Ведьмины камни (СИ) - Дворецкая Елизавета Алексеевна

«Логи!» – осенило Хельгу. Может, Эйрик решил просватать ее за юного Логи? Сильно забилось сердце, и Хельга коснулась ожерелья. Теперь оно состояло из шести «ведьминых камней», и почетное место в середине занимала заморская фируза, блестевшая, как голубой глаз какого-то бога. Говорят, фируза приносит счастье в любви и возвышение – благодаря ей она станет невесткой конунга? О Фрейя! От волнения закружилась голова.

– Ты ведь слышала, Регинмод и его люди говорят, что умерла старшая дочь Сванхейд? – начал Эйрик. – Та, что вышла за Хельги-младшего, лет десять была королевой в Кёнугарде, а потом ее с мужем выгнал оттуда ее собственный брат, то есть Ингвар?

– Да, это Мальфрид.

– Анунду пришла мысль. – Эйрик посмотрел на своего старшего сына. – Когда Сванхейд узнает, что ее старшая дочь умерла…

– И что в живых у нее осталась всего одна дочь, и та живет где-то очень далеко… – подхватил сам Анунд, такой же рослый и плотный, как отец. Рыжие волосы у него были темнее, цвета верескового меда.

– Она будет особенно рада заполучить девушку, которая ей нравится, – закончил Эйрик.

– Это будет ей хоть каким-то утешением, – вздохнула Арнэйд. – Она же, бедняжка, родила десять или одиннадцать детей, а теперь живы только Ингвар, два его брата и та девушка, что живет в Пскове.

У Арнэйд было три дочери, и она хорошо понимала чувства другой женщины, у которой из трех дочерей в живых осталась лишь одна, и та в разлуке с нею.

– И ты хочешь, чтобы я поехала в Хольмгард… утешить ее? – Хельга недоверчиво посмотрела на Эйрика.

Она знала, что дядя ее, при его воинственном и гордом нраве, в целом довольно добродушен, с близкими приветлив, с гостями щедр, но никак не думала, что он ради одного милосердия захочет отослать племянницу в далекий Хольмгард, особенно когда между семьями нет согласия. Оттого так хмуры отец и братья, так взволнована мать.

– Будет хорошо, если ты ее утешишь, я ведь не желаю зла моей сестре. Она за всю жизнь не сделала мне ничего худого. Она себе навредила, отдав права на Хольмгард тому сыну, который не желает там жить… Но это ее решение, и она за него ответит перед богами.

– А мы еще вот что подумали! – вставил Анунд, не в силах дождаться, когда неторопливый конь отцовской речи довезет их до дела. – Мальфрид умерла в изгнании, и вынудил ее к тому ее брат Ингвар. Эти волховские всякое рассказывают, отчего Сванхейд решила все ему отдать, этого нам повторять не годится. Изгнание сестры из Кёнугарда Сванхейд ему простила. А вот вопрос – простит ли она ему смерть сестры?

– Но разве он виноват?

– Можно сказать и так. Мы не знаем, отчего она там умерла, но можно думать, что тому виной изгнание, а значит, Ингвар. Если она умерла от горя и стыда, что родной брат так с нею поступил, от лишений на чужбине… Или их мать так подумает…

– И что? – Хельга тоже нахмурилась. – Я не стану наговаривать… откуда же мне знать, как там все вышло?

Анунд слегка поджал губы, будто она его разочаровала, но лишь на миг.

– Ничего тебе не надо наговаривать. Тебе полезно просто быть рядом с ней.

– Нам важно знать, как она это примет, – снова заговорил Эйрик. – Разгневается ли на своего сына? Насколько сильно? И что из этого последует? Может быть, она передумает признавать его наследником Олава?

– Ингвар ведь так и не побывал в Хольмгарде, – добавил Арнор. – Не приносил жертвы, не садился на отцовский престол. Сванхейд еще не поздно передумать. Посадить туда другого. Тородда…

– Или Логи! – вставил Сигурд и опять подмигнул Хельге из-за спины сидящего отца. – И ты, сестренка, если не будешь зевать, сможешь стать королевой в Хольмгарде!

– А даже если и нет, – подхватил Анунд, – тебе полезно побыть рядом со Сванхейд… последить, чтобы больше никто не склонял ее простить Ингвара, когда он вовсе этого не заслуживает…

– Чем же я помешаю? – Хельга растерялась, вообразив задачу, слишком сложную и для более опытного и ловкого человека.

