Кэт Мартин - Грешные обещания
И однажды Элизабет смогла в этом убедиться. Было уже далеко за полночь. В эту ночь в доме стояла тишина, однако Элизабет никак не удавалось заснуть. За окном шумел дождь, с моря дул штормовой ветер, темное небо то и дело освещалось вспышками молний.
Закутавшись в теплый стеганый халат, Элизабет взяла с инкрустированного туалетного столика канделябр и, тихонько ступая, спустилась вниз. Раздался удар грома, зловещим эхом прокатившийся по всему дому, и Элизабет испуганно вздрогнула.
Дойдя до дверей библиотеки, Элизабет взялась за серебряную ручку, собираясь войти и поискать себе что-нибудь почитать. Ручка повернулась, тяжелая дверь распахнулась, и на секунду Элизабет застыла на пороге. Комната, ярко освещенная лампой, оказалась далеко не пустой.
— Добрый вечер, мисс Вулкот, — послышался голос Николаса Уорринга.
Граф сидел в черном кожаном кресле. В одной руке он держал стакан с джином, в другой — тонкую сигару. Напротив него расположился багроволицый сквернослов барон Сент-Джордж, похожий на самодовольную жабу.
— Добрый вечер, милорд. Простите, что помешала, но я не думала, что тут кто-то есть.
Мужчины играли в карты. На полированном столе красного дерева были разбросаны деньги.
Секунду помешкав, Элизабет вошла в комнату, решив на сей раз не отступать. Нравится это его светлости или нет, она пришла за книгой и не собирается без нее уходить.
Она поставила канделябр на столик.
— Снова играете в карты, как я смотрю, — не смогла она отказать себе в удовольствии поддеть графа. — Похоже, на сей раз удача вам изменила.
Граф усмехнулся:
— Что верно, то верно.
— Ник отлично играет, черт бы его побрал, — еле ворочая языком, произнес Сент-Джордж и добавил: — Когда захочет. — Полные губы барона растянулись в некотором подобии улыбки. — К счастью, такое происходит нечасто.
Рейвенуорт затянулся, выпустил изо рта несколько колец серого дыма, посмотрел, как они растворяются в воздухе, и проговорил:
— Вам не нравится то, что я играю в карты, не правда ли, Элизабет?
Это необычное обращение возымело на девушку необыкновенное действие. Ее словно обдало теплой волной. И ей это очень не понравилось.
— Вы же знаете, что не нравится, — бросила она.
Отхлебнув из стакана, Сент-Джордж откинулся на спинку кресла и громко рыгнул.
Бросив на барона предостерегающий взгляд из-под черных бровей, Рейвенуорт обратился к Элизабет:
— Насколько помню, я уже знакомил вас с бароном пару дней назад.
Волосы у графа были взъерошены, галстук отсутствовал, несколько пуговиц на гофрированной рубашке расстегнуты. Сквозь распахнутый ворот просматривалась смуглая грудь, покрытая темными курчавыми волосами. Граф был красив какой-то бесшабашной красотой и явно был навеселе, хотя Сент-Джордж казался еще пьянее.
Элизабет выпрямилась:
— Да. Вы познакомили нас с бароном вчера днем.
Она случайно наткнулась на Рейвенуорта и Уиккера в лабиринте бесчисленных коридоров Рейвенуорт-Холла, и граф был вынужден представить их друг другу.
— Добрый вечер, барон, — проговорила она, мило улыбнувшись тучному барону, однако думая о том, как ужасно так бесцельно тратить время. — Еще раз прошу меня простить за вторжение. Я дочитала книгу, а заснуть никак не могла. Вот и пришла за новой. Обещаю, я вас не задержу.
— Ну что вы, дорогуша, оставайтесь с нами сколько хотите, — пробормотал барон и наклонился к Элизабет, рискуя свалиться с кресла. — Такая миленькая девчушка, как вы, никак не может мне помешать. — Элизабет и не подозревала, что стоит к барону так близко, пока не увидела, как его рука тянется к ее талии. Вот-вот схватит. — Черт подери, Ник, старина, какая же это хорошенькая…
Договорить барон не успел. В ту же секунду Рейвенуорт вскочил с кресла. Сигара упала на пол, джин разлился по столу. Рука Сент-Джорджа так и не достигла цели. Смуглые худощавые пальцы графа сомкнулись на запястье барона и с силой сжали его.
— Я же говорил, что не разрешаю прикасаться к этой девушке ни тебе, ни кому бы то ни было из моих гостей. Я полагал, что выразился ясно.
Полные губы барона искривила гримаса боли, и Ник отпустил его. Элизабет, испуганно попятившись, прижалась к стеллажу с книгами. Бросив взгляд в ее сторону, барон криво усмехнулся:
— Яснее некуда, мой друг. Я и не подозревал, что ты сам имеешь виды на эту девицу.
Рейвенуорт сжал губы. Взгляд его не предвещал ничего хорошего.
— Эта девушка находится под моей опекой, и ничего более. Запомни это, Сент-Джордж, и у нас с тобой не будет поводов для ссоры.
Элизабет не сводила с мужчин испуганного взгляда. А перед глазами стояла картина: граф вскакивает с кресла, стремительный и сильный, словно пантера. Куда только делся тот прожигатель жизни, который еще секунду назад неторопливо прихлебывал джин?
— Элизабет! — позвал он. — С вами все в порядке?
Глубоко вздохнув, она проговорила:
— Да, вполне. Я возьму книгу и вернусь к себе наверх.
— Вот и хорошо. Только побыстрее.
Не мешкая, Элизабет вытащила с полки одну из средневековых новелл миссис Рэдклифф, которую присмотрела пару дней назад, повернулась и стремительно выскочила из библиотеки.
А вслед ей неслись голоса. Элизабет было интересно, о чем говорят мужчины, но еще интереснее было узнать, что же представляет собой Рейвенуорт на самом деле. То, что он не был пьян, а только притворялся — это точно. Подозрения Элизабет еще более усилились. Оказывается, граф совсем не такой, каким он хочет представляться другим. Еще ни одному человеку не удавалось заинтриговать ее так сильно, как Николасу Уоррингу.
И она дала себе слово так или иначе разузнать о Беспутном графе всю правду. ***
По небу плыли серые тучи. На мгновение видневшиеся вдалеке поля словно покрылись дымкой, потом снова выглянуло солнышко, и марево рассеялось. Даже сквозь оконное стекло Ник чувствовал на своем лице тепло солнечных лучей. Скрытый от посторонних взглядов темно-синей бархатной шторой, он смотрел в сад. По покрытой гравием дорожке прогуливалась Элизабет Вулкот.
Сегодня она была не одна. Рядом с ней шли двое детей: сын Сайласа Маккенна Пити и маленькая дочка Теофилуса Тилди. Наверное, рассказывает им про птиц, подумал граф и улыбнулся.
А она умеет обращаться с детьми, заметил он сам себе. На лице Элизабет сияла радостная искренняя улыбка, звучал ее звонкий смех. Тилди, нагнувшись, подняла с земли улитку и с гордостью демонстрировала ее. Когда-нибудь из нее выйдет хорошая мать, подумал Ник.
И почувствовал вдруг, как больно заныло сердце. Да, Элизабет будет отличной матерью. Не то что Рейчел, Мириам Бичкрофт и другие женщины, которых он знал. Девушка напоминала ему мать или сестру Мэгги.
