Карен Хокинс - Роковой поцелуй
— Если вы так же помыкаете вашими подопечными, как мною, вряд ли стоит удивляться их непокорности.
— Помыкаю? — удивился граф. — Я только помогал вам. Выслеживать Аленконта, а затем битый час втолковывать ему, что мне от него нужно, было сущим наказанием. Ох и зануда! Терпеть не могу заниматься подобными делами. Это и вас касается.
Упрек был столь очевиден, а ситуация настолько глупая, что у Анны вспыхнуло лицо.
— Прекратите, — огрызнулась она. — Прекратите надо мной смеяться.
Она уже знала, что согласится. У нее не было выбора. Отчасти из-за покупки этого дурацкого платья, на которое она потратила последние деньги. Кроме того, Аленконт наверняка нанял другую гувернантку.
Анна сжала зубы, чтобы сдержаться, и начала тихонько спрягать четыре латинских глагола — с помощью этой уловки она всегда успокаивалась. Когда она дошла до глагола ато, ее дыхание выровнялось, и она смогла спокойно произнести:
— Грейли, давайте кое о чем договоримся. Я принимаю ваше предложение, но и вы принимаете некоторые мои условия.
— Какие?
— Никогда ничего за меня не решайте. Улаживать это дело с Аленконтом следовало не вам, а мне. Я должна заботиться о своей репутации.
— Вряд ли он расстроился. К тому же, не ему тягаться со мной.
— Грейли, как вы тщеславны!
— Это не тщеславие, а неизбежность, вернее судьба. Я в отчаянии, мисс Тракстон, как ни противно мне признавать это. Вы лучшая. Мне никто другой не нужен.
Он встал, и комната будто уменьшилась в размерах. Анна вынуждена была признать, что после слов «вы лучшая» ее неприязнь к графу уменьшилась. Она оценивающе окинула его взглядом. Высокий, широкоплечий, с мужественным лицом и красивым ртом. Анна уже знала, на что способны его губы.
Грейли вздохнул:
— Послушайте, Анна, не сердитесь на меня за Аленконта. Он не станет поднимать шум, не беспокойтесь. В качестве компенсации я осенью на неделю пригласил его к себе в имение поохотиться, хотя, откровенно говоря, терпеть не могу его компанию.
Он был очень доволен собой. Анну осенило:
— Вы выменяли меня на неделю охоты?
— Не говорите так, — возразил граф.
— А как?
Граф Грейли снова отчаянно вздохнул:
— — Да какая вам разница, как — я просто отстаивал ваши интересы.
— Я не нуждаюсь в вашем покровительстве фраза была произнесена ледяным тоном. Но граф только поморщился. Она поняла это по-своему: «Ну, вышел немного за рамки. Ну и что? Нашла из-за чего обижаться». Он же с раздражением подумал, что это совершенно в ее духе — вместо благодарности негодовать В стремлении заполучить ее он совсем забыл об этой ее дурацкой самостоятельности. Этого он никак не понимал в женщинах.
— Никогда не видел женщины упрямее вас.
Любая другая обиделась бы, но не Анна. Она сделала реверанс и перешла на иронию:
— О, сэр, как вы добры!
— Это не комплимент.
Он всегда думал, что Анна не похожа на других женщин. Слишком она была независимой и энергичной. А цвет волос? Разве был еще у кого-нибудь такой насыщенный цвет? Она так же прекрасно одевалась, как и умела подчеркнуть свою изящную фигуру. А в этом платье она скорее похожа на сирену. Слишком строгие линии, слишком изящная талия и подчеркнуто красивая грудь. Мужчины краснеют, глядя на нее. И разумеется, она не понимает причину их смущения. У нее безупречный вкус: голубоватая ткань платья только подчеркивает цвет кожи и волос. Все это делает ее исключением из всех его знакомых. Граф Грейли невольно сравнивал ее красоту со скромной прелестью Шарлотты. Пожалуй, она безупречна, если бы не римский нос. «Да, она, бесспорно, красива, но красота эта утомляет, — понял граф, пытаясь таким образом найти в ней изъян.
Его взгляд так и тянулся к ее губам. — Нет это невозможно, — думал он, — какое-то колдовство! «
— Ваша самонадеянность может иметь успех в большинстве лондонских домов, но только не в этом. Я передумала, поищите для ваших подопечных другую гувернантку! — Анна направилась к двери.
Гнев ударил ему в голову.
— Тысяча фунтов! Анна взялась за ручку.
— За три месяца?
— Да, черт побери! — почти крикнул граф Грейли. — Мое последнее предложение — тысяча фунтов!
Он совсем потерял голову. Природное упрямство возобладало над логикой. «Это удача, — думал он. — Больше, чем удача. Будь я проклят, если я сейчас ее упущу. Она нужна мне. Нет, — поправил себя граф Грейли, — она нужна детям».
Анна обернулась. Граф понял, что она колеблется, и мягко добавил:
— Тысяча фунтов каждые три месяца. В течение года Подумайте, что вы сможете сделать с такой суммой.
Помолчав, Анна сказала, словно размышляя вслух:
— Я могла бы приобрести маленький уютный домик в деревне и жить там с дедушкой. — Ее пальцы машинально теребили ткань юбки. — И купить несколько новых платьев и туфель.
— Несколько — это мягко сказано, — вставил граф, немного озадаченный тем, что ее беспокоит такая чепуха Впрочем, он сказал бы сейчас что угодно, если бы знал, что это поможет. — Ну что, присылать карету?
После некоторого молчания Анна кивнула:
— Хорошо.
Граф Грейли внезапно понял, что в ожидании ее ответа он перестал дышать.
— Отлично. Я рад!
— Кроме того, учитывая количество детей, мне понадобится помощник.
— Разумно.
— Детская с хорошим освещением и средства на покупку того, что я сочту необходимым.
— Прекрасно!
— Полагаю, у детей есть собственные пони?
— Разумеется. — Граф испытывал энтузиазм. В конце концов, заботиться о детях и обеспечивать их всем необходимым, чтобы не сказать большего, его долг.
— Вот и хорошо. — Анна открыла дверь. — Если не возражаете, я займусь необходимыми приготовлениями.
Граф кивнул, но не сдвинулся с места, продолжая смотреть на нее. Анна остановилась.
— Ну, что еще?
— Я подумал, что моя сестра, вероятно, должна знать о вашем появлении в моем доме.
— Не от меня. Я редко с ней общаюсь.
Невозможность общения с Сарой угнетала Анну больше всего. И хотя Сара всячески подчеркивала, что между ними прежние отношения, Анна избегала ее, все реже отвечая на письма, и даже уезжала из Лондона, когда Сара появлялась в нем.
Граф пожал плечами:
— Что ж. Мне не подобало забывать о вашем положении.
Ее взгляд похолодел.
— Я помню о своем положении, лорд Грейли!
— И я. Вы, Анна, подруга моей сестры. Поэтому вы, наверное, захотите взять с собой несколько платьев, — он неопределенно махнул рукой. — Для обеда, для катания на лошадях и так далее.
У Анны защемило в груди. Как раз этого она и не хотела. Она уже успела узнать, что бывает, когда человек в ее положении забывает о своих обязанностях.
— Я ценю вашу доброту, сэр, но вы меня приглашаете не в качестве гостя. Меня нанимают на работу, и я буд благодарна, если вы не будете забывать об этом.
