Кэт Мартин - Сладкая месть
Он подумал о ее бьющей в глаза чувственной красоте и, к своему удивлению, вспомнил о другой темноволосой красавице, что была моложе, гибче и грациознее. Ее грудь была высокой и крепкой. Ее глаза — васильково-синими, черты лица — тонкими, ноги — длинными и красивыми. Не будь она такой мстительной девчонкой, он бы нашел ее чертовски привлекательной.
Он подумал о ее тонкой талии, ее крепкой округлой попке, и его тело напряглось, лосины на чреслах натянулись.
Зачем обманываться? Эта женщина зажгла его кровь. За ужином, каждый раз, глядя на нее, он вспоминал о том, как она, сопротивляясь, изгибалась под ним в экипаже. А после того, как он боролся с ней в постели, он думал еще о ее нежной коже, о ее длинных упругих ногах, о ее плоском животе. Он помнил прикосновение ее грудей и желал их видеть.
Когда Рейн услышал шум в ее комнате, он поднялся наверх, увидел мальчишку и понял, что она на крыше, его сердце едва не выскочило из груди. Она чуть было не добилась своего. А могла бы погибнуть. И от одной мысли об этом у него защемило в груди.
Он втащил ее через окно и готов был задушить. Сквозь тонкую рубашку он ощутил ее груди, изгиб ее спины, и ему захотелось сорвать одежду с этого аппетитного тела и часами заниматься с ней любовью.
Если уж быть честным с самим собой, то не только правды желал он от привлекательной девчонки. А учитывая то, через что она заставила его пройти, он может себе позволить лелеять эту таившуюся где-то в глубине сознания мысль.
Его губы изогнулись в улыбке.
— Посмотрим, сорвиголова, не приведет ли путь твоей мести в мою постель.
Следуя по закутанной туманом дороге за молочным фургоном, Рейн усмехнулся про себя и перевел коня в галоп.
Глава 4
Поездка в фургоне казалась бесконечной.
Джоселин и Такер почти не разговаривали, оба слишком устали от напряженных событий этого вечера и слишком беспокоились за своего друга. Они вздремнули, склонив головы на деревянные борта фургона. В теле Джоселин болела каждая косточка, ее мускулы ныли от усталости, а на ногах после драки с виконтом остались синяки.
Этот сон длился недолго, но отдых придал Джо немного сил — достаточно, чтобы увернуться от метлы в руках возницы, обнаружившего их спящими в фургоне.
После этого они двинулись в город по узким улочкам в сторону чердака над пивной Боссуэлла возле Друри-Лейн. Даже в этот поздний час в старом покосившемся здании было шумно от клиентов, в основном — любителей джина, с треском катившихся в тартарары. Джоселин так привыкла к этому шуму, что почти не могла заснуть без него.
— Слава Богу, добрались, — сказала она Таку, когда они подходили по темному переулку к черному ходу.
— Надеюсь, Броуни там не слишком суетится. Мои повязки — не фонтан.
— Достаточно того, что они смогли остановить кровь. Это главное.
— Я перетянул ему руку веревкой. Это замедлило кровотечение.
Джоселин только кивнула, у нее засосало под ложечкой от мысли об умирающем Броуни. Приподняв желтое муслиновое платье, чтобы оно не волочилось по грязи, она взобралась по скрипучим ступенькам на чердак и распахнула дверь мансарды.
Броуни лежал на матрасе рядом с уголком, который Такер обустроил для себя. В противоположном конце комнаты за занавеской была постель Джоселин — они не могли себе позволить большего уединения. Маленькое слуховое оконце едва пропускало воздух, оно почти совсем почернело и засалилось от копоти, а их единственная роскошь — старинная железная жаровня на ножках — стояла рядом с дверью.
— Броуни, — тихо позвала Джоселин, опускаясь рядом с ним на колени. — Это я, Джо, Он схватил ее за руку, и она почувствовала, какая у него холодная и влажная ладонь.
— Я знал, что ты его обставишь. Смылась, да? Я горжусь тобой, Джоли.
— Такер помог мне сбежать. Теперь мы беспокоимся только о тебе.
Она подоткнула истертое одеяло, прикрывавшее седеющие волосы на смуглой груди Броуни, и взглянула на красный от крови рукав его домотканой рубашки. Он потерял много крови. Она видела, что он очень слаб.
— Этот гад тебя не ранил?
— Нет… со мной-то все в порядке.
Она сняла бинты, оказавшиеся обрывками шерстяного одеяла Такера, второпях сложенного и запихнутого в рану. Пуля прошла насквозь на предплечье Броуни.
— Этот сукин кот слишком был, наверное, занят твоими юбками и совсем спятил, — пробормотал Броуни.
Джоселин покраснела, вспомнив минуты, проведенные в постели Стоунли.
— На мне не было юбок, помнишь?
Она сняла с плеч ночную рубашку и стала рвать тонкую ткань на полосы.
Серые глаза Броуни оглядели ее.
— Судя по тому, как шикарно ты смотришься в этом желтом платье, сейчас на тебе именно юбка.
Щеки девушки зарделись еще ярче. Она надеялась, что никто этого не заметит в слабом свете свечки.
— Он сжег мою одежду.
Она почувствовала, как мускулы Броуни напряглись.
— Этот грязный тип раздел тебя? Как тебе удалось приструнить его? Держу пари, у него все встало, едва он увидел твое тельце.
— Броуни, лежи спокойно. Виконт вел себя как джентльмен. Он… позаботился о ванне и дал мне чистую одежду. И ничего такого не случилось.
Понимающий взгляд Броуни встретился с ее глазами.
— Ты никогда не умела врать, детка.
— Черт возьми, Броуни! Я же сказала, ничего такого не было. Мы немножко подрались, вот и все. А потом пришел Такер и вытащил меня из этого чертова дома, и вот я здесь.
Он тихо рассмеялся и, похоже, успокоился.
— Я так понял, что ты больше не собираешься его убивать.
— Я поняла, что это теперь не имеет значения.
Броуни хотел сказать что-то еще, но Джо ладонью зажала ему рот.
— Броуни, пожалуйста, лежи спокойно. Ты должен беречь силы. — Девушка обернулась к Такеру. — Дай мне кувшин с водой, мне нужно промыть рану.
Такер кивнул и пошел за кувшином.
В коридоре за дверью стоял Рейн. Оставив Трэя в гостинице, он последовал за девушкой и мальчишкой через лондонские пригороды в Сити. Постепенно улицы становились все уже и грязнее, вонь из мусорных баков наполняла воздух, и Рейну становилось все больше не по себе. И он все больше и больше беспокоился за Джоселин.
Безусловно, женщина ее воспитания не может жить в таком месте! Но становилось все очевиднее, что дело обстоит именно так.
Даже в такую безлунную ночь было нетрудно следить за ее желтым платьем. По узеньким улочкам — мимо таверн и забегаловок с огромными, покачивавшимися на ветру, деревянными вывесками; мимо оборванных босоногих нищих, спавших в сточных канавах; мимо пьяных мужиков в обнимку с полуодетыми шлюхами, — Джоселин спешила вперед. Несколько раз Рейну казалось, что она может его заметить, но она так беспокоилась о своем друге, что ни разу не обернулась.
