Дениз Робинс - Танцы в пыли
Только через год она смогла нормально ходить и решилась посмотреться в зеркало. То, что пришлось увидеть, жестоко поразило ее. Она была изуродована. Без всякого преувеличения, стала уродом. Теперь ни один мужчина не сделает ей предложения. А значит, она будет обречена на одинокую жизнь старой девы и проведет остаток своих дней здесь, в Уайлдмарше…
Магда до сих пор помнила овладевший ею ужас, ведь в ту пору она была совсем ребенком!
До этого все называли ее куколкой. Даже отчим во время приступов благодушия похваливал ее стройную фигурку, правильные черты лица, а особенно живость и силу характера.
— Ваша дочь, мадам, — часто говорил он своей страдалице-супруге, — пожалуй, вскружит голову не одному мужчине. Не чета вам! Пусть приданого у нее нет, зато есть красота и отменное здоровье. А этим, поверьте, можно завлечь совсем неплохого женишка.
Однако после несчастного случая все изменилось. Магда стала на глазах хиреть, начала сторониться незнакомых людей. Хотя левая сторона ее лица почти не получила повреждений и сохранила определенную красоту, — тонкая бровь, высокая скула, нежная линия подбородка, — зато правая сторона была испещрена безобразными шрамами и незаживающими рубцами. Один угол рта опустился вниз, придав лицу неприятное, гадливое выражение. Из всей красоты остались лишь золотистые медовые глаза, тонкая талия и изящные лодыжки. Даже волосы пострадали. После падения они стали расти неровно, к тому же на самом видном месте теперь белела большая седая прядь. Возможно, кто-то нашел бы в этом определенный шарм, но для самой Магды эта проседь среди темных волос была лишь одним из уродств. К тому же отчим постарался внушить ей, что она выглядит безобразно и отталкивающе.
Пока она поправлялась, за ней ухаживала Тамми. Слабосильная и безвольная мать, поглощенная очередными родами, почти не принимала в ней участия. Зато у сэра Адама появилась прекрасная возможность, чтобы продемонстрировать свою жестокость. Когда он первый раз увидел ее после завершения нехитрой работы врачей, то сразу же поднял крик:
— Вот ведь несчастье-то на мою голову! Убогая! И привел же Господь жить в одном доме с таким страшилищем… Да ты распугаешь своим видом не только всех мужчин в округе, но и всех птиц. И мне теперь придется содержать тебя всю жизнь. Тратить на тебя деньги. Эх, убилась бы лучше сразу насмерть…
Тринадцатилетняя Магда выслушала страшную эту речь молча и лишь дрожащей рукой прикрыла красную, изуродованную шрамами половину лица. На всю жизнь запомнила она пробуждавшееся в ней чувство унижения. Но девочка была полной противоположностью своей трусливой матери, и дух ее невозможно было сломить, даже обезобразив тело. Исподлобья посмотрев на своего отчима, она процедила сквозь зубы:
— Я разделяю ваши сожаления, сэр. Действительно, лучше бы насмерть.
С этим повернулась и, хромая, вышла из комнаты, — тогда еще одна ее нога не совсем поджила. Сэр Адам крикнул ей вслед:
— И не думай, что я собираюсь портить тебя баловством, как твоих братьев! Будешь работать у меня как миленькая, вместо служанки.
И он сдержал свое слово. С тех пор Магда уже не пользовалась правами молодой госпожи Уайлдмарша. У нее было только одно собственное платье, которое она одевала, когда надо было произвести впечатление на какого-нибудь гостя. В остальное время Магда ходила в обносках своей матери и помогала прислуге прибирать в доме и заправлять кровати.
Леди Конгрейл, разумеется, была против такого обращения с ее дочерью от первого брака, но что было толку от ее протестов, если у нее не хватало ни сил, ни мужества, чтобы их высказать? Она тоже была расстроена тем, что дочь потеряла свою привлекательность, но ее вздохи и стенания еще больше убеждали Магду в собственной неполноценности.
Впоследствии Магда прочно утвердилась в мысли, что вид ее отвратителен, и склонна была даже преувеличивать свое уродство. Она не могла смотреть на себя в зеркало без содрогания. Под взглядами других вся сжималась. Братья дразнили ее подранком, что тоже било по ее самолюбию. Однако они не относились к ней с такой злобой, как отец, и зачастую даже принимали ее сторону, когда он был особенно груб и невоздержан. Они таскали для нее со стола еду, потому что знали, что часто она остается голодной, — сэр Адам очень переживал, как бы она не выделилась чем-нибудь среди прислуги.
Удивительно, но несчастный случай не уничтожил в ней любви к лошадям и верховой езде. Теперь у нее почти не оставалось на это времени, но иногда, когда отчима не было дома, один из братьев устраивал для нее прогулку верхом. Тогда она тайком уезжала из дому и на воле предавалась любимому занятию. В эти, и только в эти моменты она бывала счастлива. Она словно бы родилась в седле вместе с ветром, обдувающим шрамы на лице, и с охотничьим азартом в крови. Она была самой Дианой, женщиной-охотницей, а не убогой падчерицей хозяина Уайлдмарша.
Тогда еще ее родители обменивались визитами с семейством Шафтли. Лорд Шафтли был одним из богатейших людей в Англии, поэтому сэр Адам лебезил перед свояком, как только мог. Уж перед ним он изображал самого нежного мужа и заботливого отца. Джейн слишком боялась мужа, чтобы решиться раскрыть сестре правду. Да и Магда оказалась не из тех, кто жалуется. Со стороны можно было подумать, что в этой семье все в порядке. Жизнь в замке Шафтли, который они изредка посещали, казалась Магде видением из другого мира. Это был мир, где жила ее кузина Доротея.
Магда боготворила сестру, — та всегда была неизменно добра к ней, — и рядом с кузиной чувствовала себя не такой ущербной. Доротея умела находить нужные слова, общаясь с сестрой, старалась ненавязчиво подчеркнуть их родство и сходство.
— Мы очень похожи, только ты потемнее, — говорила Доротея, — и рост у нас одинаковый, и фигуры похожи. А голоса так просто одинаковые. Мы с тобой прямо как родные сестры, кузина Магда.
— Увы, я совсем не такая, как ты, — печально, но без тени зависти отвечала Магда.
Она слишком любила Доротею, чтобы завидовать. И когда узнала, что Доротея обручена с молодым графом Морнбьюри, засыпала ее поздравительными письмами, в которых искренне желала любимой кузине счастья. Доротея не поскупилась на ответные послания и расписала в них своего жениха как самого прекрасного и обаятельного юношу на свете…
Внезапная и трагическая смерть Доротеи прямо в день ее свадьбы глубоко потрясла Магду. Она поехала вместе с родителями на похороны и долго проплакала в часовне, прощаясь с единственной и горячо любимой сестрой. Магда не понимала, как может исчезнуть с лица земли такая красота.
