Филиппа Грегори - Любовник королевы
– Как подвигается строительство? – спросил Сесил, намеренно меняя тему. – Я бы дорого дал, чтобы задержаться здесь на денек-другой и посмотреть за работами.
– Думаешь, если приедешь в Шотландию на денек-другой позже, это будет тебе дорого стоить? – лукаво улыбаясь, спросила Милдред.
– Да, моя любимая жена. Я еду по серьезному делу.
– Мы победим? – напрямую спросила она.
Сесил помолчал, обдумывая ответ, потом сказал:
– Сам пока не знаю. Слишком уж много игроков там собирается, и я не могу заглянуть в их карты. У нас на границу отправлены надежные люди. Во всяком случае, на лорда Грея можно положиться. Томас Говард горяч, как всегда, но тоже понимает, что его послали туда не в солдатики играть. А вот насчет шотландских протестантов я ничего определенного сказать не могу. Разношерстная публика, и Джон Нокс – тот еще подарок.
– Божий человек, – резко заметила Милдред.
– Это уж точно. Иногда он действует так, словно вдохновляется свыше. – Сесил улыбнулся, а вслед за ним и жена.
– Тебе нужно остановить французов?
– Да, дорогая, иначе нам конец, – признался Сесил. – Я на любого союзника соглашусь.
Милдред налила ему вина и больше не приставала с расспросами.
– Как я рада, что ты приехал, – наконец сказала она. – Когда все это кончится, ты будешь приезжать почаще?
– Возможно. Сам пока не знаю. Служба у королевы – не из легких.
Он проснулся рано, быстро позавтракал и был готов двинуться дальше. Милдред проводила его до дороги.
– Береги себя, – сказала она и поцеловала мужа. – Мерзавцы есть не только среди папистов. В рядах протестантов их тоже хватает.
В Ньюкасл Сесил и его свита приехали в первую неделю июня. Томаса Говарда он нашел в приподнятом настроении. Герцог заявил, что надлежащим образом укрепил оборону приграничных замков, а к мирным переговорам с французами отнесся скептически. По его мнению, вначале врагам нужно всыпать как следует и только тогда вести с ними какие-либо переговоры.
– Я что-то ничего не понимаю, сэр Уильям. Зачем мы гнали сюда армию, если вдруг собрались заключать с французами мир? – недоумевал Говард.
– Королева думает, что нам никогда не взять Лейтский замок, – дипломатично ответил главный советник.
– Ничего подобного! – Герцог Норфолкский замахал руками. – Говорю вам, сначала ударим по французам всей мощью, а потом можно сесть и за переговоры с ними. Иначе они станут диктовать нам свои условия.
Сесил приготовился к длительным и кропотливым переговорам с французским посланником мсье Ранданом.
– А вы присмотритесь повнимательнее к окружению этого дипломата, – горячился Томас Говард.
– Обыкновенные придворные, только французские, – попытался отшутиться Сесил, но герцог Норфолкский не отставал:
– Обыкновенные? Да вы что, Сесил? Половина этих так называемых придворных – военные инженеры и фортификаторы. Я очень не хочу, чтобы они свободно разгуливали где угодно и подмечали, как устроена наша оборона. Вторая половина – шпионы. По пути в Эдинбург и Лейт они встретятся со своими агентами, сообщат обо всем, что сумели разнюхать, и новости понесутся во Францию. Рандан получил указания перед отъездом? Вот пусть ими и руководствуется на переговорах. Нельзя ему позволять ездить в Лейт и обратно. Мы же не уследим, с кем он по пути встречается и что видит. Опасно это.
Но мсье Рандан отличался не меньшим упрямством, чем юный дядя королевы. Он заявил, что должен постоянно консультироваться с Марией де Гиз, без ее указаний не сможет ни выдвигать предложений французской стороны, ни отвечать на английские. Прежде чем начинать переговоры, он должен отправиться в Эдинбург и получить свободный проход к Лейтскому замку через все линии осады.
– Могу ему карту начертить! – сердито бросил Томас Говард. – Крестиками помечу дома каждого паршивого паписта! Пусть заглянет к ним на огонек.
– Томас, вы напрасно горячитесь, – пробовал урезонить герцога Сесил. – Он должен увидеться со своей госпожой, узнать ее предложения, а затем передать их нам.
– Она для нас – самая серьезная угроза, – объявил Томас Говард. – Рандан не более чем ее подпевала. Зато Мария де Гиз очень искушена в политике. Она согласится до самой смерти торчать в Лейтском замке, только бы сорвать наши переговоры с французами. Если мы позволим Рандану видеться с нею, такая чехарда начнется. Сегодня одно, завтра другое. Все будет очень дипломатично обставлено. «По здравому размышлению, еще раз все внимательно взвесив!..» Знаю я эту дипломатию! Да и расчет этой злодейки понимаю: продержать нас тут до осени, а там погода доконает наших солдат почище всяких французов.
– Вы так думаете? – с беспокойством спросил Сесил.
– Я в этом уверен. Шотландцы воевать негоразды. Они уже потихонечку разбегаются. А наших солдат косят не только французские стрелки с парапетов. Многие перемерли от кровавого поноса. Скоро жара начнется – жди малярии. Осенью другая гостья пожалует – лихорадка. Сесил, нельзя сидеть и ждать лживых мирных предложений. Нужно действовать.
– Как?
– Предпринять решительный штурм Лейтского замка, завладеть им, чего бы нам это ни стоило. Нужно испугать французов – тогда они станут очень сговорчивыми.
Сесил молча кивнул. Юный дядя королевы вовсе не был легкомысленным повесой, годным лишь для придворных балов и флирта с хорошенькими фрейлинами. Его диспозиция по штурму Лейтского замка была составлена очень даже грамотно. Но она требовала феноменальной удачи, чрезвычайного мужества и полководческого искусства. Ничего этого у английской армии не было. Томас Говард имел верное чутье. Если Мария де Гиз укоренится в Лейтском замке, то с английской армией будет кончено. Ее уничтожат не враги, а холод и болезни. Тем временем французы неспешно займут всю Шотландию и столь же спокойно переместятся на север Англии. Сесил понимал правоту Говарда. Противника нужно хорошенько испугать и лишь потом начинать с ним переговоры.
Елизавета настолько утомилась, что даже не стала одеваться надлежащим образом. Когда Роберт вошел в ее покои, она сидела в халате, накинутом прямо на ночную рубашку. Ее распущенные волосы покрывали спину.
Кэт Эшли, обычно заботящаяся о репутации королевы, впустила лорда Дадли, ничего не пробурчав себе под нос. В комнате он застал другого давнишнего друга и советника Елизаветы – Томаса Парри. Сама она расположилась у окна, куда жестом позвала и Роберта.
– Любовь моя, тебе нездоровится? – нежно спросил он.
– Просто устала, – сказала она, с трудом шевеля бледными губами и глядя на него, как побитый кулачный боец.
– Выпейте, ваше величество. – Кэт подала ей кружку горячей медовухи. – Легче станет.
