Бренда Джойс - Игра
Лечестер зашел в ее спальню, как в свою собственную. Она подбежала к нему, не обращая внимания на фрейлин, толпившихся в опочивальне и отчаявшихся ее успокоить. Энни Гастингс к тому же получила пощечину в награду за свое старание. Елизавета бросилась в объятия Лечестера и вцепилась в него.
— Они ее поймали? Поймали эту мерзавку?
— Ну-ну, милая. Я думаю, немного бренди нам не помешает. — Лечестер с улыбкой погладил ее по спине, властно взглянув через ее плечо на фрейлин. Повинуясь его молчаливому приказу, все торопливо вышли из комнаты. Лечестер носком бархатной туфли плотно прикрыл дверь.
— Они ее поймали?! — воскликнула Елизавета. — Поймали они Катарину Фитцджеральд?
— Нет.
— Какая безответственность. Позволить сошедшей с ума девчонке сбежать после покушения на убийство!
Лечестер отошел к столику, чтобы налить своей королеве столь необходимого ей бренди.
— Выпейте, — приказал он.
Елизавета послушно выпила все до конца, не спуская с него глаз.
— Вы сами сказали, что она сумасшедшая. Кто знает, куда она могла отправиться? — Он взял пустой стакан из ее рук.
— Наверняка к своему негодяю-отцу.
— Хоук был в доме Легера. Ее там нет.
— А вы, Роберт? Вы хорошо ее разглядели? Вся в грязи, волосы, как воронье гнездо. Заметили вы ее глаза? Совсем сумасшедшие, верно?
— Елизавета, — мягко начал Лечестер.
— Отвечайте! — крикнула она.
— Что вы хотите услышать?
— И вы все еще хотите спать с ней? Он не отвел взгляда.
— Вы действительно рассчитываете, что я стану вести монашескую жизнь, когда сами отказываете мне в том, чего я хочу?
— Наверное, она побежала к нему! К О'Нилу! Теперь я никогда ее не поймаю! Возможно, они уже сейчас тешатся в объятиях друг друга! И это после того, как я сказала мерзавцу, что он не может ее иметь!
— Кого вы любите, Бет? Его или меня? — резко спросил Лечестер.
Елизавета стиснула зубы и ничего не ответила.
— О'Нила видели в море. Катарина наверняка все еще где-то недалеко от Лондона. Они не могут быть вместе.
— Я хочу, чтобы ее поймали и повесили! — воскликнула Елизавета.
— Дорогая, вы слишком взволнованы. Леди была очень расстроена. Она была вне себя от горя и не понимала, что делает. Она…
— Хватит. Предупреждаю вас, Роберт, не вздумайте ее защищать.
Лечестер умолк.
Елизавета повернулась к окну, глядя на медленно текущие серые воды Темзы.
— Ее надо судить за измену, Роберт. Я желаю, чтобы ее повесили, и так оно и будет.
— Она хотела убить королеву. Ей нельзя здесь оставаться!
— Она моя дочь, ее мужа тут нет, и я не думаю, чтобы Хоук вскоре вернулся. Она останется здесь, Элинор, пока я не подыщу для нее безопасное место.
Катарина без особого интереса слушала спор отца с мачехой. Она не могла шевельнуться, измученная так, что сидела за обеденным столом, уронив голову на руки. Лэм бежал. Лэм будет жить. Она счастлива. Она негромко засмеялась, потом ее глаза наполнились слезами. Теперь ей придется выполнить свою часть сделки с графом Лечестером.
— Только взгляните на нее — она же сумасшедшая! — прошипела Элинор.
Джеральд посмотрел на дочь, которая одновременно плакала и смеялась.
— Она только что родила, а вы знаете, какое это испытание. Оставьте ее в покое.
Все слышавшая Катарина подумала: может, она и вправду сумасшедшая? Она сама не могла понять, почему хотела убить королеву. Ее ярость была совершенно неуправляемой. Потом она вспомнила. Крошечный беспомощный младенец — младенец, которого у нее украли. Она разразилась рыданиями, сотрясавшими все ее тело.
Она безумно боялась, что ее ребенку придется расплачиваться за преступления родителей. Лэм бежал, но он был изменник. А она сама чуть не убила королеву. Что сделает Елизавета с ее сыном?
Может, Лечестер снова сумеет помочь ей?
— Кэти, — негромко сказал склонившийся к ней Джеральд, — тебе надо лечь в постель, пока ты совсем не разболелась.
Катарина сквозь слезы улыбнулась отцу.
— Увижу ли я когда-нибудь свое дитя, отец? Будут ли его кормить, любить, заботиться о нем? О Господи, как мне жить дальше?
Он погладил ее по грязным спутанным волосам.
— Поговорим об этом завтра, дорогая, после того, как ты отдохнешь.
Катарина не сопротивлялась, когда он повел ее наверх.
— А Лэм? Я его увижу когда-нибудь? — спросила она. Джеральд улыбнулся ей так, словно пират и не предавал его.
— В этом я не сомневаюсь, — сказал он.
— Я знаю, что она здесь
Джеральд стойл в темном холле, со свечой в руке, и не мигая смотрел на графа Лечестера.
— Солдаты королевы были здесь несколько раз. Они обыскали каждый уголок в доме и все вокруг, и ничего не нашли. Катарины здесь нет, милорд.
Лечестер улыбнулся. Отблески света плясали на его смуглом, потрясающе красивом лице.
— Не забывайте, Джеральд, что я ваш друг, — негромко сказал он. — И друг Катарины тоже. — В его темных глазах вспыхнуло пламя. — Я пытаюсь ее защитить. Я не хочу, чтобы ее повесили.
Джеральд молчал, не зная, как поступить. Для него был очевиден интерес Лечестера к его дочери. Но Катарина ему все рассказала, прежде чем забыться глубоким сном, и теперь он знал, что прошедшим октябрем они с О'Нилом поженились на его острове. Он обдумывал возможные варианты. Не будет ли лучше, если Катарина отправится с Лечестером и станет любовницей графа? Дадли был, без сомнения, самым влиятельным человеком в Англии. Или она должна со временем вернуться к О'Нилу и, будучи его женой, поддерживать союз О'Нила и Десмонда?
— Я знаю, что она здесь, — повторил Лечестер с нарастающим нетерпением.
— Она измучена, больна, и она спит. Глаза Лечестера зажглись радостью.
— Я вернусь за ней через неделю-две, когда все успокоится. У меня есть очень маленькое, уединенное поместье в Нортумберленде. Как раз то, что надо. Получше спрячьте ее, а я предупрежу вас, если королева снова пришлет к вам солдат.
Джеральд с улыбкой кивнул и пожал графу руку. Лечестер повернулся, быстро прошел к выходу и пропал в сгустившейся темноте ночи.
Катарина была так измучена, что заснула сразу же, как только ее тело коснулось мягкой перины. Она проспала целый день глубоким сном без сновидений, ни разу не пошевелившись.
Постепенно она начала просыпаться. Но в ее груди ощущалась такая жгучая боль, такое невыразимое страдание, что она отчаянно цеплялась за сон, каким-то уголком сознания понимая, что наяву ее поджидают отчаяние и страх.
— Катарина, — прошептал он.
Катарина улыбнулась. Сейчас ей снился Лэм, и это было гораздо лучше, чем пытаться разбираться в причинах разрывающей ее сердце боли. До чего же быстро боль может смениться радостью.
