Пенелопа Томас - Похититель сердец
Мистер Фалбоурн иногда замещал миссис Мэлони, если та мучилась приступами своего обычного ревматизма, и обучал Даморну танцам.
— Расскажите, пожалуйста, — попросил он однажды девушку, — как вы попали в «Белые Монахи»?
Даморна никак не могла взять в толк, о чем он спрашивает, но очень скоро выяснилось, что «Белыми Монахами» называется тот самый пансион, или скорее, приют, куда привел ее Квентин в их первую встречу и где ей довелось принять ванну. Этот приют получил свое название от Дома Кармелитов, еще до Реформации предоставленного властями в распоряжение криминального мира, но только в качестве убежища для всех разорившихся и должников. Эти самые должники и до сих пор имеют право искать пристанища в «Белых Монахах» и, надо сказать, ищут его весьма деятельно: весь дом забит ими от подвала до чердака. Но здесь жили не они одни. В приют постоянно прибывали всякого рода преступники: убийцы, проститутки, ворье. В «Белых монахах» этот темный народец находил искреннюю поддержку. На крик «помогите!» выскакивали участливые пансионеры и бросались на незваного гостя, терзавшего под покровом ночи какого-нибудь беднягу.
«Что ж, — подумала Даморна, — подобное пристанище подходит мне как никакое другое: что может еще пожелать женщина, угробившая сельского сквайра?..»
Квентин обычно уходил из дому исключительно по вечерам, как стемнеет. Шляпа надвигалась на самые глаза, а воротник плаща поднимался так, что скрывал лицо совершенно. Возвращался он только наутро, когда все еще мирно посапывали в своих постелях. Отоспавшись, Квент немедленно поднимался к Даморне, и начинались прежние занятия: осанка, походка, правильное произношение…
Даморна сильно дивилась тому, что ее благодетель не выходил на улицу днем. Маскировался он так ловко, что нечего было опасаться того, что кто-нибудь узнает его. Приходилось предполагать лишь одно: Квент торчит весь день дома только потому, что желает продолжать воспитывать понравившуюся ему деревенщину. Однако в одно прекрасное утро Квентин посоветовал девушке сходить в мебельный магазин, но — с миссис Мэлони почему-то.
— А может, ты пойдешь со мной сам? — с надеждой спросила Даморна.
— Нет, — покачал головой Квент и нахмурился, — я не могу, у меня дела.
— Очень жаль. Но все-таки ты отличаешься куда более тонким вкусом, нежели я. Мне трудно будет решиться купить что-либо без твоего одобрения.
— Но мне интереснее наблюдать за тем, как ты сама со всем управляешься.
— Неужели два-три часа столь важны для тебя?
— Это уж мое дело, — резко отозвался Квент. Вот именно таким букой Даморна его и не любила.
— Неужели ты считаешь и впредь возможным обращаться со мной, как с оплошавшим чистильщиком сапог? — гневно воскликнула Даморна, тотчас сообразив, впрочем, что даже криками она не добьется от Квента положительного ответа на свое предложение.
— Ладно, — примирительно сказал Квентин, — не будем ссориться. Двухчасовой перерыв в наших бесконечных занятиях нам с тобой не помешает.
— И почему ты такой упрямый, — заставила себя улыбнуться Даморна.
— Боже мой, — вздохнул Квент устало, — неужели ты до сих пор не заметила, что не в моих обычаях выползать из «Белых Монахов» днем? Твоя компания не стоит моей свободы. И потом, что же ты будешь за помощница мне, если самые элементарные вещи ускользают из твоего внимания?
— Из всего-то ты делаешь тайну! — насупилась Даморна. — И я не обязана ломать голову над теми вещами, над которыми меня заставляют ломать голову.
— Я все тебе объясню со временем, — проворковал Квент. — Но пока что ты во всем должна меня слушаться.
— А я и так слушаюсь тебя!..
Итак, Даморна отправилась за покупками в обществе миссис Мэлони, нарядившись при этом скромной супругой бакалейщика. Спутница вырядилась мамашей бакалейщика. Дамы остановились у Нью-Иксчейндж и сделали все задуманные приобретения. Из этих приобретений Квент одобрил большинство, но несколько вещиц были отосланы назад в лавку ввиду их низкого качества. Комната Даморны была благодаря этой вылазке полностью меблирована. Девушка наслаждалась роскошью обстановки, вот только стулья были чуть низковаты. И еще: постоянно поддувало, холодный воздух проникал сквозь неплотно пригнанные оконные рамы. В силу последнего обстоятельства, особенно в ненастную погоду, Даморна предпочитала проводить время у камина, болтая о том о сем с миссис Мэлони.
— Я и не подозревала, — сокрушалась девушка, рассказывая старушке о своих занятиях с Квентом, — что делаю столько вещей неверно: неправильно говорю, неправильно сажусь, встаю, умываюсь, прохаживаюсь по комнате… Просто жуть какая-то!
— Ну что ты, милочка, — утешала ее миссис Мэлони, — в тебе живет актриса, уж поверь мне. Твои манеры и речь сейчас практически безукоризненны.
— Ах, если бы и Квентин был того же мнения, что и вы, миссис Мэлони!
— Мужчины, дорогая моя, — существа непредсказуемые. Однако знай, если даже я не могу придраться к тебе, то никто другой также не вправе будет сделать это. Я ведь была чертовски талантливой актрисой!
Подобное самохвальство развеселило Даморну. И все же она понимала, что требования Квента слишком завышены по сравнению с теми целями, что он преследует, хотя что это за цели, по-прежнему оставалось неразъясненным.
— Он очень странный человек, вы не находите? — сказала Даморна, разглаживая подол платья.
— Может и странный. Однако женщины сильно клюют на него.
— Но вы говорили, кажется, что он не интересуется слабым полом.
— Если б это было так, он бы не водил сюда их так часто!
Даморна вспомнила, что по собственному признанию Квента, у него не было проблем с девицами, желающими залезть к нему в постель.
— Неужели он водит их к себе? — с наивной озабоченностью осведомилась девушка.
Ответ миссис Мэлони ее не утешил.
— У мужчины всегда есть под боком одна или несколько женщин. Так уж повелось на свете.
Пальцы Даморны немного дрожали.
— Но уж постоянной-то дамы у него наверняка нет!
— Как знать, как знать.
— Вы не слышали, чтобы он что-нибудь говорил на этот счет?
— Знаешь, он вообще говорит редко, если его ни о чем не спрашивают! Но… нет, ничего такого я никогда не слышала от него… Однако у тебя что-то слишком много вопросов сегодня.
— Это помогает скоротать вечер. Кстати, еще вопрос: не знаете, почему Квентин не выходит из дому днем?
— Это не мое дело.
— Неужели вы настолько лишены любопытства, что никогда не спрашивали его об этом?
— Много будешь знать, скоро состаришься! Таков мой девиз.
— Но не кажется ли вам несколько странным подобное его поведение?
