Бренда Джойс - Скандальные свадьбы (Сборник)
Вцепившись ему в плечи она простонала:
— Еще!
Он тут же снова вошел в нее. Его лицо было искажено страстью.
— Сейчас! — потребовал он.
Аннабел кивнула, и взрыв вознес ее к звездам.
Она проснулась с таким чувством, будто все еще обнимает его. Яркий утренний свет, врывавшийся в комнату сквозь раздвинутые занавески, полностью соответствовал ее радостному настроению. Аннабел улыбнулась, вспомнив, как они ночью занимались любовью, но вдруг поняла, что обнимает подушку, а вовсе не возлюбленного. Со вздохом она перевернулась на спину и увидела, что кровать пуста. Пирса не было.
Потянувшись, Аннабел снова улыбнулась. Неудивительно, что мужчины и женщины преследуют друг друга как безумные. Любить — действительно наслаждение, особенно такого мужчину, как Пирс.
А как страстно они занимались любовью! Он был нежен тогда, когда знал, что ей может быть больно. А уж как он на нее смотрел, как целовал, как держал ее в объятиях, когда все закончилось! Впервые в своей жизни она влюбилась и ничуть не жалела об этом.
Аннабел села на кровати, не заботясь о том, что простыня соскользнула и обнажила ее грудь. Кровать была такой узкой, что им пришлось спать обнявшись. Тем чудеснее были воспоминания. Такое выражение лица, как у него, наверное, можно увидеть у кота после того, как он украдкой съел миску сметаны. Неужели все мужчины занимаются любовью так, как он? Пирс прикасался ко всем частям ее тела, и не только руками; он оказался первоклассным любовником, так же как и первоклассным вором.
Да что же это — она разговаривает сама с собой, как лунатик. Аннабел выпрыгнула из постели. Не смущаясь своей наготы, она подошла к окну, широко раздвинула занавески… И тут же улыбка исчезла с ее лица. Интересно, сколько сейчас времени? Скорее всего уже давно утро.
Окно спальни выходило на задний двор, и она увидела, что ворота каретного сарая открыты, а во дворе никого нет.
Пирс, наверное, внизу, готовится к отъезду. Тогда почему он не разбудил ее? Неужели он хочет сбежать? И это после такой ночи!
Ужасное предчувствие охватило Аннабел. Она принялась метаться по комнате, натягивая сорочку, потом, отбросив в сторону корсет и нижнюю юбку, надела темную юбку и белую блузку, которые ей дала Мэри Энн. Каковы бы ни были планы Пирса на будущее, она твердо знала, что поедет с ним.
Схватив чулки и туфли, Аннабел выскочила в коридор, а затем, стараясь не волноваться и не думать о самом худшем, сбежала вниз по лестнице. С бешено бьющимся сердцем она остановилась в дверях кухни.
Здесь пахло свежесваренным кофе, на столе стояло блюдо с пончиками. Небольшая горка грязных тарелок возвышалась возле раковины. Куда все подевались?
Аннабел подошла к двери, ведущей на задний двор, и выглянула из нее, но увидела лишь боковую стену сарая.
— Доброе утро!
Девушка вздрогнула, услышав голос Мэри Энн, и, обернувшись, сразу заметила, что у хозяйки был очень усталый вид.
— Доброе утро! — вежливо ответила она.
Мэри Энн протянула ей утренний номер газеты, и, увидев заголовки, Аннабел похолодела.
«ПОХИЩЕНИЕ БОГАТОЙ НАСЛЕДНИЦЫ. ПОЛИЦИЯ БЕЗУСПЕШНО ПЫТАЕТСЯ ВЫЙТИ НА СЛЕД ПОХИТИТЕЛЯ».
— Боже мой! — Она стала читать дальше, и ей показалось, что сердце ее вот‑вот остановится. — Вы только послушайте, что они здесь пишут: «Аннабел Бут, известная своим непредсказуемым характером и странными наклонностями…» А дальше автор перечисляет некоторые из этих самых наклонностей.
