Персия Вулли - Гвиневера: Королева Летних Звезд
– Как же он застенчив, даже не сказал своей жене, – грубо хохотала она, задыхаясь.
Я уже подумывала, что она, кроме того, что пьяна, еще и помешалась. Подобрав юбки, я собралась встать из-за стола.
– О да, моя дорогая… кровосмешение. Связь с сестрой. Бьюсь об заклад, что ты и подумать о таком не могла, не то что представить это. Мальчик-король, умоляющий, унижающийся, пускающий слюни у моих ног… отродье Утера, катающееся по полу, задыхаясь от жара в члене, со стонами лижущий мои груди, мои пальцы, любую часть моего тела, до которой мог дотянуться… а я отпихивала его ногами…
Ее лицо приняло угрожающие размеры, наплывая и искажаясь в непристойной гримасе. Я зажала уши руками, вскочила и выбежала из шатра.
Бедивер ждал меня снаружи. Я прижалась к нему, стараясь справиться с тошнотой и отвращением.
– Она утверждает… что Мордред…
Голос изменил мне, и Бедивер нашел слова, которые я не могла произнести:
– Что он сын Артура?
Молча кивнув, я отпрянула от него и заглянула ему в лицо. Но он оставался спокойным, и у меня похолодело в животе. Вывернувшись из рук Бедивера, я рванулась к лошадям и послала Тень в галоп еще до того, как он успел отвязать свою лошадь.
Я мчалась под сильным холодным ветром, жалея, что он не может содрать плоть с моих костей, очистить душу от липкой слизи, которой было вымазано все: Артур, наша женитьба, то, что я любила его так долго и терпеливо, так мало получая взамен… Чему удивляться, если все эти годы его сердце было отдано Моргаузе. Даже от ее имени становилось горько во рту, и, когда подступила тошнота, я перевела Тень на шаг и свернула с Римской дороги к развалинам старого храма. Я сползла с седла и упала на колени; меня рвало до тех пор, пока я не обессилела. Даже не пытаясь подняться, я отползла подальше в траву.
Там и нашел меня Бедивер, измученную рвотными судорогами. Я была так несчастна, что думала только о смерти. Но он заставил меня встать и, закутав в свою кожаную накидку, сел рядом со мной на треснувшие ступени храма.
– Почему, Бедивер? Зачем ему понадобилось жениться, если у него уже была семья на севере?
– Семья? – Бедивер схватил меня за подбородок и заставил смотреть себе в лицо. – Боже правый, ребенок и семья – совсем не одно и то же, Гвен… Она зачала его, движимая только ненавистью и жаждой мести. Прошло столько лет, и ты, конечно, понимаешь, что Артур не любит Моргаузу, поэтому не мучь себя подобными мыслями. К сожалению, то, что Мордред его сын, правда, и это большое горе для Артура. Но он никогда не думал о них как о своей семье… и небесам известно, что он тогда понятия не имел о своем отцовстве. Я был с ним в ту ночь и знаю, что произошло.
Я смотрела на суровое, печальное, сострадающее лицо Бедивера, думая о тех годах, которые мы делили с ним с той поры, когда он приехал в Регед, чтобы отвезти меня на юг к жениху. Он был предан, честен и уравновешен, и я была очень рада, что сейчас он рядом со мной.
– Расскажи мне обо всем, – прошептала я.
– А ты уверена, что хочешь это услышать? Может быть, лучше просто признать существование мальчика… и не вдаваться в подробности?
Я отчаянно затрясла головой.
– Я должна знать. Я смогу выдержать все, только поняв, как это было…
Он долго молча разглядывая мое лицо, потом вздохнул и заговорил, не отводя глаз от далеких деревьев.
– Вспомни, какое было положение. Британию раздирали междуусобицы, и многие поддерживали северных королей, которые не хотели признать верховным королем сына Утера. Потребовалось все искусство Мерлина и помощь короля Бретани Бана, чтобы изменить ситуацию к лучшему. И, в конце концов, король Лот был убит, а Уриен побежден.
Когда окончилась Великая Битва, Артура должны были избрать верховным королем. Он был мальчиком, Гвен… мы все были тогда детьми. Он едва дорос до того, чтобы участвовать в сражениях, а уж чтобы стать королем…
Последствия войны ужасны и для победителя, и для побежденных, все они устали от кровавой бойни, эхо предсмертных криков терзало их души.
Среди этого ада сын Утера молча стоял на поле боя, принимая капитуляцию Уриена на пропитанной кровью земле, а после этого помог старику подняться с колен. Обняв его, измученный сражением мальчик называет Уриена дядей.
Кто-то считал это хитрым политическим ходом Мерлина, другие видели здесь человеческий поступок будущего великого вождя. Слово «дядя» никогда не использовалось позже, но, произнесенное тогда, оно залечило многие раны.
Знать в Йорке перестала готовиться к бегству, изумившись слуху о том, что их король прощен. Паника перед возможным опустошительным набегом медленно превращалась в радостную подготовку к сердечному приему. Из тайников торопливо вынималось серебро, смахивалась пыль от соломы, в которую оно было упаковано, и блюда уже наполнялись едой для пиршества. Столы ломились, придворные метались, то опасаясь подвоха, то неистово веселясь, словно смертники, получившие отмену приговора.
В своих комнатах вдова Лота прищурилась, услышав известие, что ее сводный брат стал верховным королем. Он вырос и воспитан вдали, от оркнейских родственников, и никаких семейных кровных уз, которые обеспечат будущее ей и ее сыновьям… пока нет.
Воины толпами шли через мост в Йорк, где их ждало веселье. Юноши из окружения сэра Эктора носились из бань в зал для пиршеств, за них поднимали тосты, их чествовали, ласкали, кормили до отвала. Юный Кэй не мог устоять, чтобы не попробовать все вкусные блюда. Усевшись за самый роскошный стол, он впервые в жизни сделал открытие, что от вкусной еды можно получать наслаждение.
Мерлин спешил поговорить со многими, стараясь установить дружеские отношения, пуская в ход дипломатию. Если бы он не опекал своего неоперившегося короленка, история Британии могла стать совсем иной. Сказавшись больной, Моргауза не выходила из своих комнат; она была намерена встретиться с верховным королем только по своему желанию.
Артур в великолепном, приподнятом настроении, Бедивер всегда рядом с ним… Когда они, спотыкаясь, пробирались через заполненные людьми комнаты, направляясь спать, в руку Артура вложили записку. «Приходи скорей», – гласила она, но подписи не было. Молодой король пожал плечами и, сказав Бедиверу, что скоро вернется, последовал за служанкой Моргаузы.
Бедивер отметил, что его приемный брат долго не возвращается, и начал тревожиться. К концу ночи он пошел на поиски Артура, пробираясь по тихим залам при тусклом свете светильника. Люди спали везде: на кушетках, под столами, раскинувшись на кроватях или свернувшись калачиком в углах.
Но Артура среди них не было, и какой-то бодрствующий слуга, которого обнаружил Бедивер, не знал, где находится верховный король, и понятия не имел, кто посылал за ним. В конце концов, Бедивер вернулся в королевскую комнату, уверив себя, что гуляк опасаться не надо.
