Элизабет Лоупас - Блеск и коварство Медичи
— Сколько прошло времени? — с трудом спросила Кьяра хриплым шепотом.
— Тринадцать дней, — ответил великий герцог. — Уверен, что тебе показалось намного дольше.
Затем она почувствовала, как чьи-то руки раздевают ее, моют и расчесывают остатки волос. Все это время она держала глаза плотно закрытыми. Смотрели ли на нее стражники и великий герцог? Ей было все равно. Как хорошо чувствовать себя чистой… Просто райское блаженство. А еще ей дали напиться. Несколько больших глотков свежей чистой воды, прежде чем всю оставшуюся воду использовали для мытья.
— Вы уже взошли на престол? — спросила Кьяра. Вода смягчила ее пересохшее горло. — Не встретили никакого сопротивления?
— А какое могло быть сопротивление? — рассмеялся великий герцог. — У меня ключи и печати моего брата. Все без исключения вельможи и генералы при дворе дали мне обет верности. Дон Антонио тоже проявил разумную, почти трогательную покорность. Я устроил своему брату прекрасные публичные похороны: он лежал на роскошном катафалке, а на голове у него красовалась корона из красных лилий. Все жители Флоренции могли прийти с ним проститься. Потом с почетом и молитвами он был похоронен среди наших предков в базилике Сан-Лоренцо.
Кьяра подняла руки, чтобы служанка могла надеть на нее чистую рубашку, холщовое платье и корсаж. Ее волосы спрятали под чепец.
— Я уверена, что у вас и в мыслях не было похоронить его с короной на голове.
— Конечно, нет. Она будет использована в ходе моей официальной коронации, в следующем месяце. Я намерен устроить огромный праздник в городе.
— Чтобы купить расположение людей, — сказала Кьяра, подумав, что говорит сейчас, как бабушка… Бабушка, как же я по тебе скучаю… — А что с Бьянкой Капелло?
— Ей хватило славы Медичи при жизни. Возле виллы в Поджо есть небольшая церковь Санта-Мария-а-Бонисталло. Там захоронены ее останки, но место не отмечено, и поэтому уже через несколько лет ее забудут, как она того заслуживает.
— И никто не заметил следа от гарроты?
Великий герцог рассмеялся.
— Нет. Тела были вскрыты в присутствии врачей и священников. А при ее вскрытии присутствовала также ее дочь. Лицо и горло были закрыты платком. Все согласились с тем, что печень ее была увеличенной и твердой на ощупь, а это явный признак малярии. Состояние всех ее органов прямо указывало на симптомы водянки. Достаточно, чтобы считать ее смерть соьершенно естественной.
Словом, никто никогда ничего не узнает. Интересно, долго ли осталось жить тому священнику и палачу, что были в Поджо-а-Кайано той ночью?
Женщина одернула на Кьяре юбку, чтобы расправить ее. Послышался шелест одежды, шорох, скрип кожи. По-видимому, все ушли. Кьяра раскрыла глаза.
Великий герцог Фердинандо де Медичи остался в камере наедине с ней. Он был богато одет в черные и белые одежды. Во всем его наряде не было ни следа алого, но вместе с тем среди прочих драгоценностей на его руке красовался ритуальный кардинальский перстень с голубым сапфиром.
— Да, — сказал он. — Я до сих пор кардинал. Согласно церковному праву, я вполне могу совмещать обязанности кардинала с титулом великого герцога. Возможно, я оставлю пост, если выберу себе подходящую супругу.
— Что вам от меня нужно?
— А ты не хочешь сперва выразить мне свою покорность? Обратиться ко мне соответствующим образом? Попросить милости?
— Неужели это что-то изменит?
— Кто знает… Признаться, я не ожидал увидеть тебя снова, милочка, но возникли некоторые непредвиденные обстоятельства.
Кьяра промолчала.
— Руанно дель Ингильтерра бежал. Он покинул Флоренцию. Спас свою шкуру, дорогуша, и бросил тебя на произвол судьбы.
Руан бежал? Уехал из Флоренции?
Когда все это закончится, я вернусь за тобой, Кьяра. Клянусь камнями самого Милинталла, что из Флоренции я без тебя не уеду.
— Я не верю вам, — сказала она.
— Тем не менее это правда. Он уехал. Я назначил вознаграждение за его поимку, организовал поиски, и будь он в городе, его бы давно нашли.
— Даже вам не под силу искать повсюду.
— Ошибаешься. Что до тебя, я бы не назвал это плохим стечением обстоятельств. Его бегство сделало тебя единственным человеком, способным помочь мне найти тайник моего брата, тщательно спрятанный им в одном из его лабиринтов.
— Будете пытать меня вместо него?
— Пытать? И в мыслях не было. Напротив, я дарую тебе жизнь и, кроме того, свободу, если ты назовешь мне все места, где мой брат устраивал лабиринты.
«Не верь ему, — шептала бабушка. — Не верь ни единому его слову».
«Твой Руанно не убежал, — это была уже Бьянка Капелло. — Он мертв. Палачи великого герцога допрашивали его слишком жестоко и ненароком убили его. Вот почему ты единственная, кто знает о лабиринте».
— Я не знаю всего о великом герцоге, о вашем брате. Я никогда не была в его личных покоях. Единственные лабиринты, которые я видела, были в Казино ди Сан-Марко и на вилле в Пратолино.
— Эти полы уже раскопаны. Ни в одном из лабиринтов, в центре каждого из них, тайника нет.
— Тогда я ничем не могу вам помочь, ваша светлость.
Он кивнул. По всей видимости, ему польстило то, что она
наконец-то обратилась к нему подобающим образом.
— Думаю, что можешь. Я видел твое лицо, когда она говорила о том, что ты сама принимала этот яд и что однажды он спас тебе жизнь. Ты прекрасно знала, о чем она говорит, и магистр Руанно тоже об этом знал, но он, увы, сбежал.
— Он мертв?
— Нет.
— Тогда он до сих пор в тюрьме, ведь никому еще не удавалось сбежать из Барджелло. Все об этом знают. Вы рассказываете мне о том, что он сбежал, чтобы одурачить меня и склонить к признанию, а когда это случится, вы убьете нас обоих.
— Какой же ты стала подозрительной, синьорина Кьяра. — Кожа вокруг его глаз собралась в лучистые морщинки, и она увидела то самое мерцание, которое ей так нравилось в нем. Настоящее ли оно сейчас? — Я рассказал тебе чистую правду. Магистр Руанно, судя по всему, достал драгоценности из воздуха и подкупил своих стражей. Он бежал и, скорее всего, сейчас движется к Ливорно, а оттуда кораблем в Англию. Тебя же он оставил здесь.
Это не могло быть правдой. Что касалось драгоценностей, это было похоже на Руана. Только как ему удалось их пронести? Но если он и вправду сбежал, то вернется за ней. Он обязательно вернется!
— Скажи мне все, что ты знаешь. — Голос великого герцога был сладким и густым, как масло с медом на свежем хлебе. — Я восстановлю тебя в твоем прежнем статусе при дворе. Верну ту плату, которую назначил тебе мой брат. Я также найду тебе достойного жениха, и он будет куда лучше, чем твой английский колдун.
