Джон Окас - Исповедь куртизанки
Я села к туалетному столику, чтобы сделать прическу и накраситься. После чувственных удовольствий я всегда выглядела как нельзя лучше. Пока я любовалась собой, вернулась мадам Луиза, чтобы рассказать, что ждет меня здесь в роли fille galante, и познакомить с местными правилами.
– Мы с мадам Гурдон стараемся пускать сюда только знакомых нам мужчин и тех, кого рекомендуют нам наши клиенты. Цену устанавливает мадам Гурдон; обычно это около ста ливров, но она может вырасти, если мадам сочтет тебя достаточно привлекательной и в зависимости от того, какого рода развлечения джентльмен предпочитает. Ты будешь получать сорок процентов от заработанного. Мужчины обычно подбрасывают девочкам немного денег. Разумеется, все чаевые ты можешь оставить себе. Питаться ты будешь за счет заведения плюс получать десять ливров в неделю на наряды и косметику. Остальные расходы – за свой счет. Ты же понимаешь, что красиво одетая девочка зарабатывает больше. От тебя не будут требовать принимать более трех мужчин в сутки. У тебя будет один свободный день в неделю, можешь использовать его на свое усмотрение. Помимо этого, каждый месяц у тебя будет еще три свободных дня – в соответствии с лунным циклом. Ты должна быть покладистой, выполнять все желания мужчины, если, конечно, это не связано с телесными повреждениями. Мы гордимся нашей щедростью. Но альтруизм здесь не приветствуется: мы даем, чтобы получать. Мы щедры только потому, что ожидаем ответной щедрости от мужчин. Что же касается предохранения от беременности…
Я объяснила, что не нуждаюсь в специальных средствах. Я поведала мадам Луизе о том, что солгала мадам Гурдон, назвав себя девственницей.
– У меня были не только мужчины, но и ребенок. После родов я осталась стерильной.
– Как тебе повезло! – воскликнула она, захлопав в ладоши.
Мадам Луиза не считала мою маленькую ложь большой проблемой. Она вышла и вскоре вернулась с пузырьком овечьей крови и небольшим куском пропитанной маслом овечьей кожи. Налив немного крови на тонкую кожу, она скатала ее в шарик. Получилась поддельная девственная плева, которую она наказала вложить в мое сокровище.
– Разницы ему не заметить, – заявила она.
Я была восхищена ее находчивостью.
– Запомни, – сказала она. – Если у тебя возникают какие-то проблемы, если тебе нужен совет или помощь, если у тебя плохое настроение, если клиент плохо обращается с тобой или тебе кажется, что он нездоров, прошу тебя, обращайся ко мне. И еще один совет, последний: никогда не смешивай работу с личной жизнью.
Мадам Луиза отвела меня вниз. Пройдя по коридорам, мы через заднюю дверь вышли в сад, который был идеально приспособлен для любовных утех. Высокая каменная ограда, увитая плющом, надежно скрывала его от посторонних глаз. Здесь были открытые лужайки, купы деревьев, заросли кустарника, оранжереи, несколько деревенских домиков и витиевато украшенный шелковый шатер. Весна, нежная и яркая, уже набрала силу. Откуда-то доносился очаровательный скрипичный дивертисмент. Мадам Луиза провела меня вдоль лабиринта высоких изгородей к фонтану, где расположился струнный квартет. На скамейке сидел импозантный пожилой джентльмен с моноклем. Перед ним на четвереньках примостилась темноволосая девушка в платье с глубоким вырезом и пышной юбкой. Левая рука мужчины была за ее пазухой, правая – под юбкой, и он под музыку двигал девушку взад-вперед. Когда мы проходили мимо, оба поприветствовали нас вежливыми улыбками и вернулись к своему занятию, не пропустив ни единого такта.
За лабиринтом стоял шатер. Перед ним, на патио, несколько девочек развлекали компанию джентльменов. Ален и Морис обносили их сыром и вином. Мадам Гурдон, потягивая вино, сидела за столиком с хорошо одетым мужчиной лет сорока пяти. У мужчины были темные волосы с проседью и небольшой животик, но от него исходили флюиды уверенности и опыта, и я сочла его вполне привлекательным.
Мадам Гурдон поприветствовала нас, а мадам Луиза представила меня как Нарцисс. Я протянула руку, и месье Креон – так представился понравившийся мне мужчина – поцеловал ее.
– Это самая прекрасная молодая леди в Париже, не так ли, месье? – сказала мадам Гурдон. – Такая свежая, такая невинная и такая желанная.
Я поняла, что эти комплименты должны не только поднять мою цену в глазах месье Креона, но и польстить моему самолюбию.
Креон поинтересовался, качалась ли я когда-нибудь на качелях. Напустив на себя вид скромной юной девы, я вспыхнула и сказала, что нет, и это было правдой. Да, у меня было тело взрослой женщины, и я уже успела вкусить взрослых развлечений, но у меня было так мало детства. Многое все еще оставалось для меня неизведанным.
– Все юные девушки любят качаться на качелях, – сказал он.
Он приобнял меня, и я, прильнув к нему, позволила увести себя на небольшую полянку с аккуратно подстриженной травой, посреди которой рос огромный бук, самая нижняя ветка которого находилась метрах в пяти над землей. На ней и висели качели – обтянутое бархатом сиденье с четырьмя длинными атласными лентами на медных цепочках.
Креон усадил меня на сиденье и привязал двумя лентами. Затягивая узлы, он вел себя весьма вольно.
– Я привязываю вас исключительно из соображений безопасности, – пояснил он. – Я же не хочу, чтобы вы упали.
Он встал за моей спиной, нежно поцеловал в затылок и приласкал грудь.
– Юные девушки – такие ветреные создания. Грешно портить синяками эту прекрасную кожу. Если вас унесет слишком высоко, с помощью этих лент я смогу вернуть вас с небес на землю.
Он обхватил руками мою талию и легонько подтолкнул. Я качнулась вперед и вернулась назад. Он толкнул сильнее. Я взлетела чуть выше. В желудке появился странный, но приятный трепет.
– Оттолкнитесь ногами, чтобы взлететь выше, – посоветовал он.
Желая повиноваться ему, я повела бедрами вперед и вверх. Качели взлетели вверх. Моя юбка развевалась на ветру. Мужчина, который проходил в этот момент по полю, обнимая двух девушек, остановился передо мной, засмотревшись на мои обнаженные ноги. Я увидела, как расширились его глаза, когда я оттолкнулась и полетела вверх. Какой беззаботной чувствовала я себя тогда! Я расставила ноги, чтобы он посмотрел. Мужчина зааплодировал, но, увидев, что я с Креоном, двинулся дальше.
Месье Креон решил, что я уже накачалась. Потянув за ленту, он осторожно привлек меня к себе и снова поцеловал.
– Мадам Гурдон сказала, что вы девственны, милая моя, – сказал он.
– Это правда, месье, – ответила я. – Мой цветок не достался еще никому.
– Но ты ведешь себя как маленькая шлюшка – показываешь себя незнакомым мужчинам.
