Филиппа Карр - Валет червей
Он обнял меня, привлек к себе и поцеловал. Я прижалась к нему. Я очень любила его и гордилась тем, что он мой отец. Но когда я попыталась заглянуть в будущее, оно показалось мне весьма туманным.
Новость о том, что мой отец собирается жениться, была, по-моему, воспринята в доме с некоторым замешательством, хотя со мной разговоры об этом почти не велись. Арман пожал плечами и несколько цинично развеселился, поскольку новобрачная была моей матерью, а романтичные планы были явно последствиями старинной любовной интриги.
— Итак, мы получили сестрицу и красавицу мать одним махом, — заявил он, и я была уверена, что он покатывается со смеху вместе со своими приятелями, такими же бездельниками, как и он.
Софи, кажется, напротив, была довольна.
— Он будет настолько занят своим собственным браком, что перестанет беспокоиться, как бы устроить мой брак, — доверительно сообщила она мне.
— Ты напрасно беспокоишься, если ты не пожелаешь выйти замуж за человека, которого он для тебя подберет, то тебе достаточно просто сказать об этом. Будь пожестче. Они не потащат тебя, визжащую, к алтарю.
В ответ она рассмеялась, и мне показалось, что наши отношения стали еще ближе.
Лизетта очень оживилась, услышав весть о Предстоящей свадьбе.
— Он, наверное, по-настоящему влюблен, — сказала она. — Ведь у него нет никакой нужды в наследниках.
— Будь уверена, это не единственная причина, по которой люди женятся, — ответила я.
— Во Франции обычно именно это и бывает главной причиной. Иначе мужчины никогда не женились бы. Они предпочли бы иметь любовниц.
— Ты очень цинична! Неужели ты не веришь в любовь?
— Любовь — это прекрасно, если дать ей расцветать в подходящих условиях. Думаю, так считает большинство людей. Я привыкла смотреть фактам в лицо, и мне кажется, что в данном случае твой отец по-настоящему влюблен.
— И это тебя изумляет?
— Я полагаю, такие вещи могут случиться с кем угодно — даже с такими людьми, как граф.
Сказав это, она пожала плечами и рассмеялась.
Я с радостью встретила приехавшую мать. Казалось, она помолодела на несколько лет. Я почувствовала по отношению к ней нежность, прекрасно понимая, что жизнь ее складывалась нелегко. Правда, она любила графа и изменила своему мужу, но в этом поступке она раскаивалась годами. Те, кто знал ее характер, мог быть уверен, что все эти годы она глубоко страдала по поводу совершенного ею, как она сама считала, греха. Теперь она расцвела, ее глаза сияли, а на щеках появился румянец. Она действительно помолодела. Она выглядит, подумала я, как человек, с плеч которого сняли бремя Она была похожа на влюбленную девочку.
Граф тоже изменился Я была изумлена тем, что два престарелых человека мне они, во всяком слу чае, казались престарелыми, — могут вести себя как пара влюбленных. Но ведь они любили друг друга, а любовь, похоже, оказывает одно и то же действие и на подростков, и на людей, которым за сорок.
Мама обняла меня, потом меня обнял граф, и все мы без конца обнимались. В холле толпились слуги, явившиеся поприветствовать новую хозяйку. Они низко кланялись, улыбались, перешептывались, а граф стоял рядом с ней как добрый Бог, улыбаясь при виде сотворенного им всеобщего довольства.
Ее приветствовали Арман и Софи, каждый по-своему: Арман, улыбаясь чуть снисходительно, как улыбаются детям, требующим особого отношения, а Софи — нервно, как бы заранее предполагая, что мачеха обязательно отыщет в ней недостатки, и это несмотря на то, что я заранее уверила ее в бесконечной доброте и благожелательности своей матери.
Они должны были пожениться на следующей неделе, церемония бракосочетания должна была состояться в церкви замка. Мне хотелось поскорее расспросить о том, что происходило в Эверсли, но возможность поговорить с матерью предоставилась лишь вечером.
Мы ужинали в столовой, и я заметила, что замок произвел на мать то же впечатление, что и на меня, — она была потрясена и очарована им. Когда мы встали из-за стола, она попросила меня зайти в комнату, заранее приготовленную для нее.
— С момента моего приезда мы едва успели переброситься парой слов, — сказала она.
Когда мы наконец остались вдвоем и мама закрыла дверь, я заметила, что с ее лица исчезло выражение радости. У меня появились дурные предчувствия, видимо, не все было так хорошо, как могло показаться.
Я сказала:
— Мне предстоит узнать очень многое. Как дела в Эверсли? Что ты собираешься с ним делать?
— Именно это я и хотела бы объяснить тебе. О нем позаботятся…
Она вновь заколебалась.
— Что-нибудь случилось? — спросила я.
— Нет, нет. Все прекрасно уладилось. Лотти, я передала права на Эверсли Дикону.
— 01 — я улыбнулась. — Именно этого он и хотел, само собой разумеется, это наилучшее решение проблемы.
— Да, — повторила она следом за мной. — Именно этого он и хотел, и это лучшее решение проблемы.
— Значит… у него будет Эверсли и остается Клаверинг. Я думаю, большую часть времени он будет проводить в Эверсли. Он любит его, к тому же Дикон — один из членов семьи. Если бы дядя Карл не был столь эксцентричен, он сам передал бы наследство Дикону.
— Ну что ж, так в конце концов и получилось, а у меня, Лотти, есть для тебя письмо.
— Письмо!
Она долго копалась, доставая письмо, а затем протянула его мне с таким видом, словно это было опасное оружие.
— Это от Дикона! — воскликнула я.
— Да, — ответила она, — оно все объяснит. Я обняла ее и расцеловала. Мне хотелось поскорее прочитать письмо, но я не собиралась браться за него до тех пор, пока не останусь одна, а раз мать просила поговорить с ней, я не могла покинуть ее немедленно.
— Ты просто чудная! — воскликнула я. — Все получили то, что хотели! А ты ведь счастлива, правда, мама? Ведь ты действительно любишь его?
— Я всегда любила Жерара.
— Все это так романтично… как в сказке: «И после этого они жили долго и счастливо». Очень приятно узнать, что время от времени такое все же случается.
— Мы собираемся жить счастливо… После всех этих лет. И этот дом, Лотти, будет и твоим домом Ты знаешь об этом.
Я нахмурилась:
— Ну, видимо, так. Но я собираюсь посетить своих родственников в Англии. Полагаю, бабушка будет жить в Эверсли вместе с матерью Дикона.
— Конечно, они не смогут жить без него, а Эверсли достаточно большой дом. Они не будут путаться у него под ногами.
Я улыбалась. До чего же все удачно сложилось. Я отправлюсь в Эверсли, и там меня будет ждать он. Я сжимала в руке письмо и изо всех сил сдерживалась, чтобы тут же не вскрыть его.
Видимо, мама понимала мое состояние, потому что сказала:
