Мэри Кайе - В тени луны. Том 2
— У него появилась странная мысль, что долг превыше личных интересов, — сухо заметила Лу. — И еще, у него особое представление о жизненных ценностях. Три женщины, находящиеся в полной безопасности, менее важны, чем благополучие целого округа.
— Лично я считаю, что первый долг англичанина — защитить женщину, — с достоинством заявила миссис Хоссак.
— Конечно, вы так считаете. Жаль, что многие согласны с вами, — ехидно заметила Лу и отвернулась.
Миссис Хоссак погрузилась в обидчивое молчание на весь день, но к вечеру Джимми Хоссак закапризничал, отказался есть, а позже у него поднялась температура. Ему становилось все хуже, и миссис Хоссак впала в отчаяние.
— Он умирает! — истерически рыдала она, шагая взад-вперед, заламывая руки. — Я знаю, он умрет! Без доктора… без нормальной еды… без лекарств… Ужасный дом! О, Джимми… Джимми!
Лу дала ей пощечину. Для миссис Хоссак это оказалось самым лучшим лекарством, и Джимми Хоссак не умер. Он значительно потерял в весе, не мог восстановить его, и выздоровление проходило очень медленно, едва заметно.
Болезнь Джимми страшила Лу почти так же, как и его мать. А вдруг Аманда тоже заболеет? По-настоящему… Им нужно уходить! Необходимо! Алекс сказал, что дорога от Каунпура до Калькутты должна быть свободна. Джош не станет возражать против Аманды. Он никогда ни в чем не возражал Лу. Вероятно, ему даже понравится такая мысль, и придет день, когда он станет воспринимать девочку как собственную дочь. А она, Лу, ведь тоже рыжая. Если бы только Инглиши… О, черт с этими Инглишами! Она должна доставить Аманду в безопасное место. Чем там занимается армия? Чем занимается Хэвлок?
Но Хэвлок, чье командование теперь было передано сэру Джеймсу Аутраму, все еще находился под осадой в резиденции и надеялся на спасение. Пришел и миновал октябрь. Воздух стал прохладным. Сад засверкал цветами. По утрам бывало очень холодно.
Новость о том, что Дели вновь захвачен британскими войсками, добралась до Гулаб-Махала через два дня после ухода Алекса. Дели был взят, но цена этого оказалась очень высока, поскольку погиб Николсон. Его застрелили, когда он пытался собрать своих людей для атаки на город. Остались только легенды и эхо стука копыт, который был слышен от Аттока до Хайбера. «Никал Сейн» был мертв, и люди, воевавшие у Дели, поплакали над его могилой, и большинство, которым было наплевать на Раджу, вернулись к себе на родину. «Много есть сахибов — но только один Никал Сейн…»
Год медленно подходил к концу, и неослабевающий, знакомый звук мушкетного огня и орудий со стороны резиденции стал привычным фоном каждого дня. Так продолжалось до середины ноября, когда опять грохот канонады, словно треск разрывающейся материи, понесся над Гулаб-Махалом. Новые британские силы шли, чтобы еще раз попытаться отбить резиденцию Лакноу, и опять безобразный поток войны ворвался на улицы города.
Опять ворота «Дворца роз» были заперты и забаррикадированы. Но фортуна оказалась на его стороне: он находился не в районе боевых действий, и гроза уличных схваток пронеслась мимо.
В течение недели стрельба и взрывы зданий сотрясали Лакноу, но, казалось, никто не знал, где развернулось сражение; резиденцию освободили во второй раз, но был ли занят британскими войсками Лакноу? Никто из дворца не смел выйти наружу за новостями, поскольку на улицах подстерегала опасность. Но еда заканчивалась, и настал день, когда для Аманды и Джимми Хоссака не осталось молока.
