Карен Кинг - Бегство из-под венца
– Едва ли это что-то изменит. – Виктор подался вперед.
– Ну и кто же я, по-вашему?
– Вы нетерпимый, властный, докучливый…
Казалось, Ленард напряженно роется в памяти в поисках резких слов.
– Скажите еще, что я грубиян, и что я слишком часто высказываю свое мнение.
Ленард украдкой взглянул на него.
– Вы выражаетесь как торговка рыбой, – добавил Виктор.
Если уж на то пошло, заливающийся краской и хватающий ртом воздух Ленард сам весьма напоминал рыбу, вытащенную из родной стихии.
Виктор наклонился к нему и приподнял его голову за подбородок. Боже, какая у мальчишки нежная кожа! Время, казалось, остановилось, пока Виктор боролся с противоестественным чувством. Ленард смотрел на негр. Страх и желание отразились на его юном лице. Господи! Нет, этого не должно случиться.
Четыре года без женской ласки не заставят его охотиться за молодыми мужчинами. Лорд Байрон познал счастье и с тем и с другим полом, но Виктор всегда предпочитал женщин. Возможно, у него нет такого дара соблазнять, как у Кина, но ему нужна женщина, которая бы не отвергала его. Которая не считала бы отношения с ним невыносимой пыткой.
Виктор отступил назад. Не надо было ему прикасаться к Ленни. Все будет хорошо, если они не будут касаться друг друга.
– Пора присоединиться к гостям.
У Ленарда был несчастный вид.
– Это будет разумно.
Виктор прикрыл глаза и уперся ладонями в стол.
– И запомните, я не предлагаю вам ничего, кроме дружбы. Понятно?
Наморщив лоб, Ленард, недоумевая, смотрел на него. Осознавал ли он взаимное влечение, возникшее в этот момент? Возможно ли, чтобы юноша не понимал, кто он, или не знал этому названия?
Виктора терзали противоречивые чувства. Он никогда не решился бы участвовать в акте, который считал противоестественным и аморальным. Но его беспокоило, что Ленард мог непреднамеренно обнаружить свои постыдные наклонности, которые следовало бы скрывать.
Не успел Виктор обрести хоть какое-то подобие душевного покоя, как его пронзила мысль, что его грешный, развращенный, любивший наслаждения отец, вероятно, передал ему свои пороки.
– Меня не волнует, кто вы, Ленни.
Ленард отступил и пятился назад, пока не уперся в стену.
– Я не понимаю, что вы имеете в виду.
– Вы во многих отношениях нуждаетесь в защите. Господи, ведь найдутся люди, которые убьют его, если поймут, кто он. Но кто же он на самом деле? Похоже, он не совсем мужчина, но и не женщина. Тело юноши не похоже на женское. Он слишком высокий, никакого изгиба бедер у талии, голос ниже, чем у женщин, но лицо и руки женственные. Словно природа сотворила нечто среднее между мужчиной и женщиной.
– Вы жестокий и высокомерный, – прошептал Ленни.
– Я? – Виктор выпрямился и по своей привычке скрестил на груди руки. – Если вы хотите избавиться от моей опеки, тогда вам придется вернуться в Америку.
– Вы…
– Негодяй? – подсказал Виктор, поскольку Ленард, кажется, не мог подобрать подходящих слов. – Сукин сын?
Глаза Ленарда расширились от изумления.
– Не переусердствуйте в резких выражениях, юноша, или мне придется выставить вас вон.
Ленард проглотил ком в горле, и у Виктора снова возникло неодолимое желание утешить его.
– Я не… вы… – Ленард не знал, что сказать. – Вот незадача! – вырвалось у него.
Незадача? Это тихое, мягкое слово напомнило Виктору, как молод еще его гость.
– По крайней мере позвольте мне написать вашему отцу и уверить его, что с вами все в порядке.
– Нет!
– Вы понятия не имеете о волнении, которое испытывают родители.
Ленард заморгал и удивленно взглянул на него:
– У вас есть дети?
– Дочь.
Не следует слишком распространяться об этом, но Виктор должен дать понять Ленарду, что он спит с женщинами. Только с женщинами.
– Идемте, – предложил Виктор. – Эмилия сыграет на клавикордах, пока остальные займутся картами. Будьте хорошим мальчиком, и я велю подать карету после первого роббера, если вы этого захотите.
Ленард выглядел несчастным.
– Надеюсь, за картами мы поладим? – сочувственно заметил Виктор.
Ленард кивнул.
Виктор взялся за ручку закрытой двери, поскольку слугам было приказано не тревожить его за портвейном. Ленард натолкнулся на него, пытаясь пройти вслед за ним. Виктор усилием воли старался подавить возникшие ощущения. Черт возьми, если Софи предложит такое же утешение, как Эмилия, он поймает ее на слове и воспользуется ее предложением. «К черту всякое благородство по отношению к Кину», – подумал Виктор. Хотя прекрасно знал, что он так не считает.
Виктор положил руку на плечо Ленарду, чтобы отодвинуть его с дороги, но тут же запутался в паутине желаний.
Когда в Риме… Когда в Содоме и Гоморре…
Чем яснее Виктор осознавал застенчивую неловкость Ленарда и его наклонности, тем больше убеждался в том, что мальчик нуждается в защите. Но почему он чувствовал желание испытать пределы своего благоразумия очередным безрассудством? Почему он так заботился о людях, которые отвергали его? О жене, превратившей его жизнь в ад, о стрелявшем в него Кине, а теперь о Ленарде, который ясно дал понять, что не хочет его заботы, и обидел его равнодушным отказом?
Но хоть и не хотел Ленард продолжения их знакомства, между ними возникла странная взаимосвязь.
Станет ли это испытанием его здравого смысла или проверкой благоразумия Ленарда, но Виктор совершенно определенно знал, что не в состоянии выпустить юношу из виду. Сердце его гулко стучало, в крови разливался пожар, ему отчаянно хотелось прижать Ленни к себе…
Глава 4
Лидия шла вслед за Виктором. Лакей распахнул дверь в гостиную. Лидия остановилась, пропуская своего спутника. Когда они столкнулись, выходя из столовой, она похолодела. Почувствовал ли он, что у нее на талии подложен валик, или ощутил искру, проскочившую между ними?
Это длилось, пока мимо не прошел лакей с подносом.
«Господи, – думала Лидия, – меня разоблачили, мой нелепый обман обнаружился, и он… они…» Казалось, воздух потрескивал, словно наэлектризованный их взаимным притяжением. Она боялась, что Виктор раскрыл ее тайну.
Во всяком случае, он очень внимательно смотрел на нее. Испытав наконец многообещающее влечение, она попала в западню из-за собственного маскарада. Чувства нахлынули в самый неподходящий момент.
– Выпейте чая, мистер Холл, – предложила Софи, наполнив чашку; – Мы не слишком придерживаемся формальностей. Вы не возражаете, если я буду называть вас Ленардом?
Эмилия удивленно взглянула на нее, но быстро отвела взгляд и вступила в разговор:
– Расскажите нам о своей родине, Ленард, Я слышала, на территории вашей страны могут уместиться все государства Европы.