— Я читала статью, моя дорогая, — тихо сказала Мэри Энн, не переступая порога кухни.
— Что ж, кое в чем они правы… хотя читать об этом не слишком приятно. Но только я никогда не играла на сцене. Кто им об этом сказал? Мне никогда даже в голову не приходило ничего подобного…
Мэри Энн молчала.
Схватив дрожащими руками газету, Аннабел перечитала статью. О Боже! Автор утверждал, что сотни свидетелей видели, как она сама вскочила в машину похитителя.
Она попыталась улыбнуться.
— Ну вот, теперь опять пойдут сплетни об этой бедняжке Аннабел Бут, только на сей раз она не услышит за своей спиной шепота и не увидит ни сочувствующих, ни осуждающих взглядов. Почему вы на меня так смотрите? И где Пирс?
— Он уехал.
Ей показалось, что она ослышалась.
— Уехал?
— Ну да, уехал. Они с Луи отправились на рассвете.
У Аннабел вдруг зазвенело в ушах, и все поплыло перед глазами. Солнце скрылось за тучу, и в кухне стало темно.
— Нет, это невозможно!
— Что с вами, моя дорогая? — Мэри Энн бросилась к Аннабел и схватила ее за руку. — Вы так побледнели! Вам плохо?
— Но он не мог вот так уехать! — Аннабел и вправду затошнило.
— Мне жаль. В последнее время Пирс Сент‑Клер так изменился, и я никогда не прощу его за то, что он с вами сделал. — Она хотела поддержать гостью, но та оттолкнула ее.
— Мы занимались с ним любовью, — растерянно прошептала Аннабел.
— Мне правда очень жаль, — повторила Мэри Энн. — Он обычно так не поступает. Не понимаю, что на него нашло.
Значит, все это — прикосновения, поцелуи, улыбки, любовь во взгляде — одно притворство, актерская игра!
— Господи! — воскликнула Аннабел и, выбежав во двор, бросилась на колени. Приступы рвоты сотрясали ее, на глазах выступили слезы.
Когда рвота прекратилась, она схватилась за шершавые ступени крыльца, и острые занозы сразу впились в ладонь. Но эта боль была ничто по сравнению с болью, которую причинило ей предательство Пирса. Он просто ее использовал, а потом бросил. Вся его любовь оказалась ложью, и теперь ей оставалось только умереть.
Глава 5
Утро выдалось туманное, и Аннабел не сомневалась, что днем пойдет дождь.
Она приехала сюда только накануне вечером и сейчас, с чулками и туфлями в руках, шла по узкой полоске пляжа, отделявшей океан от модного курорта Акадия. Ей сказали, что этот пляж пользуется особой популярностью среди гостей, но правила очень жесткие: мужчинам разрешается купаться только до двух часов дня, а затем купаются женщины. До этого момента оставался еще час, однако по случаю плохой погоды берег был пуст.
Тропинка сворачивала в сторону отеля, и Аннабел, остановившись, обернулась к воде, с удовольствием вдыхая свежий солоноватый воздух. В этой части пляжа, куда бы она ни посмотрела, повсюду торчали поросшие соснами скалы.
Недалеко от берега Аннабел увидела самую высокую гору острова; над ней, расправив крылья, парили два орла. На какое‑то мгновение она забыла прошлое и улыбнулась, проследив глазами за красивыми птицами. Потом улыбка сошла с ее лица, и она снова стала подниматься по песчаной тропке, которая вела к большой лужайке позади отеля. Ветер трепал ее легкое муслиновое платье. Аннабел размышляла о том, правильно ли поступила, приняв приглашение Лиззи и Мелиссы, — обе они вместе с мужьями решили провести август на курорте. Возможно, все‑таки лучше бы ей поехать в Европу, и одной — туда, где, черт побери, ее никто не знает.
