Ине Лоренс - Ханская дочь. Любовь в неволе
Царь обернулся к ней и хлопнул по плечу.
— Кто этот человек? — спросил он.
Сергей, неверящими глазами взиравший на эту сцену, неловко поднялся со своего места и подошел к царю.
— Это Илья Павлович Шишкин из свиты царевича. Один из тех предателей, которые вместе с Кирилиным сбежали к шведам.
Сирин наконец-то обрела дар речи и смогла произнести то, что просилось с языка уже несколько дней.
— Это один из трех убийц, которых Кирилин послал убить Ваше величество. Я вернулась, чтобы предупредить, но поскольку вы приказали меня повесить, я сочла бесполезным что-то вам объяснять, — признание далось ей нелегко.
Однако царь только понимающе кивнул:
— Понимаю тебя, — сказал он со свойственной ему горькой усмешкой.
Екатерина наконец вышла из оцепенения, в которое ее повергло все происходящее. Бросив на убитого Шишкина полный ненависти взгляд, она обняла Сирин и прижала к груди.
— Спасибо тебе, дитя. Ты спасла Россию от очень большой беды.
Потом она повернулась к царю:
— Ну, мой добрый Питер, ты все еще хочешь повесить эту бедную девочку?
Царь растерянно смотрел на нее несколько секунд, а затем оглушительно расхохотался.
— Да, европейским газетчикам это бы понравилось — царь России приказал казнить женщину, которая дважды спасла ему жизнь. Мой бог, я ничего не понимаю, но девочка мне точно нравится.
Екатерина улыбнулась:
— Как дочь Натальи Алексеевны Нарышкиной, Сирин — твоя дальняя родственница.
— Ее зовут Сирин? Это языческое имя мне не нравится! Это дитя должно получить доброе русское имя, как мы ее назовем?
Царь вопросительно посмотрел на Екатерину. Но еще прежде, чем его фаворитка успела что-то сказать, Сирин сама ответила ему — ответила так тихо, словно боялась, что окружающие услышат ее.
— Мать звала меня Татьяной, но она не могла сказать этого при посторонних — отец наказывал ее за это.
Царь кивнул ей с улыбкой:
— Твой отец — великий хан?
— Теперь уже нет, — призналась Сирин, но царь только пренебрежительно махнул рукой.
— В любом случае он был ханом, то есть князем. Итак, мы приветствуем княжну Татьяну Монг… нет, Татьяну Михайловну Нарышкину! — Царь, распахнув объятия, подошел к Сирин, обнял ее и крепко расцеловал в обе щеки и губы. Сирин не попыталась уклониться, а только украдкой вытерла рот, когда Петр наконец отпустил ее.
Царь не обратил на это внимания. Обернувшись, он посмотрел на труп, почесал нос и спросил:
— Почему его все еще не убрали?
Тут же гвардейцы поспешили унести мертвеца. Сирин нервно вскинула руку.
— Ваше величество, не забудьте: еще двое злоумышленников находятся на свободе.
По знаку царя Меншиков вышел из шатра и начал отдавать какие-то приказы. Слов его Сирин не расслышала, царь громогласно призвал слуг и потребовал подать мужчинам водки, а дамам вина.
— За мою родственницу и спасительницу! — крикнул он могучим голосом и чокнулся с Сирин. Она пригубила из своего бокала, надеясь, что теперь ей позволят уйти. Слишком многое свалилось на нее в этот вечер. Во время битвы со шведами ей приходилось убивать против воли, чтобы выжить, но к Шишкину она не испытывала никакой жалости. Поручик заслуживал такой смерти, и она даже немного гордилась тем, что именно ее рука помешала убить царя.
Но Екатерина и не думала так быстро отпускать свою подопечную, она задумала еще кое-что. Взяв царя за рукав, Екатерина умоляюще посмотрела на него:
— Ваше величество, есть еще кое-что, что необходимо уладить.
Петр Алексеевич удивленно взглянул на нее:
— Да? И что же?
Глаза Екатерины лукаво блеснули, и она указала на Сергея.
— Ты считаешь, что это правильно: этот молодой человек больше года путешествовал с твоей родственницей, спал рядом с ней бок о бок… Кто знает, что еще он мог сотворить, и совершенно безнаказанно притом. И кто, в случае чего, будет отвечать за последствия?
Сергей непонимающе уставился на нее. Петр Алексеевич, однако, первым пришел в себя. Он всегда умел ценить хорошую шутку, а потому широко улыбнулся:
— Ты права, Катенька, такое с моей сестрой произойти не должно. И как предлагаешь, что нам теперь делать с этим парнем?
— Или повесить его, или женить на девушке, — ответила Екатерина.
— Нет! — вскрикнула Сирин испуганно, тогда как Сергей выглядел так, словно предпочел бы быть повешенным.
— Знаешь, моя дорогая, мне не хотелось бы прямо перед решительной битвой, вешать неплохого офицера, стало быть, придется женить.
— Пожалуйста, Ваше величество, не делайте этого! — взмолилась Сирин.
Взгляд царя помрачнел:
— Он тебе так противен? Жаль, тогда придется обвенчать его с виселицей, — и он состроил такое лицо, будто уже готов распорядиться о казни Сергея.
Упрямство Сирин и ее гордость были сломлены.
— Если такова воля Вашего величества, я выйду замуж за Сергея. Только не казните его.
Екатерина весело подмигнула царю:
— Отлично! Было бы жаль повесить такого мужчину, как Тарлов, не правда ли, Ваше величество?
Царь смерил Сергея взглядом и предостерегающе поглядел на Екатерину.
— Если мне только покажется, матушка, что парень тебе слишком понравился, я его, пожалуй, укорочу на голову, чтобы высоко не заносился.
Сирин побледнела, а Сергей даже отступил на шаг, резко тряхнув головой. Екатерина была весьма красивой женщиной, но он никогда даже помыслить не мог приблизиться к ней.
По лицу капитана царь догадался о его чувствах и тихонько усмехнулся про себя, затем обнял Сергея за плечи, подвел его к Сирин и соединил их руки:
— Благословляю вас. Катерина, прикажи, чтобы позвали полкового священника. Такая свадьба — поможет забыть о наших прошлых неудачах.
Сирин и Сергею не оставалось ничего иного, как молча принять свою судьбу и обменяться первыми, еще неуверенными взглядами.
8
Да, не о такой брачной ночи мечтал Сергей. Полночь давно миновала, а он и Сирин все еще оставались в праздничном шатре, при этом Сергей ощущал себя абсолютно ненужным. Он молча сжимал стакан с водкой, а все мысли вращались вокруг Бахадура, или Сирин, или Татьяны, как ее теперь звали. Больше всего ему сейчас хотелось остаться в одиночестве, чтобы подумать обо всем, что на него сейчас свалилось. Сергей все еще не мог до конца осознать, что его товарищ Бахадур оказался на самом деле молоденькой девицей, с которой он теперь обвенчан, и уж тем более не имел ни малейшего понятия, что ему теперь с ней делать.
Между тем праздник из попойки перерос чуть ли не в военный совет. Царю было ясно, что Сирин обладает ценнейшей информацией. Пока Сергей молча стоял в стороне и наблюдал за происходящим, его юная жена склонилась над картой, расстеленной на столе, обрисовывая царю и его генералам позиции шведов. Большую часть этого они уже знали от своих разведчиков, но никто не мог рассказать с такой точностью, где именно король Карл разместил отдельные полки и в каком состоянии они находятся. Сирин пробыла в шведском лагере достаточно долго, так что могла немало рассказать о боеспособности вражеских полков, для генералов это была важнейшая информация.
