Сильвия Торп - Красавица и пират
Лорд Генри смотрел на сына со смесью восхищения и испуга.
— Боже мой, неужели ты знаешь все? — спросил он. — Именем дьявола, как?
— У меня хорошие слуги, — загадочно ответил сын. — Продолжайте свой рассказ.
— Зачем? Не сомневаюсь, тебе он известен так же, как и мне.
Гидеон улыбнулся:
— Естественно, отец, но я хотел бы услышать это от вас лично. Прошу вас.
— Нечего тут рассказывать, — коротко сказал его светлость. — Мой проклятый брат мертв, но этот капитан Барбикан убежал с детьми. Я разузнал, где они прячутся, и устроил так, чтобы этого подлеца арестовали, но каким-то образом его предупредили, и теперь все трое исчезли — бог знает куда!
— И я знаю, — спокойно ответил Гидеон и холодно продолжал: — Но если бы они не убежали, если бы ваши головорезы закололи их, как убили вашего брата, что, по-вашему, вы бы от этого выиграли? Ларчвуд уж позаботился бы о том, чтобы вы не остались безнаказанным. Мы единственные люди, которые бы что-то выиграли в случае их смерти, и уж конечно же он бы приписал это преступление нам.
— Но что-то же надо было делать, — мрачно возразил лорд Генри. — Ларчвуд почти сумел убедить короля вернуть Ротердейл мальчишке. Ты бы ведь не хотел остаться без пенни в кармане?
— Я не останусь без пенни в кармане, даже и без Ротердейла, — с самодовольством заметил Гидеон. — Вы забываете о плантации на Ямайке, которую я унаследовал от моего дяди, и с моего последнего визита туда четыре года назад, уверяю вас, это стало не единственным моим интересом там. У меня есть доля и в другом предприятии, и более прибыльном, чем выращивание сахарного тростника. Нет, с голоду я не умру. Помните, я сказал вам, что устроил так, чтобы дети попали под вашу опеку? Вы разве забыли, что вы наследник Джонатана? Ему едва ли тринадцать, и прежде, чем он женится, пройдет много лет, а за это время с ним вполне может произойти какой-нибудь несчастный случай, но тогда весь мир будет уже знать, как мы печемся о нем. Годами я планировал все это! Пять лет назад я послал человека разузнать местонахождение моего дяди и его семьи, и с тех пор я мог наложить на них руки в любой момент. Но зачем торопиться! Старик не мог жить вечно, и однажды дети сами бы попали ко мне в руки. Тот день уже почти настал, но вы, с вашей проклятой неосмотрительностью, уничтожили всю мою работу, так что теперь я вынужден начать все сначала. Почему вы не оставили все дело мне? Я бы устроил все так, что мы выиграли бы все, при этом ничем не рискуя.
— Ты такой скрытный, Гидеон, — пожаловался лорд Генри. — Во всяком случае, каков прок теперь ссориться? Дети исчезли.
— Нет, не исчезли, сэр! Они просто ускользнули от меня на некоторое время. Я знаю, где они, не бойтесь. Позвольте мне рассказать, что случилось той ночью в Бристоле. Барбикан взял наших родственничков на борт корабля работорговцев, «Ямайская девочка», оно направляется в Африку, а оттуда в Порт-Рояль. Он переодел Франсис в юношу и выдал их за своих братьев по отцу. Женщина, с которой они жили до тех пор, обычная проститутка, любовница Барбикана, отправилась в Тоддингтон с письмом к Ларчвуду. Он прибыл в Сомерсет двумя днями позже, встретился с ней и узнал все, что она должна была ему сказать. Так что видите, мой дорогой отец, он прекрасно знает, как ваш брат Ричард встретил свою смерть.
Лорд Генри поднял глаза на сына, руки его дрожали.
— Откуда ты все это знаешь? — наконец пробормотал он.
— От самой женщины, когда она вернулась в Бристоль. Мои люди ждали ее у нее дома. Насколько я понимаю, сначала она не хотела говорить, но в итоге, — он улыбнулся, — ее убедили.
— Значит, правду знает не только Ларчвуд, но и эта женщина, а она может выболтать ее в любой таверне в Бристоле. Боже мой, Гидеон, и ты еще говоришь о моей неосмотрительности…
— Я не дурак и тщательно подбираю своих людей, — прервал его Гидеон. В его голосе зазвучали нотки, ледяными тисками сжавшие сердце лорда Генри. — Женщина мертва.
— Мертва! — повторил старик и поднял трясущуюся руку ко рту. — Это… это было мудро, Гидеон. Ты прозорлив, сын мой, прозорлив. Ты мне поможешь выбраться из этой неурядицы, поможешь? Ты ведь знаешь, как снять подозрения Ларчвуда, а если ты знаешь, что произошло с твоими родственниками, больших бед мы не натворили. Мы снова можем привезти их домой — если у тебя будет санкция короля, Ларчвуд бессилен. Мы…
— Не мы, — спокойно возразил Гидеон, — я. Отсюда наши пути разбегаются. — Он поднял руку, предупреждая протест отца. — Это ваш выбор. Вы сами сделали любое партнерство между нами невозможным. Завтра я уезжаю.
— Нет, Гидеон, нет! — Теперь в голосе лорда Генри сквозила паника. — Ларчвуд знает, что я замыслил против Ричарда. Если ты бросишь меня сейчас, что со мной станется?
— Это, сэр, — сказал сын, вставая, — мне абсолютно безразлично. Хотя, если вас это утешит, я думаю, что он вряд ли станет предпринимать какие бы то ни было шаги против вас, пока Франсис и Джонатан не окажутся под его протекцией. Приговорить вас могут только показания их и показания Криспина Барбикана, а все трое далеко отсюда.
— Но если он обвинит меня! Мне и без того хватает врагов. Ты не можешь просто отойти в сторону и наблюдать мой крах. Мой позор ведь и твой позор тоже.
— Послушайте, отец, давным-давно я решил, что однажды буду маркизом Ротердейлом; но я намерен унаследовать титул так, что это не вызовет подозрений. Клянусь, ни при каких условиях я не причиню вреда маленькому Джонатану, а если станет известно, что это с вашей подачи был убит его дед, я не хочу, чтобы на меня пала хоть тень подозрения. Поэтому я уезжаю.
— Ты сам дьявол! — Ярость и страх боролись за господство в голосе лорда Генри. — Ты чудовище! Неужели тебе абсолютно все равно, что может случиться со мной?
— Нет, — возразил Гидеон. — Нет, но больше меня интересует то, что может случиться со мной. Спокойной ночи, отец.
Скоро при дворе стало известно, что Гидеон Крейл оставил дом своего отца после ужасного разногласия, а так как горбун всегда прятал свою истинную природу под личиной шарма, заставлявшей большинство людей забывать о его жуткой внешности, все согласились, что вина в ссоре, должно быть, лорда Генри.
Со временем поползли жуткие слухи о насильственной смерти изгнанного маркиза Ротердейла и исчезновении его внуков. Одни говорили, что несчастные брат и сестра были убиты, другие — что они проданы в рабство в Вест-Индии, третьи — что они убежали туда с незнакомцем. Только в одном все эти противоречивые истории сходились — человеком, ответственным за эти преступления, был лорд Генри Крейл. Гидеон не подтверждал и не опровергал слухи, но, когда он вдруг объявил о своем скором отъезде на Ямайку, его друзья понимающе кивнули и отбросили мысль о гибели маленького маркиза и его сестры. Их двоюродный брат, несомненно, отправлялся на их поиски.
