Элизабет Чедвик - Ради милости короля
Харчевни и винные лавки развернули бойкую торговлю, и всевозможные разносчики пробирались сквозь толчею, расхваливая свой товар: угрей и моллюсков, пирожки с мясом и свиные ножки, ленты и кружева, четки и букетики цветов, свинцовые фигурки святых, дешевые брошки – любую пищу и сувениры, потребные лондонцам в праздничном настроении.
Новый король явился посмотреть на состязание, из его кресла на помосте под балдахином у реки открывался превосходный вид. Рядом с ним сидел Хьюберт Уолтер, архиепископ Кентерберийский, великолепный в белом шелке с золотым шитьем. Их окружали почти все придворные, явившиеся насладиться зрелищем и немного подурачиться, прежде чем приступить к серьезным государственным делам.
Ида стояла на Лондонском мосту с Изабеллой Маршал и некоторыми другими баронскими семьями. Изабелла привела своих старших сыновей, Уилла и Ричарда, и их сестру Махелт – бойкую девчушку с блестящей черной косой и отцовскими темно-карими глазами. Кукла, которую она сжимала в руках, была одета так же, как Изабелла, и щеголяла двумя косами из светлого конского волоса. Хотя девочка безумно понравилась Иде, та все же не могла представить ее женой Гуго, ведь Махелт была совсем крошкой. Ее братья, девяти и семи лет, ровесники младших сыновей Иды, мгновенно подружились с ними и принялись болтать. У Уилла, наследника Маршала, были тонкие черты матери и неожиданно хрупкое телосложение. Его брат Ричард, напротив, был высоким и крепким, с копной медно-рыжих волос и веснушками. Рядом с Ричардом Ральф, родившийся в тот же год, казался малышом, но парочка сразу нашла общий язык.
Ида принесла имбирные пряники, и дети с радостными воплями набросились на них. Эла, юная графиня Солсбери, также находилась тут, поскольку была не только невесткой Иды, но и кровной родственницей Маршалов. Она ела пряник изящно, ее манеры были безупречны. Девочка была тихой, но не робкой. Ида считала, что это делает ее идеальной парой для сына.
– Лодка плывет! – крикнула Махелт, указывая пальцем и подпрыгивая от возбуждения.
Няня шикнула на нее, а рыцарь ее отца Юстас посадил малышку на свои широкие плечи, чтобы ей было лучше видно.
Ида вместе со всеми перегнулась через перила моста. Шест с прибитым к вершине щитом был установлен посередине реки еще утром. Лодка неслась по течению вместе с отливом, гребцы старались изо всех сил и умело использовали мощь реки. С моста суденышко напоминало перевернутого жука, сучащего лапками. На носу, сжимая копье, стоял юноша в рубашке и брэ, ветер с реки надувал его одежду, словно миниатюрные паруса. По бокам от щита водную гладь бороздили две лодки, в каждой по четыре человека, готовых вылавливать тех, кто упадет за борт.
Щит приближался, и юноша принял более устойчивую позу. У Иды от волнения скрутило живот. Она чувствовала, как все затаили дыхание. Юноша нанес удар. От сотрясения лодку повело в сторону, но копье попало в цель и разлетелось вдребезги. Юноша пошатнулся и плюхнулся на спину, опасно раскачивая лодку. Толпа откликнулась на это смехом, ободрительными криками и рукоплесканиями.
По течению неслась еще одна лодка, гребцы налегали на весла изо всех сил, и за ними струилась белая пена. Копье снова разлетелось от удара, но на этот раз поза поединщика оказалась не столь удачной, он несколько секунд отчаянно размахивал руками и с оглушительным плеском свалился в воду. Пока спасатели вытаскивали его из воды, толпа ревела, как в его честь, так и в честь преуспевшего ранее юноши.
Ида слушала, как Изабелла объясняет Махелт, что копейщики должны по очереди ударить по щиту и что очки начисляются за попадание, промах и падение в воду. В конце соревнований король преподнесет победителям щуку на серебряном подносе.
– Папа не любит щуку, – наморщила нос Махелт.
– Что ж, он угостил бы тех, кто любит, – ответила Изабелла, – но, поскольку он судит состязания, беспокоиться не о чем. – Она улыбнулась Иде. – Уильям предпочитает твердую землю. – Внезапно ее глаза расширились, и она указала на реку. – А ваши мужчины любят щуку?
Ида повернулась, увидела лодку, несущуюся вниз по течению в яростной пене от весел, и тихо вскрикнула. Она думала, что ее муж благополучно пребывает на пристани, раздавая советы молодым, но он стоял на носу лодки и сжимал копье. Она не верила собственным глазам. Господь всемогущий, если Уильяму Маршалу хватило здравого смысла отказаться от участия, что вдруг нашло на Роджера, благоразумного судью и государственного деятеля?
Толпа бушевала, как море. Гуго и Длинный Меч налегали на весла изо всех сил, а с ними Анкетиль, Уилл Биго, Госселин и Ранульф Фицроберт.
Мари запрыгала на месте почти так же живо, как Махелт Маршал.
– Это папа! – завопила она, хотя не сводила глаз с Ранульфа.
Ида вцепилась в Изабеллу Маршал в поисках поддержки, когда Роджер встал поудобнее и разбил копье о мишень. Он нанес удар аккуратно и точно, и зрители разразились такими громкими криками, что их, наверное, было слышно даже в Гринвиче. Обхватив себя за поясницу, Ида ахнула и попыталась обрести спокойствие, поскольку лодка справилась с испытанием.
– Пресвятая Богородица! – воскликнула она, выразительно качая головой.
Ее переполняли воодушевление и испуг. Несмотря на облегчение, Ида испытала укол боли. Почему ей не пришло в голову, что Роджер так поступит? Из-под суровости судьи, взвешивающего чаши весов, из-под его невозмутимости время от времени проглядывал атлет и воин, который мог разить мечом и копьем, опытный моряк, способный вскарабкаться на рей корабля, оснащаемого в гавани Ипсуича… Сущий мальчишка, если облупить с него всю шелуху.
– У папы получилось, получилось! – Глаза Ральфа сияли от гордости.
– Ваш лорд – поистине preux chevalier[33], миледи, – произнесла Изабелла Маршал, и в ее голосе прозвучало уважение, смешанное с изумлением.
Ида вздернула подбородок и гордо улыбнулась Изабелле, хотя в ее глазах блестели слезы.
– Верно, – ответила она. – И он только что об этом напомнил.
* * *На реке гребцы Биго развернули лодку и поплыли против течения к месту сбора у стартового причала. Роджер не собирался принимать участие, но, раздавая советы, как-то незаметно перешел с берега в лодку и не успел оглянуться, как стал важной частью команды, в немалой степени потому, что в юности участвовал в подобных состязаниях и был опытным моряком. Он взглянул на мост и триумфально отсалютовал толпе сломанным копьем. Представив выражение лица Иды, он усмехнулся.
– Мы победим! – замедлив ход, воскликнул Длинный Меч с блестящими от возбуждения глазами.
Роджер осмотрел конец копья.
– Хороший, чистый скол, – заметил он.
