей надежности, то при дележе добычи забыты не будут, а добыча, как правильно дал понять Свенельдич, не только в тех богатствах, которые уже накоплены в Силверволле и Озерном Доме, но и в возможностях накопить за каждые несколько лет еще столько же. Новым конунгом Мерямаа станет кто-то из братьев Ингвара – как бы не Логи-Хакон, ётунов ты брод! Но и те, кто будет собирать здесь дань и возить ее в Булгар продавать, тоже сделаются большими людьми – богатыми, влиятельными. Почему бы и не он, Эскиль Тень?

Потому что Хельга. Если все это случится, она может достаться ему как рабыня, и тогда она уж не поцелует его по доброй воле. Никогда в жизни. Гибель мужа она ему простила, но гибель кровных родичей – никогда. Да и не будет она уже племянницей конунга. Его обет останется неисполненным.

А сам Эскиль… Взгляд Ингвара сквозь полумаску шлема был откровенно враждебным и презрительным, Мистины – спокойным, внимательным, оценивающим, но и ему не удавалось придать взгляду доверчивость. Он верит им не больше, чем они ему.

– Я должен поговорить с людьми, – сказал Эскиль, с трудом подавив желание прямо сказать «нет». – Они не рассчитывали здесь воевать. Я предложу им ваши условия, но не ручаюсь, что они их примут.

– Сколько времени тебе нужно? – спросил Ингвар.

– День, два.

Те двое помолчали, переглянулись. Для долгого ожидания им имело смысл вернуться в Забитицы. Но даже под шлемом было прекрасно видно, что мысль об этой задержке бесит Ингвара. Мистина сделал ему какой-то знак глазами – они знали друг друга куда лучше, чем их знал Эскиль, – и, видимо, получил разрешение отвечать.

– Хорошо, посоветуйтесь с людьми. – Мистина перевел взгляд на Эскиля и Гримара. – Но не забудьте им напомнить: если мы не договоримся, куда же вы уйдете отсюда, если с запада – мы, а с востока – Эйрик, жаждущий заключить вас в объятия и… раздавить, как улитку?

– Ну а вы пока подумайте о том, – Эскиль ответил ему таким же прямым взглядом, – что мимо нас вы не пройдете на Мерянскую реку, а если вам придется биться с нами, то Эйрик потом разделает вас, как улиток. А нам терять нечего – для нас в Валгалле уже накрыли.

Повернувшись, он направился за край засеки. Гримар Мороз пошел за ним, но Ингвар и Мистина не сразу тронулись с места, чтобы вернуться к своим людям.

– Э… Стой! – вдруг окликнул Ингвар.

Эскиль обернулся.

– На этом волоке сидит Несвет, мой сводный брат. Где он? Там у вас? Почему не приехал?

Эскиль полностью развернулся и встал перед Ингваром, широко расставив ноги для устойчивости, но в душе похолодел. Про Несвета и его сына он давно забыл. В его мыслях они были чем-то вроде репьев, которые он отодрал с подола Хельги и выбросил.