Юлия Леонова - Не говори мне о любви
- Ты будто и не рада? –удивилась графиня.
- Я рада, очень рада! Он – вся моя жизнь, но оттого и боязно мне: вдруг опять случится что-нибудь? Я умом-то вроде и понимаю, что не замужем за Станиславом была, но все же страх вот здесь, - приложила руку к груди Катя. – Вдруг кто скажет, что обман — это все, и я по-прежнему Войницкому жена венчанная.
- Горемычная ты моя, - улыбнулась ей графиня. – Мне поляк этот сразу не по душе был. Вот вроде и вижу, что любит он тебя, но нет в нем света, все тьма да холод.
- Мне и Татьяна говорила, что холодный он, - улыбнулась вдруг Катя, вспомнив слова сестры. – Жаль, что они с Андреем не успеют приехать.
Графиня только загадочно улыбнулась в ответ на ее слова. Еще в мае, когда Ник только уехал в Тифлис, оставив ей Алешу, Наталья Федоровна отписала в Олесино младшей внучке о переменах в жизни Кати и гостей теперь ждала со дня на день.
На следующий день, входя под своды маленькой церквушки в Отрадном, Катя судорожно сжала ладонь Николая, и он, почувствовав ее волнение и страх, недоуменно заглянул ей в глаза.
Отец Георгий, высокий очень худой пожилой мужчина с умными проницательными глазами, вышел из ризницы. Оглядев вошедших, он повернулся к Нику.
- Ступайте, Ваше сиятельство, - едва заметно улыбнулся он. – О Вас мне известно все с самого Вашего рождения. Мне с избранницей Вашей поговорить надобно.
Не зря говорят: душа ушла в пятки. Катрин почувствовала, как какой-то огромный ком из груди опустился вниз, куда-то на уровень живота, так что задрожали колени.
Ник послав Кате ободряющий взгляд, послушно вышел, оставив ее наедине со священником.
Отец Георгий отошел к небольшой нише, в которой стояла небольшая скамеечка.
- Присаживайтесь, Екатерина Владимировна, - обратился он к ней. – Разговор у нас с Вами будет долгий.
Катя прошла и, подобрав широкие юбки серого шелкового платья, присела на указанное ей место. Отче долго собирался с мыслями и, наконец, приняв какое-то решение, поднял на нее глаза.
- Мне ведь тоже есть в чем каяться перед Вами, - начал он. – Не буду скрывать, однажды вмешавшись в Вашу жизнь по просьбе Сергея Васильевича, я старался не выпускать Вас из виду. Что-то подсказывало мне, что мы с Вами обязательно встретимся, и вот Вы здесь, передо мной. Есть у меня некоторые сомнения в правильности вашего с Николаем Сергеевичем брака.
Катя прерывисто вздохнула. Ну, вот и началось то, чего она более всего опасалась, - но продолжила хранить молчание, дожидаясь, что отец Георгий как-то объяснит свои слова.
- Я знаю, что Ваш брак с графом признали недействительным, потому как дочь ваша крещена была в католичестве, но ведь таинство брака свершилось по нашим, по православным обычаям…
- Вы хотите сказать, что я по-прежнему замужем за графом? –холодея от услышанного, переспросила Катя.
- Нет, ну что Вы, Екатерина Владимировна. Кто я такой, чтобы оспаривать решение Святейшего Синода? – едва заметно улыбнулся отец Георгий. - Я о другом веду речь. Устранить препятствие к Вашему браку с графом Войницким можно. Я могу похлопотать о том, чтобы перекрестить дочь Вашу в православной вере, и тогда Вы сможете подать прошение в Синод о пересмотре решения по Вашему делу.
Катя сникла. Что уж греха таить, эта мысль приходила ей в голову. Но разве сможет она сейчас, когда счастье, казалось бы, так близко, вернуться к тому, кто обманул ее доверие, и опозорил перед всем светом? И глядя в глаза отцу Георгию, она спросила:
- Скажите, отец Георгий, быть в браке с одним, а думать о другом – это грех?
- Грех, - кивнул головой отче.
- Так не толкайте же меня на стезю порока, ибо нет мне жизни без Николая Сергеевича.
- Я это и хотел понять, - улыбнулся священник. – Видимо, это судьба, Екатерина Владимировна. Я ведь сомневался лишь в том, что движет Вами: любовь ли это или желание восстановить свою репутацию, прикрывшись могуществом семьи Елецких. Жду Вас с Николаем Сергеевичем здесь же в следующую пятницу.
- А разве я не должна исповедаться? – удивилась Катя.
- Исповедуйтесь своему духовнику, - ответил отец Георгий. – К чему мне Ваши тайны, мадам?
- Благодарю Вас, - Катя поднялась со скамейки и склонилась над рукой священника, - за то, что поняли меня.
- Ступайте, сударыня. Увидимся в будущую пятницу.
Катя вышла из полутемного храма и зажмурилась от ярких красок бушующего вокруг лета.
- О чем с тобой отец Георгий говорил? – услышала она у себя над ухом за мгновение до того, как руки Николая сомкнулись у нее на талии.
- Мы говорили о грехе, - улыбнулась Катя.
- Так помолитесь за меня, сударыня, - прошептал Ник, - ибо рядом с Вами я ни о чем другом, кроме греха, и думать не могу.
Катрин тихо рассмеялась. Счастье переполняло, лилось через край, и она готова была поделиться им со всем миром.
- Пойдемте, душа моя, - оторвавшись от ее губ, произнес Елецкий, - наши с Вами испытания на сегодня еще не окончены. Папенька нас видеть пожелал.
Катя нахмурилась, а Нику захотелось губами разгладить эту маленькую складочку на лбу, поцелуями стереть озабоченное выражение с ее лица.
Взяв ее под руку, Ник повел будущую супругу к кабинету князя. Предупредительно открыл перед ней дверь, пропуская в комнату и, войдя следом, аккуратно прикрыл ее. Сергей Васильевич поднял глаза на вошедших. А ведь, что не говори, чертовски красивая пара! – усмехнулся князь.
- День добрый, сударыня, - поднялся он из-за стола. – Что и говорить: Вы своего добились.
- Впрочем, как и Вы, Ваше сиятельство, - сделав книксен, парировала Катя. – Вы получили наследника, а я, - улыбнувшись, Катрин перевела сияющий взгляд на Ника, - а я получу мужа!
- Совет да любовь, как говорится. И добро пожаловать в нашу семью, - едва заметно улыбнулся князь. – А теперь ступайте. Анна Петровна хотела обсудить с Вами приготовления в свадьбе.
Княгиня Елецкая ожидала будущую невестку и сына в своих покоях.
- Добрый день, Екатерина Владимировна, - улыбнулась Анна Петровна. – Нет слов, чтобы передать, как я рада Вас видеть.
- Ники, Вы не могли бы оставить нас ненадолго? - обратилась она к сыну.
- Понимаю, понимаю, женские секреты, - усмехнулся Николай, выходя за дверь.
Анна Петровна жестом предложила присесть к столу, сервированному к чаю. Разливая чай, княгиня собиралась с мыслями.
- Катенька, я хочу просить у Вас прощения, - вздохнув, начала она. – Это ведь моя вина, что Вы потеряли ребенка, что вся Ваша жизнь изменилась в одночасье.
- Не корите себя, - улыбнулась Катя. - Если бы я не любила Вашего сына, я бы не пошла к нему. Я старательно прятала все свои чувства, я даже сама себя почти смогла убедить, что люблю Станислава, но так и не смогла забыть Ника; а потому нет Вашей вины в том, что не было в моем сердце любви к супругу. Зато теперь я счастлива.
