Джулия Гарвуд - Две розы
Мэри Роуз получила письмо от мамы Роуз в понедельник, а на следующий день пришла записка от Трэвиса. Он сообщал, что братья Клэйборны готовятся к весеннему клеймению скота, потому что снег в этом году стаял рано и все дороги уже почти подсохли. В постскриптуме Трэвис добавлял, что с Корри все в порядке – по крайней мере, ему так казалось. Как и было договорено, он оставлял на поляне корзину с припасами. Корри, однако, не позволяла ему приближаться к хижине, и Трэвис чувствовал себя круглым идиотом, когда ему приходилось во весь голос зачитывать ей письма Мэри Роуз.
В то время, как братья Клэйборны готовились к сезону клеймения, английские родственники Мэри Роуз собирались переезжать в загородный дом лорда Эллиота на все лето. Туда также были приглашены тетушка Лилиан и ее любимица Элеонора. Мэри Роуз понятия не имела о том, когда в загородное поместье лорда сможет приехать ее муж.
Происходящие с ней перемены пугали ее все больше и больше. Она хорошо помнила слова Харрисона: если человек теряет частичку самого себя, в конце концов он потеряет всего себя. Не означает ли это, что он утратит абсолютно все?
Мэри Роуз понимала, что не сможет вечно делать вид, будто все в порядке, – рано или поздно произойдет взрыв. И вскоре ей представились два случая в этом убедиться.
Первый инцидент возник случайно. Мэри Роуз ходила взад и вперед по фойе в ожидании почты, когда по лестнице поспешно спустилась Элеонора.
– У меня замечательные новости, Виктория, – крикнула она. – Леди Лилиан хочет, чтобы я стала ее помощницей. Она считает, что мои организаторские способности – это именно то, что ей необходимо. Ей уже давно нужен кто-то, кто будет работать с ней постоянно. Она даже пообещала найти мне мужа. И я уверена, что она это сделает. Твоя тетя добьется всего, стоит ей только захотеть. Она сказала мне, что я для нее все равно что дочь. Да-да. Разве все это не чудесно?
Мэри Роуз искренне порадовалась за подругу. Жизнь Элеонору не баловала. Что же касается тетушки Лилиан, то она была бездетной. Речь шла о двух одиноких людях, которые могли помочь друг другу.
– Это действительно великолепно, – сказала Мэри Роуз. – Но неужели ты никогда больше не вернешься в… Америку?
– Меня ничто не держит в Америке, Виктория.
– А как же Кол? Разве он тебе не нравился? Элеонора взяла Мэри Роуз за руку и улыбнулась.
– Я никогда его не забуду. Он был первым мужчиной, который меня поцеловал. Но он никогда не женился бы на мне. Мне повезло, что я не успела отдать ему свое сердце. Кроме того, у нас с ним в самом деле нет ничего общего. Я гораздо лучше приспособлена к жизни здесь, Виктория. И ты тоже.
– Я буду скучать по тебе, – призналась Мэри Роуз.
– Скучать по мне? – Элеонора нахмурилась. – Ты никуда не поедешь. Мы с тобой навсегда останемся близкими подругами. Знаешь ли ты, что твои друзья принимают меня только благодаря твоему положению? Ты не кто-нибудь, а леди Виктория. Посмотри в зеркало! Ты стала настоящей дочерью своего отца. Никто никогда бы не поверил, что ты выросла не здесь. Я так горжусь тобой. И твоя тетя тоже. Она любит тебя всем сердцем, честное слово. А теперь мне пора бежать. До переезда столько надо всего переделать!
Мэри Роуз посмотрела вслед подруге, торопливо поднимающейся по лестнице. В это время входная дверь открылась, и вошел Эдвард. Мэри Роуз обрадовалась, что сегодня дежурит этот молодой дворецкий, а не старший среди прислуги – Рассел.
– Эдвард, могу я переговорить с вами конфиденциально? – спросила Мэри Роуз. – Скажите, тетя Лилиан перехватывала мои письма, которые я отсюда отправляла?
Эдвард заметно побледнел.
– Нет, леди Виктория.
«Что ж, – подумала Мэри Роуз, – мне остается лишь принять ответ слуги к сведению». Она повернулась и пошла к лестнице, но вдруг резко остановилась, услышав, как Эдвард произнес:
– Они от всей души желают вам только добра, миледи, особенно лорд Эллиот.
– Вы хотите сказать, что мои письма перехватывал отец?
Дворецкий опустил глаза. Воцарилось неловкое молчание.
– А я грешила на тетю, – прошептала Мэри Роуз, и в голосе ее прозвучало изумление. – Не знаю, но я почему-то никогда не думала, что мой отец станет этим заниматься… И как долго это продолжалось?
– С самого начала, – тихо ответил дворецкий.
– А письма, которые я писала братьям и оставляла на столе в холле, чтобы их отправили? Он их тоже перехватывал?
– Да. Но ведь вы и так обо всем уже догадались, правда? Так что я не проявляю нелояльности по отношению к своему хозяину?
– Нет.
– Ваш отец всего лишь следовал совету врача, миледи. Он был очень рад, когда обнаружил, что вы перестали писать тем людям. Лорд говорил своему зятю, что рекомендации докторов полностью себя оправдали и что вы забываете о своем прошлом.
Было ясно, что слуги знают о происходящем в доме Эллиотов гораздо больше, чем Мэри Роуз. Молодая женщина поблагодарила дворецкого и поднялась к себе в спальню.
«Значит, отец решил, что я забыла своих братьев», – думала она. Разумеется, это было не так. Она поблагодарила Бога за то, что у нее есть Анна-Мария. Добрая служанка делала все необходимое, чтобы письма Мэри Роуз находили своих адресатов.
Гнев Мэри Роуз был так силен, что окончательно лишил ее способности рассуждать. Она понимала, что прежде, чем она встретится с отцом и выяснит, почему он отнесся к ней столь жестоко, ей необходимо преодолеть свое возмущение. Обдумав все «за» и «против», она решила вообще не говорить с лордом Эллиотом на эту тему. Мэри Роуз боялась, что, если она услышит еще раз, что все делалось для ее же блага, у нее начнется истерика.
Но ярость ее не проходила. Сославшись на усталость, она отказалась пойти с остальными членами семьи в театр, как это было запланировано ранее. Вместо этого Мэри Роуз приняла горячую ванну, однако и это не помогло. Надев халат, она протянула руку, чтобы взять свой медальон, который она держала в коробке с причудливой восточной резьбой, стоявшей на туалетном столике.
Коробка была пуста. Мэри Роуз осторожно прошлась по комнате, глядя себе под ноги. Она ведь сегодня утром сняла цепочку с медальоном сразу же после того, как поднялась с постели! Да-да, именно так. А днем она всегда хранила медальон в этой самой небольшой коробочке.
Медальон исчез. В течение часа она перерыла всю комнату сверху донизу. Вернувшийся домой Харрисон застал жену на коленях – Мэри Роуз заглядывала под кровать. Макдональд рухнул на ближайший стул и вытянул ноги.
Он все еще не мог прийти в себя от найденной им информации, подтверждающей виновность Макферсона. Злость буквально душила его, а нервы были напряжены до предела. Он знал, что одной из причин такого состояния было недосыпание – в течение последней недели ему не удавалось поспать больше трех часов в сутки.
