Джанет Маклеод - Любовь с ароматом чая
— С огромным удовольствием, — ответил Харри. — А я в свою очередь хотел бы угостить вас чаем в ваш следующий визит в Шиллонг.
— О да, отлично! — ответила Олив за них обеих.
Кларри натянула перчатки и села в седло, улыбнувшись Уилсону на прощание.
— Это будет мило с вашей стороны. Спасибо!
Уэсли стоял, стиснув зубы.
— Всего доброго, мистер Робсон, — сказала Кларри сдержанно. — Не думаю, что мы еще когда-нибудь с вами встретимся.
Он глядел на нее снизу вверх, сердито сверкая глазами. Она пережила миг торжества, заставив его на время потерять дар речи. Как только Кларри пустила Принца шагом, Уэсли бросился вперед и схватил вожжи.
— Отпустите! — крикнула девушка.
— Послушайте меня, — сказал он спокойно. — Вы совершаете глупость, отвергая мой совет. Белгури на грани банкротства. Если вы ничего не предпримете в ближайшее время, вам нечего будет предложить кому бы то ни было.
Он не отпускал всхрапывающего Принца.
— Скажу откровенно: главный актив, которым еще располагает ваш отец, — это вы!
Кларри открыла рот от изумления.
— Да как вы смеете! — прошипела она и выдернула вожжи из его рук.
Она ударила пони пятками, направляя его рысью и заставив Уэсли отскочить, чтобы не быть растоптанным.
Въезжая в лес, Кларри оглядывалась только затем, чтобы удостовериться, что Олив следует за ней. Ей хотелось побыстрее удалиться от ненавистного Уэсли.
Глава четвертая
В последующие недели у Кларри было достаточно времени на то, чтобы поразмыслить о визите Уэсли. Пришла весна, принеся с собой нехарактерную для этого сезона жару и отсутствие небольших дождей, способствующих развитию первых, наиболее нежных почек на чайных кустах. Они собрали, что могли, но закупщики из Калькутты хмурились и ворчали, глядя на этот скудный урожай, и предлагали за него слишком мало.
Начало лета также выдалось сухим и жарким. Листья на растениях были слишком маленькими и редкими. Они тщетно ждали влаги.
— Скоро начнется сезон дождей, — предсказал Камаль. — Если на то будет воля Божья.
В деревнях проводили обряды, направленные на то, чтобы умилостивить богов и убедить их ниспослать дождь. Пастбища на склонах холмов выгорели на солнце, и скот отощал. Кларри слышала бой барабанов от рассвета до наступления ночи.
Но главной причиной ее беспокойства был отец. После злополучного появления Уэсли в их поместье Джон снова погрузился в глубочайшую депрессию, словно больше не верил в будущее Белгури. Кларри проклинала молодого плантатора за то, что он вселил сомнения в и без того уже затуманенное сознание ее отца. Она пыталась расшевелить Джона, но он предпочитал запираться в кабинете и напиваться до бесчувствия.
В такие часы Кларри задумывалась о том, разумно ли было с ее стороны отвергнуть предложение Уэсли о помощи, пусть и приправленное завистливой критикой. Возможно, их единственный шанс выжить заключался в том, чтобы подчиниться требованиям владельцев крупного хозяйства и согласиться на любые условия, какие бы те ни предложили. Ведь предсказанный Уэсли крах с каждым днем обретал все более осязаемые очертания.
В отчаянии Кларри пыталась привлечь отца к обсуждению этих вопросов, но его ужасала сама мысль о совместном ведении дел с Робсонами, и девушка отступила.
— Девочка моя, ты не знаешь, что это за люди, — говорил Джон. — Они безжалостны, совершенно безжалостны! Они могут расположить тебя к себе обещаниями и не выполнить их. Робсоны не успокоятся, пока не отберут у тебя последний пенни.
Его остекленевшие глаза наполнились страхом.
— Они разорили моего деда и отца, лишив их бизнеса, который они могли бы передать мне. Мой выбор был невелик: работать на брата Джейреда в его жуткой пивной или пойти в армию.
Джон замолчал. Его лоб от волнения покрылся испариной.
— Я всего добился сам, всю жизнь трудился и экономил. Белгури мое. Будь я проклят, если позволю им опять обобрать себя!
— Этого не будет, отец, — сказала Кларри, стараясь его успокоить. — Ни в коем случае. Мы найдем другой способ остаться на плаву.
Если Кларри и начала смягчаться по отношению к Уэсли, то на следующей неделе все внезапно изменилось. На плантации, рыдая, примчалась обезумевшая от горя Ама.
— Он исчез! Они забрали его! — завыла она. — Они выкрали его. Мой бедный мальчик!
— Неужели Рамшу увели?! — ахнула Кларри.
— Да, моего Рамшу! — Ама рухнула в ее объятия.
Кларри поспешно повела к дому свою старую няньку, пытаясь утешить ее.
Сидя на ступенях веранды и отпаивая Аму лимонадом, Кларри узнала о том, как три головореза вломились к женщине в дом и утащили ее больного сына.
— Вы уверены, что они из Оксфорда?
Ама кивнула.
— Они сказали, что должны наказать его в назидание другим, иначе все разбегутся. Я пробовала их остановить, но они появились, когда все мужчины ушли пасти скот. Эти негодяи оттолкнули меня и стали кричать, избивая Рамшу палкой. Теперь я уже не знаю, увижу ли когда-нибудь снова своего дорогого мальчика… — Она замолчала, всхлипывая.
Кларри прижала ее к себе. Это сделал Уэсли. Тогда в сердцах она бросила ему обвинение в плохом обращении со своими работниками, и он что-то заподозрил. На следующее утро он выследил ее с единственным намерением узнать, где скрывается беглец, теперь она в этом не сомневалась. Его разговоры о созерцании восхода и прогулка с ней были только для отвода глаз. Какой же дурой она была, что не поняла этого сразу! Кларри захлестнула волна стыда и злости. Она отвела Уэсли к Рамше и несет ответственность за его поимку. Она никогда себе этого не простит.
Кларри завела Аму в дом. Вместе с Камалем они старались ее успокоить, угощая чаем со сладостями. Но Ама была безутешна и не осталась надолго. Она вернулась в деревню и стала оплакивать своего потерянного сына, словно умершего.
По мере того как их дела шли все хуже, Кларри пыталась оградить Олив от суровой правды жизни. На четырнадцатилетие сестры она согласилась поехать с ней в Шиллонг и дала знать Харри об их визите. Первым делом они посетили монашек в миссионерской школе, где обучалась их мать, а потом Харри угощал девушек чаем в отеле «Пайнвуд» и расточал Олив комплименты по поводу рисунков, которые она ему показывала.
— Вам прекрасно удаются птицы, — восторгался он, — столько деталей!
Олив была чрезвычайно польщена и подарила ему несколько своих рисунков. Когда они уже собирались уходить, Харри задержал Кларри, взяв ее за локоть, и робко спросил, нет ли вестей от Уэсли.