В том месяце умер Хэвлок, а на следующий день после его смерти в сумерках за запертые ворота Гулаб-Махала просочилась новость, что сэр Колин Кэмпбелл собирается отступить из Лакноу и вернуться в Каунпур. Эвакуация происходила ночью под строжайшим секретом. Женщин и детей увозили в полночь на телегах, пока город спал. Под покровом темноты люди отправлялись в Алам Зах, надежно находившийся в руках британских войск.
Амира принесла эту новость Винтер.
— Мой муж и Дасим Али, — сказала она, — говорят, что можно организовать отъезд тебе и тем двум женщинам. Мужчины отвезут их, и они присоединятся к остальным белым в одном укромном месте. Только нужно решать быстро, а то уже темно.
Винтер ласково улыбнулась ей.
— Я скажу другим. Может, они решат пойти. Но я останусь здесь, даже если вы с мужем будете настаивать. Отправить меня вы сможете только силой.
— Никогда, — ответила Амира, обняв ее. — Разве это не дом, в котором ты родилась? Иди и скажи своим друзьям, чтобы они приготовились, если хотят уйти.
Они ушли.
Миссис Хоссак попыталась уговорить Винтер пойти с ними. Даже Лу звала ее с собой.
— Я знаю, ты здесь в безопасности, — сказала она, — и потом, в этом доме тебе будет лучше, чем в Аллахабаде, Калькутте или любом другом месте, куда мы доберемся. И все-таки оставаться опасно. Разве ты не понимаешь, что, даже если они отступят сейчас, то потом все равно вернутся? Лакноу рано или поздно падет. Это должно произойти! И тогда все плохое останется позади. Вокруг наступит спокойствие. Каждый обретет счастье. Ты не можешь рисковать, Винтер. У тебя ребенок, о котором ты должна подумать.
— Это ребенок Алекса, — произнесла Винтер. — Алекс сказал, что Лакноу будет взят, но он меня не оставит. Думаешь, Лу, я смогла бы уйти, даже если бы хотела? Все в этом доме рискуют своими жизнями ради наших. Взяв нас под защиту, они не думали ни о какой выгоде для себя. Мы в большом долгу перед ними. Если я останусь здесь, то во время штурма я смогу присмотреть за домом. Я не могу покинуть… И Алекс знал это.
Лу не стала больше тратить слова понапрасну. Она предвидела такой исход и потому сейчас поцеловала Винтер.
В ее глазах совсем неожиданно появились слезы. Женщины с любовью и уважением улыбнулись друг другу. Они пожали руки, снова поцеловались, не проронив ни слова, потому что много было о чем еще поговорить… так мало требовалось сказать на прощание. А потом Лу уехала. Лу, Аманда, миссис Хоссак, Джимми.
Армия под командованием сэра Колина Кэмпбелла — армия Хэвлока — отступила из Лакноу вместе с женщинами, детьми и оставшимися в живых солдатами гарнизона, так упорно и долго оказывавшими сопротивление. Они покинули одинокую, пустую резиденцию со все еще реющим над пробитыми крышами британским флагом. Из тринадцати беженцев, получивших убежище жаркой июльской ночью в Гулаб-Махале, во дворце осталась одна Винтер.
Очередной раз волна войны накатилась и отошла от Лакноу, оставив его лежать в руинах, разоренным. Грохот орудий прекратился. Опять до укрывшихся во «Дворце роз» доносились лишь воркование голубей, пение петухов, крики попугаев, щелканье белок и шум городской жизни. Канонада еще была слышна, но уже не в резиденции. Она стала более отдаленной, доносилась из Алам Зах — «Сада Мира» — окруженного стенами, укрепленного королевского сада милях в двух от Лакноу, где сэр Колин Кэмпбелл оставил подразделение под командованием генерала Аутрама, чтобы иметь хотя бы один пост наблюдения за городом.
![Жюль Верн - Миссис Брэникен [Миссис Бреникен]](/uploads/posts/books/28259/28259.jpg)
![Жюль Верн - Миссис Брэникен [Миссис Бреникен]](/uploads/posts/books/28288/28288.jpg)