– Тебе не надо ни во что такое вмешиваться, – успокоила ее мать. – Просто мы подумали… У Сванхейд и впрямь появится весомый повод гневаться на старшего сына, и если в это время она будет видеть перед собой младшего сына и готовую жену для него, такую хорошую, как ты… это может обратить ее мысли в нужную сторону.

– И вы все хотите, чтобы я вышла за Логи? – Хельга окинула взглядом лица родичей вокруг очага.

Юной девушке приятно помечтать за пряжей о том, что она станет королевой. Но теперь, когда ей предстояло такое далекое путешествие и трудная задача, Хельга ощущала лишь смятение и неуверенность.

– Если Сванхейд так пожелает, я, может быть, и не откажусь, – ответил Эйрик. – Сейчас еще рано решать: посмотрим, как у них пойдут дела и будет ли нам полезен такой брак. Если наши норны будут злы, то может случиться война…

– И будет очень дурно, если случится война, а моя сестра останется в заложниках! – почти перебил дядю Хедин: ему-то этот замысел вовсе не нравится.

– Войны с Хольмгардом никто здесь не желает, – успокоил его Эйрик, – Сванхейд все-таки моя сестра. Но если ее сын на это решится, без боя мы не сдадимся. И нам важно знать, что у них происходит. Можешь поехать ты, Хедин. Но думается мне, от Хельги там будет больше пользы.

– Я поеду с ней, – твердо, как о несомненном деле, сказал Хедин, и Хельга разом почувствовала облегчение.

– Если твой отец не против…

– Это ясно, что одну ее никто не отпустит, поедет кто-то из мужчин, – кивнул Арнор. – Но надо ли ей ехать… Сомневаюсь я, что стоит впутывать девушку в такие дела.

Хельга ощутила беспокойство: как бы отец не уперся. Если он откажется отпустить дочь, Эйрик не сможет его принудить: Арнор был более подвержен доводам рассудка, чем его зять-конунг, но если считал себя правым, мог проявить не меньшее упорство. Однако ей уже хотелось поехать: смятение перерастало в волнение и предчувствие чего-то необычайного, а возможность перемен всегда притягательна для юной души. Молодые живут ради будущего, а будущее и есть перемены.

– Пусть решает Снефрид. – Эйрик посмотрел на мать Хельги. – Из нас из всех ей яснее видна воля богов.

Никто не знал об этом лучше Эйрика: уже более двадцати пяти лет именно Снефрид держала в руках нить его судьбы и удачи, протянутую к земле от небесного Источника Урд…

Глава 3

– Почему это Хельга должна стать новой королевой в Хольмгарде! – возмущалась Алов, старшая дочь Эйрика, когда в кудо проведали, о чем говорили родичи-мужчины. – Она не королевского рода и даже не старшая дочь!

– Ни ты, ни я не можем выйти за Хакона сына Олава, – успокаивала ее Арнхильд, улыбаясь Хельге, – самая некрасивая из сестер и самая добродушная. – Нам он троюродный брат, а Хельге нет.

– Ей всегда везет! Тоже, что ли, начать эти дурацкие камни собирать?

– Может, они еще передумают и никуда она не поедет! – Младшая, Дагни, тоже нашла, чем утешить сестру.

Как ни трудно было Хельге поначалу поверить в эту поездку, через шесть недель после Дисаблота, когда замерзли реки и установился прочный зимний путь, она сидела в санях, и сани увозили ее от родного Силверволла на северо-запад. Впереди ее ждали десятки дневных переходов: сперва по Мерянской реке, потом через леса до Мсты, которая служила уже непрерывной, хотя и извилистой, дорогой к озеру Ильмень и Хольмгарду близ него. Страшно было подумать о таких просторах, о заснеженных лесах без конца и края. К счастью, этот путь был освоен очень давно. Более ста лет предки Олава собирали дань с мери, и для дружины сборщиков вдоль всего пути были выстроены дома: русы называли их «конунговыми дворами», но чаще – славянским словом «погост». Как говорил Хельге Хедин, в погостах тесно, холодно – там же весь год не топят, – сыро, пахнет плесенью, валяется всякий мусор и объедки, а иной раз бывает, что внутрь заберутся звери или заляжет на зиму медведь. Часть их она уже видела, когда вместе с Эйриком ездила в Видимирь – и правда, хорошего мало. Но все же это было хоть какое-то пристанище в зимнем лесу. Их мать, Снефрид, когда-то совершила этот самый путь, только в обратном направлении – из Хольмгарда в Силверволл, с дружиной знаменитого воеводы Свенельда. Хельга надеялась, что у нее хватит сил проделать то же, что проделала мать. Правда, та была в то время почти на десять лет старше.