Шанна Кэррол - На берегах любви
Второй дуэлянт отделился от толпы зевак и отошел в сторону; белая рубашка его трепетала на ветру, золотисто-рыжие волосы горели в лучах утреннего солнца. Сердце девушки невольно вздрогнуло. Слава Богу, подумала она и тут же почувствовала, как краска заливает ее щеки.
Четверо слуг, сопровождаемые отцом убитого, понесли тело в замок, и вслед за ними двинулись все остальные. Джейсон Брэнд остался один. Мари снова охватила паника. Что ей теперь делать? Позвать его? Но что это даст – ведь она принадлежит лорду Пенскотту…
Шотландец стоял неподвижно, не ведая о ее мучениях, терзаемый собственными проблемами. Его вызвали на дуэль, и он принял вызов, но, победив в схватке, проиграл свое основное сражение. Как теперь быть с аудиенцией у короля Георга? Госпожа Фортуна вмешалась и разрушила все его планы. Глупо было надеяться, что сегодняшнее событие не повлияет на его долгожданную встречу с королем – имя Пенскотта среди вигов едва ли не священно, и смерть Эдмонда ни к чему хорошему не приведет, разве что избавит мир от бесполезной личности, доставлявшей другим одни только неприятности.
Снова пронесся порыв ветра, и Джейсон зябко повел плечами. Нагнувшись, он поднял тяжелую накидку, набросил ее на плечи и медленно пошел к дому. До встречи с королем оставалось не более пяти часов – за это время ему надо было подготовиться к возможному поспешному отъезду и глядеть в оба, чтобы не получить удар в спину.
Когда Траш постучал в дверь библиотеки, лорд Пенскотт раздраженно поднял глаза от бумаг. Дадут ему когда-нибудь покой или нет?! Сейчас только два часа, а ему казалось, что прошел уже весь день. Как невыносимо медленно тянется время! В соседней комнате лежит мертвый Эдмонд, младший, самый любимый сын. Как скоро он ушел от него… Настоящего горя Пенскотт еще не успел почувствовать, только гнев и ненависть, но он не сомневался: наступит день, когда человек, убивший его сына, поплатится за это.
Пенскотт извлек из-под вороха бумаг, разбросанных по столу, свой тюрбан и натянул на лысину. Все тщательно спланировано. Если дальше дела пойдут как задумано, Брэнд получит отказ у короля и его соотечественники, конечно же, поднимут бунт. И все же цена слишком высока, черт возьми!
Снова послышался осторожный стук в дверь.
– Да входите же!
Опять этот проклятый Траш! Нет ничего хуже чрезмерно преданного слуги.
– Черт возьми, неужели нельзя оставить меня наконец в покое! Что, он еще кого-нибудь убил?
– Нет, сэр, все спокойно. Он седлает коня. Через полчаса его здесь не будет.
– Какая жалость! Пусть бы попробовал остаться до утра. А тебе что надо?
– Капитан Грегори тоже уехал…
– Вот как?
– Да, сэр. Несколько минут назад. Поручил мне передать вам привет, наилучшие пожелания и еще вот это.
Он положил на стол конверт и коробку.
– Ладно. А теперь убирайся отсюда.
Траш поклонился и, пятясь, вышел за дверь.
Снова оставшись наедине со своими мыслями, граф машинально открыл коробку орехового дерева. Пистолеты, которые так и не нашли применения. Этот бездельник еще хуже, чем его отец.
Дрожащими руками старик вскрыл конверт.
«Милорд!
Меня срочно вызывают в Лондон, откуда я выхожу в море. С тяжелым сердцем возвращаю вам это прекрасное оружие и, с вашего разрешения, отныне считаю себя вашим мстителем. Надеюсь, в один прекрасный день мне все же удастся с Божьей помощью передать убийцу Эдмонда в ваши руки.
Ваш покорный слуга,
капитан Джеймс Грегори».
Роджер Пенскотт отбросил письмо в сторону. Возможно, Грегори все же не такой болван, каким показался ему вначале, и еще может пригодиться. Проблема лишь в том, что «один прекрасный день» – слишком далекий срок.
Новость о дуэли и последующей аудиенции Джейсона Брэнда у короля мигом облетела весь дом. Его величество выслушал просителя при полном молчании придворных, после чего велел ему до наступления ночи исчезнуть с глаз долой. В просьбе Джейсону было категорически отказано, зато он получил весьма неприятный выговор за дерзость. Теперь у графа не оставалось ни малейших сомнений в том, что ему надо уезжать как можно скорее и как можно дальше от людей, которые могут расценить королевское заявление как безоговорочное отпущение любого акта возмездия. Бледный от ярости, шотландец, с трудом сохраняя почтительность, пятясь, вышел из зала, в котором проходил прием.
Мари давно выплакала все слезы и теперь стояла перед открытой дверью конюшни, вдыхая запах лошадей, кожаной упряжи и свежескошенного сена. Вдруг кто-то схватил ее за руку, грубо сорвал с головы кружевной чепчик. У Мари перехватило дыхание… Но тут из темноты вышел Джейсон Брэнд.
– Маленькая лесная нимфа! Прошу прощения, крошка, но обстоятельства вынуждают меня быть осторожным. Обещаниям лорда Пенскотта не стоит слишком доверять.
– Я… я только хотела поблагодарить вас. – Мари подала ему узелок. – Тот случай с Эдмондом… Вы тогда спасли меня от бесчестья, а может быть, и от смерти.
– Думаю, твой обидчик теперь играет в те же игры с дьяволом. – Джейсон мрачно усмехнулся и пошел по проходу к своей кобыле, но внезапно остановился и, облокотившись о барьер стойла, развязал узелок.
Он заговорил хриплым от волнения голосом:
– Хлеб… мясо… Не нужно было этого делать, крошка. Если о твоем поступке кто-нибудь узнает, тебе не поздоровится.
– Мне все равно, а вам это поможет подольше ехать без остановки на случай, если кому-то вздумается последовать за вами.
Джейсон привязал узелок с едой к седлу и, подойдя к Мари, провел рукой по ее мягким локонам.
– Глаза серые, как туман, и волосы черные, как те тайны, которые они скрывают. Как мне узнать, что ты за женщина?
Мари попыталась заговорить, но он тут же перебил ее:
– Я сам хочу найти ответ, своим собственным способом. – Джейсон рывком притянул ее к себе. Мари прижалась к нему. Грудь ее до боли ждала его ласки, пылающий язык проник в его рот. Нет, она не может его так отпустить. Не сейчас. Никогда.
Прозвенел гонг; один раз, второй, третий… Задыхаясь, молодой человек с трудом оторвался от нее.
– Проклятый Роджер Пенскотт! Я должен ехать, крошка. – Подведя кобылу к выходу, он вскочил в седло.
– Возьмите меня с собой.
Граф на мгновение задумался, глядя на Мари сверху вниз.
– К сожалению, сейчас это невозможно. В одном только могу поклясться – я приеду за тобой, как только смогу.
Нагнувшись, он поднял девушку в воздух, и их губы снова встретились. Мари казалось, что ее душа переливается в него; кровь так и пела в ее жилах, голова шла кругом.
В следующий момент она уже снова стояла на земле. Джейсон поскакал вперед, не оглядываясь; Мари смотрела ему вслед, едва сдерживая слезы. Он уехал, ничего не оставив, кроме воспоминания о поцелуе и обещания вернуться.
