Елена Сантьяго - Унесенные ветрами надежд
– На корабле довольно неудобно, там грязно и тесно, – вот и все, что он рассказал ей. – Ах да, и еда там очень скверная. Лучше всего спать как можно больше, тогда вояж быстрее закончится.
Она вспомнила, как Роберт поспешно оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что никто не наблюдает за ними, а затем на мгновение притянул ее к себе и прижал свои губы к ее уху.
– Обратная поездка будет далеко не такой скучной, как поездка сюда, – хрипло прошептал молодой человек и приник своим ртом к ее рту.
Элизабет на миг растерялась, восприняв его слова как некое обещание, которое еще предстояло сдержать, и почувствовала, как от волнения подпрыгнуло сердце. А потом из соседней комнаты до них донеслись чьи-то голоса.
– А вы тоже возвращаетесь в Карибику? – спросила она капитана.
Элизабет вдруг ощутила своеобразную, едва заметную тоску в своих собственных словах, словно на самом деле она пыталась спросить, увидятся ли они когда-нибудь еще.
– Уже скоро, – сказал он, отходя на шаг в сторону, так что теперь она могла смотреть поверх вала из обломков скал, который отгораживал дом от моря, на бухту. Там Элизабет увидела привязанную канатом к причалу шлюпку, на которой Дункан, наверное, добрался сюда. Чуть дальше в море на якоре стоял корабль, паруса которого были зарифлены, и он качался на волнах, которые в этот день были намного спокойнее, чем за все последнее время. Элизабет ничего не понимала в кораблях, но это судно с тремя высокими мачтами, с далеко выдающимся вперед бугшпритом и узким корпусом показалось ей гордым и красивым.
– Так это он? – оживившись, спросила она. – Ваша «Элиза»?
– Вы не забыли названия моего корабля, – с удивлением заметил он.
– Как бы я могла? – Девушка улыбнулась. – В конце концов, его зовут почти так, как меня.
Он пристально посмотрел на нее, словно в первый раз обратил внимание на схожесть имени и названия.
– Да, действительно. Что за странное совпадение?
– «Элиза» – это звучит как-то по-французски. Почему вы дали вашему кораблю такое имя?
Дункан засмеялся, у него на щеке снова появилась ямочка, и он стал выглядеть значительно моложе, чем был на самом деле.
– Корабль уже так назывался, когда достался мне. Мне понравилось название, поэтому я сохранил его. – И добавил, поясняя: – Раньше этот корабль принадлежал одному французу.
– Вы его… захватили? – Элизабет на мгновение затаила дыхание, и перед ее мысленным взором пронеслись картины: насильственный захват корабля, яростно размахивающий саблей Дункан, который громким голосом отдает приказ о взятии судна на абордаж, а затем прыгает через фальшборт на палубу и принимается убивать своих врагов.
– Это был честный бой. В любом случае с того момента, когда мы открыли ответный огонь.
– Значит, вы отобрали его у пиратов?
– Aye[3], так я и сделал.
– А что случилось с командой корабля?
– Несколько человек из них приняли решение продолжать плавание под моим флагом, они перешли на нашу сторону. Остальные… ну, их высадили в полубаркасы и отправили в плавание.
– Как, посреди океана?
– Что ж, до следующего побережья действительно было довольно далеко, – согласился Дункан. – Но у них были вода и компас, а это даже больше, чем они выделяли экипажам тех кораблей, которые они захватывали до сих пор. – Он пожал плечами, затем невозмутимо добавил: – Если они добрались до суши, значит, им очень сильно повезло.
– Похоже, что вам было абсолютно все равно!
– Не спорю, – невозмутимо ответил Дункан. – Но именно так обычно и поступают в подобных ситуациях. А в данном случае этим отвратительным мерзавцам вообще крупно повезло, потому что мы могли бы послать их прогуляться по доске[4]. Так что они легко отделались.
Элизабет невольно вздрогнула.
– Что означает «послать прогуляться по доске»?
– Если кто-то идет на прогулку по доске через борт, он попадает в компанию к рыбам, – сухо пояснил Дункан. – По крайней мере на оставшееся время своей жизни, которая с того момента становится очень короткой.
Его лицо стало серьезным, и он продолжил:
– Жизнь на море не только тяжелая, но чаще всего и очень жестокая, миледи. Это постоянная битва. Против природы, против все время меняющейся погоды, против судьбы. В любой день человек может подвергнуться испытанию в борьбе с бушующим штормом или оказаться на дне моря. А порой море может осчастливить нас длительным штилем и неделями голода и жажды.
Он рукой пригладил свои влажные от пота волосы и надел на голову шляпу.
– И, естественно, мы также сражаемся против экипажей чужих кораблей, которые не хотят сдаваться нам. Это борьба не на жизнь, а на смерть, и победить в ней может только тот, кто сильнее.
Его голос казался спокойным, однако в нем звучала стальная решимость, которая одновременно отпугивала и притягивала Элизабет. Без сомнения, он лично убивал людей, посылал их на прогулку по доске, и они тонули в страшных мучениях. Он топил корабли и высаживал матросов в открытом море на лодках, предоставляя их судьбе. И все это было по одной-единственной причине – в результате он получал свою добычу – деньги. Он был ничем не лучше любого иного пирата. Она вспомнила слова Гарольда Данмора: «Лучше просто избегать встречи с ним».
– Мне пора уезжать, – сказала она, однако не двинулась с места.
– Мне тоже, – как бы мимоходом ответил он. – Нам пора прощаться. Не хотите ли вы сказать одинокому моряку «прощай» по старому доброму обычаю, Элизабет? – Он протянул руку и коснулся ее щеки.
– По какому еще обычаю? – с трудом выдавила она вопрос.
Его мозолистые пальцы, словно огонь, горели на ее коже. Внутренний голос приказывал ей скорее садиться на лошадь и галопом мчаться оттуда так, словно за ней гнался сам дьявол. Но она не могла даже пошевелиться, как будто какая-то неведомая сила приковала ее к этому месту.
Все, что она слышала о нем, было правдой. Дункан Хайнес действительно был опасным человеком. Она с ужасом осознала это, когда он подошел к ней и остановился так близко, что между ними вряд ли можно было просунуть ладонь. От запаха, исходившего от мужчины, у нее даже перехватило дыхание. Однако это было ничто по сравнению с тем ознобом, который начал бить Элизабет, когда он взял ее за подбородок большим и указательным пальцем и приподнял лицо девушки таким образом, что она была вынуждена смотреть ему прямо в глаза. Лицо Дункана скрывалось в тени полей шляпы, отчего его глаза казались темными как ночь.
Невольно ее взгляд остановился на его губах, которые были совсем близко от ее лица. Она была бессильна против жара, который вдруг начал охватывать ее всю, чего раньше с ней никогда не бывало. От его дыхания перед их лицами образовалось облако и окутало их обоих. Ее пульс учащенно забился, и она начала дрожать.
