Розалинда Лейкер - Сахарный павильон
Она всегда восхищалась двадцатью четырьмя солонками, используемыми на торжественных приемах в этом дворце. Они весьма кстати подходили к морской резиденции, будучи изготовлены в форме морских раковин, поддерживаемых на волнах плывущим тритоном. И хотя Софи все видела прежде и знала, что у принца есть несколько золотых сервизов на две сотни персон, тем не менее, она была очарована окружающим ее великолепием. Однако наивысшее удовольствие ей доставляло лицезрение принца.
В тронном красном кресле с высокой спинкой он восседал в центре стола, и вновь по правую руку от него была миссис Фицхерберт. Двумя часами позже все собравшиеся встали из-за стола вслед за принцем и миссис Фицхерберт и проследовали по просторному коридору прямо на концерт, который должен был состояться в одном из многочисленных салонов дворца. Том, шествующий под руку с Софи, поинтересовался у супруги, хорошо ли ей здесь.
– Это сон, – с улыбкой ответила она. – Мне кажется, что в любой момент я могу проснуться!
Но то был далеко не сон. Благодаря дружбе с миссис Фицхерберт у Софи было впереди еще одно подобное приглашение.
Глава 26
За два года, прошедшие со времен первого посещения принцем кондитерского магазина ДЕЛЬКУР, предприятие Софи расширилось с фантастической быстротой, какую Софи не могла себе представить даже в самых безумных мечтаниях. Конфеты Делькур и сахарные фантазии Софи Фоксхилл регулярно поставлялись в Морской Павильон и Лондонский Картон-Хаус. Кроме того, сладкую продукцию Софи регулярно получали все братья принца. Герцог Йоркский питал особую слабость к ее ароматизированным апельсиновой эссенцией пирожным. Софи наняла себе дополнительных работников и уже владела повозками для отправки сладостей заказчикам. Наконец-то она смогла позволить себе украсить ларчик с конфетами полудрагоценными камнями по случаю особых презентаций, а ленточки, кружева и прочие украшения на коробках с ее продукцией были теперь самого высшего качества. Том импортировал из Китая целый корабль лакированных шкатулок, ставших чрезвычайно популярными у покупателей в качестве коробок для сладких яств. Порою у Софи даже захватывало дух, когда он «задумывалась над тем, сколь благосклонной по отношению к ней оказалась фортуна. Так много хорошего произошло в ее жизни. Флер росла настоящим цветком, а Генриеттин Александр, набрав в весе, стал довольно-таки подвижным и веселым мальчуганом.
Ричард женился на Генриетте ровно через год, после того как Элен категорически заявила ему, что решила на всю жизнь остаться в старых девах.
– Поверьте, что я женился на Генриетте вовсе не из-за того, что мне отказала Элен, – признался в одном из разговоров с Томом и Софи Ричард. – Я никогда не мог забыть тот день, когда впервые увидел ее в вашем ателье, но тогда она была уже помолвлена с другим, и я постарался выбросить ее милый образ из своей головы. Когда мы встретились вновь, то оказалось, что будто бы всех этих долгих лет разлуки между нами вовсе не было. Поскольку Генриетта считала, что зимние лондонские туманы могут повредить здоровью Александра, на зимние месяцы они вместе с Ричардом переехали в находившуюся между Лондоном и Брайтоном деревню. Брайтоновский дом Генриетты по-прежнему находился в ее собственности, и все семейство частенько сюда наезжало.
Вдобавок ко всему, что делало жизнь Софи столь счастливой, Эмиль де Жюно никуда дальше Парижа из своего шато не выезжал, да и делал это крайне редко. Софи начала было надеяться, что Эмиль забыл прежние обиды. Тем не менее, она собиралась потягаться с ним законным путем за право владения шато де Жюно в случае, если такая возможность когда-либо представится.
Когда однажды поутру работники ателье на время прекратили работу, услышав разливавшийся по всему Брайтону перезвон церковных колоколов, все решили, что это сделано в ознаменование очередной морской победы. Прежде чем кто-либо успел выразить свое мнение по этому поводу, в помещение вбежал размахивающий свежим номером газеты Том.
– Крупные новости! Между Францией и Британией заключен мир! Договор подписан в Амьене!
Все были буквально оглушены этим известием, и через мгновение по лицу Софи уже текли слезы радости. Реакция остальных была довольно близкой. Том, обняв Софи, сделал заявление от ее имени.
– На сегодня работа отменяется по случаю праздника!
Он увлек Софи прочь.
– Это просто невероятно! – промолвила все еще оглушенная известием Софи.
Хотя за время правления Наполеона во Франции и произошли великие изменения, он прежде всего был полководцем, а потому надежды на мир были призрачны.
– Действительно невероятно, – согласился Том, оставив свои сомнения при себе. Его частное мнение состояло в том, что Наполеон хочет использовать мирную передышку для перевооружения своей армии в связи с планируемым им вторжением в Англию.
– Как ты относишься к тому, чтобы я свозил тебя в Париж?
Она бросилась к нему на шею.
– Положительно, Том! А Флер с Эммой пусть пока поживут у Генриетты.
Но этой поездке не суждено было случиться. Когда Софи уже собралась в путь, в Англию стали поступать сведения об арестах возвращающихся во Францию эмигрантов на основании весьма сомнительных обвинений.
– Ордер на твой арест, все еще хранится в каком-нибудь полицейском управлении, Софи, – изрек Том с мрачным видом. – Думаю, нам не стоит сейчас рисковать.
Разочарованию Софи не было предела, но все же она прислушалась к мудрому совету Тома, хотя ей и тяжело было видеть, как ее богатые английские заказчики в огромным количестве устремились через пролив во Францию. Об эпидемии оспы, разразившейся в деревне близ шато де Жюно ни английские, ни французские газеты не писали, однако, среди скончавшихся от этой болезни жителей, был и старик, нанятый Томом следить за господином Эмилем.
А Том тем временем продолжал наивно считать, что раз источник не сообщает ему никаких новых сведений, значит, все хорошо. Как и предполагала Софи, Антуан сразу же пожелал вернуться на Родину. Когда ее письмо, полное предостережений насчет сложившейся во Франции ситуации, не произвело не него должного впечатления, Софи решила лично встретиться с мальчиком.
Принц и миссис Фицхерберт, теперь частенько наезжавшие в свое сельское прибежище, отбыли оттуда всего лишь за пару дней до приезда Софи. После того, как Антуан церемонно поцеловал ей руку, они, как и прежде, обнялись. Затем он провел ее в свой кабинет. Здесь он делал свои домашние задания и уединялся, когда желал побыть в одиночестве.
– Возвращение на Родину при первой же возможности, разве не это ты мне всегда обещала? – заявил Антуан, лишь только они присели на софу. В свои пятнадцать лет он был высок, строен и красив, и еще более походил на своих родителей. – Сейчас же мир, Софи! Если мы не поедем в Париж, то будем в полной безопасности. Мы вообще не будем заезжать в столицу. Я изучил все карты, как только мы высадимся на французской земле, то сразу же отправимся к шато. И все, что останется, так это в открытую потребовать моего родственника, чтобы он убирался. При нынешней ситуации, он не посмеет поднять на меня руку.
