Марина Гилл - Ветер пыльных дорог
Но нет, на землю его никто не посягал. Брат Мари послал сразу после помолвки верного человека приглядеть за ними, и тот отчитался, что всё в порядке. Доминик и сам собирался навестить вскоре Крэйвек, как сообщал в последнем письме.
Эдмон сжал поводья крепче, заметив, что уже довольно далеко отъехал от замка. Крики чаек и шумный рокот волн доносились слева, где плескались воды пролива. Этот пролив, который разделяет его и его дом… Дом, в котором уже нет его семьи… Как бы то ни было, но Эдмон собирался попросить Доминика прочесать всю округу снова. Ведь невозможно, чтобы все разом сгинули… Ему хотелось верить в то, что это невозможно.
Развернув коня, он галопом направился обратно. Жаль, что сам он не может покинуть Англию. В пору было проклинать тот день, когда он уехал из Бретани, да ещё и Аньес с собой взял. К чему всё это привело? Сплошные беды, несчастья, потери… И что-то ещё будет впереди? Что ждёт его, Аньес, страну?… Будущее казалось сплошным тёмным маревом.
Вернувшись в замок, он всё-таки вошёл в покои жены.
Мари сидела на обитой бархатом скамеечке, держа в руках письмо. Похоже, очередное от её брата. Услышав, что кто-то вошёл, она повернулась к двери и слабо улыбнулась мужу.
– Всё прошло хорошо?
Эдмон не сразу понял, что речь идёт о его вызове в залу совещаний. Он кивнул, затем прокашлялся и, остановившись около неё, сказал вслух:
– Да, хорошо. Более того, Его Величество поручил мне искоренить смуту в Дорсете и Глостершире. Так что скоро нам придётся расстаться.
Мари встрепенулась и быстро подняла на него взгляд, сжав письмо крепче тонкими, бледными пальцами.
– Я рада, что вам оказано такое доверие, – с искренностью произнесла она. – А что же Его Величество и все те рыцари, которые ждут-не дождутся покинуть это место?
Эдмон присел с ней рядом. От него не укрылось, как Мари отодвинулась подальше, и это заставило его тяжело вздохнуть. Что за проклятый брак?… Она желает держаться от него подальше, несмотря на всё его доброе к ней отношение, а он желал бы найти в ней Гладис, которую потерял. Только не похожа была Мари на Гладис, ничуть не похожа…
– Скоро и Его Величество покинет Уайт. Замок совсем опустеет, и вам придётся поскучать.
Мари неопределённо кивнула, а потом протянула ему письмо. Эдмон принял его, скользнув настойчивым взглядом по взволнованному лицу девушки.
– Это от Доминика, – пояснила она. – Он пишет, что через неделю покидает Лондон…
– Так скоро, – удивлённо буркнул Эдмон, углубляясь в написанное.
– Да… Я не ожидала, что это случится так скоро… Он мой единственный родной человек во всей Англии. Если он уедет, я останусь совсем одна. Ведь вы тоже уедете и не известно насколько…
В голосе её послышались слёзы, но, когда Эдмон посмотрел ей в глаза, то нашёл их совершенно сухими. Вернув ей письмо, в котором не было ничего, кроме короткого сообщения об отплытии на нанятом судне в Бретань и вопросов о жизни сестры, он упёрся ладонями в колени, склонившись всем корпусом вперёд. Он мог понять Мари, но не мог ничего сделать, даже и сказать ничего не мог, чтобы утешить её. На такую жизнь их обрекли обоих, и не оставалось ничего, кроме как смириться.
Он поднялся, избегая смотреть на подавленно опущенные плечи жены.
– Я должен узнать, когда мне выезжать.
Мари кивнула, складывая письмо брата. Эдмон, чувствуя себя не в своей тарелке, вышел из покоев жены и с облегчением выдохнул. Как странно, что порой ему очень нравилось проводить с Мари время, а порой он готов был ненавидеть и себя, и её, и проклинать обстоятельства, которые послужили их союзу.
Он не знал, свободен ли сейчас король или всё ещё обсуждает дела с Дерби и Молеоном, но надеялся, что тот его примет и скажет, что необходимо отбыть сейчас же. Разговор с Мари произвёл на него совершенно угнетающее впечатление, и он чувствовал позорное желание сбежать.
Камергер, которому Эдмон изложил свою просьбу, скрылся за дверью, ведущую в тот же зал совещания, в котором Эдмон стоял не более двух часов назад. Последнее время Его Величество предпочитал проводить большую часть своего времени там. Эдмон вообще редко видел его за пределами этого зала.
Через минуту вернулся камергер Альдиго, кивком головы показывая, что можно проходить. Эдмон, весь подобравшись, ступил внутрь, высоко поднимая подбородок. Савари Молеона рядом с королём уже не было, а вот граф Дерби всё ещё находился здесь. Он стоял рядом с огромным камином у дальней стены и глядел в огонь, прокручивая на указательном пальце перстень с фамильным гербом. Король же как раз опускался в тронное кресло, когда Эдмон вошёл.
Окинув его тяжёлым взглядом из-под сдвинутых бровей, Джон вопросил:
– У вас возникли какие-то вопросы, сэр Эдмон?
– Есть один, Ваше Величество. Когда я могу покинуть Уайт по вашему поручению?
– Так не терпится?
Король различил в поспешном потоке слов надежду на то, что ответ будет «скоро» или «сейчас». Граф Дерби лениво поглядел на Эдмона и оторвался от своего занятия, подходя ближе, словно опасаясь что-либо пропустить.
– Не терпится увидеть Англию прежней, а не такой, какой она предстаёт сейчас.
Король одобрительно кивнул, давая понять, что оценил ответ.
– Не может не радовать, что в королевстве ещё остаются люди, настолько преданные родине, – сказал он. – Не правда ли, Дерби?
Дерби чуть склонил голову и обратился к Эдмону:
– Жаль, что вам придётся оставить свою молодую жену. Бедное дитя, она ещё не успела насладиться семейной жизнью.
Эдмон выдержал его непроницаемый взгляд. Удивительно, что Дерби упомянул о Мари, как будто для него не очевидно, какие странные отношения царят между ним и его молодой женой. Уж Дерби всегда подмечал всё, что происходило вокруг него, и едва ли история Эдмона стала исключением.
По правде говоря, граф для него являлся настоящей загадкой. Он так и не смог понять, какие цели двигали Дерби, когда в их первую встречу он так по-дружески отнёсся к нему и Аньес. А потом, после того, как Аньес сбежала, стал поглядывать на него, Эдмона, так, словно бы знал что-то такое, что не было известно никому больше.
– У нас будет предостаточно времени после, чтобы насладиться мирной жизнью, как внутри семьи, так и вне её, – ответил он Дерби. – Так что же, Ваше Величество, вы скажете мне?
– Довольно тянуть, – проговорил король, прикрыв веки. – Раз вы так этого желаете, то езжайте сегодня же вечером.
Эдмон отвесил церемонный поклон Джону, сухо кивнул Дерби и вышел, весьма довольный, что получил королевское согласие.
* * *Как только двери за Эдмоном Марильяком закрылись, король раздражённо постучал пальцами по подлокотнику своего кресла.
