Нерешительный поклонник - Вудивисс Кэтлин

— Англичанам суждено было выиграть, — напыщенно объявил Роджер, нюхая табак: привычка, которую он приобрел в подражание денди из общества. Правда, в последнее время он заподозрил, что никто из мужчин в этой комнате не увлекался подобными вещами. Мало того, каждый раз, вынимая табакерку, он ловил снисходительные улыбки присутствующих.

Стараясь держаться с достоинством, он поднес к носу платочек, громко чихнул, спрятал маленькую эмалевую табакерку, вытер слезящиеся глаза и растянул губы в насильственной улыбке.

— Как говорится, милорд, правое дело всегда восторжествует!

— Увы, но в жизни не всегда так бывает, мистер Элстон. Кроме того, я не могу с уверенностью утверждать, что англичане во всем правы.

Роджер от неожиданности растерялся. Он никогда не был за пределами Англии и привык считать, что все иностранцы жалки и ничтожны по сравнению с его соотечественниками.

— По-моему, милорд, с вашей стороны крайне непатриотично сомневаться в превосходстве собственной отчизны. В конце концов, мы величайшая в мире нация.

— Слишком много англичан, веривших тому, что правое дело должно торжествовать, — грустно улыбнулся Колтон, — были похоронены прямо на полях сражений. Я знаю это потому, что среди них было немало моих знакомых и я помогал их хоронить.

Роджер насмешливо скривил губы. За год он достаточно наслушался историй о смелости и мужестве Колтона Уиндема. Завидуя такой славе, он тем не менее невольно восхищался полковником. И все же мало-помалу в нем росла искренняя ненависть, возросшая еще более, когда он узнал, что покойный лорд Седжуик выбрал прелестную Адриану в жены единственному сыну. Неизбежность их встречи еще больше подогревала его злобу. Пусть все считают лорда Уиндема героем, у Роджера насчет него есть собственное мнение! Уиндему далеко до отважного крестоносца, который направляет своего боевого коня в самую гущу битвы и разит врагов направо и налево.

Презрительно усмехнувшись, Роджер громко бросил:

— А какой логикой руководствовались вы, идя в бой, милорд?

Не в силах игнорировать явный вызов, Колтон пренебрежительно оглядел соперника. Учитывая, что тот был почти на полголовы ниже и весил стоуна [2] на два меньше, нетрудно предположить, что он не только дерзок, но и нагл. Впрочем, может быть, щенок посчитал Колтона инвалидом только потому, что тот опирается на палку?

— Логика весьма проста, мистер Элстон: убивать или быть убитым. Я обучал своих людей быть беспощадными в разгар боя. Иного способа выжить просто не было. Я сам боролся отчаянно, не только чтобы сохранить жизнь, как свою, так и жизни солдат, но и чтобы победить врага. Каким-то чудом мне удалось пройти войну, но многие, очень многие остались лежать на полях сражений, и мы с моими людьми благодарны Господу за милосердие.

— Пойдемте, — поспешно позвала Саманта, почувствовав враждебность Колтона по отношению к гостю. Кажется, она недооценила степень решимости Элстона во что бы то ни стало завоевать Адриану, поскольку тот явно не в состоянии скрыть досаду. Пытаясь успокоить брата, она крепко стиснула его ладонь и очаровательно улыбнулась:

— Все эти разговоры о войне и убийствах окончательно расстроят наш праздник, если вы оба немедленно не замолчите.

Колтон, скрывая собственное раздражение, спокойно объяснил:

— Извини, дорогая, война оставила на мне свою метку. Если когда-то у меня был талант вести светскую беседу, теперь он совершенно исчез. Я жил и дышал войной так долго, что больше почти ни о чем не могу говорить. Вероятно, со стороны меня можно посчитать надоедливым занудой.

— Сомневаюсь, — усмехнулась Саманта, помня, каким обаятельным человеком всегда считался ее брат. Впрочем, в любом случае она всегда будет на его стороне…

Воочию убедившись, каким пламенем могут полыхать глаза хозяина, Роджер поспешно ретировался в самое безопасное место — за спину Адрианы. Не стоит сердить ее новыми проявлениями ревности. Как ни пытался он предъявить на нее права, давно уже понял, что под внешней женственной мягкостью скрывается твердый характер, способный легко поставить его на колени. Если он произнесет еще хоть слово, она наверняка прогонит его с глаз долой.

Поняв, что дальнейшей ссоры не последует, Фелисити облегченно вздохнула, тем более что теперь можно было попробовать привлечь внимание маркиза. Она так и сделала, проявив доброту и участие, что, по ее мнению, выгодно контрастировало с упрямым отказом леди Адрианы обращаться с маркизом запросто, называя его по имени.

— Милорд, не покажется ли чересчур дерзким с моей стороны, если мы покончим с формальностями и вы будете звать меня просто Фелисити?

Адриана, не удержавшись, бросила косой взгляд на парочку. Блондинка сделала удачный ход. Ну какой мужчина может противиться столь нежной просьбе, а тем более тот, кто до последнего времени жил в суровых условиях солдатского лагеря и был лишен женского общества?

— Мисс Фелисити, — покачал головой Колтон, приправляя свой ответ сухим поклоном и обаятельной улыбкой, — как ни чудесно звучит ваше имя, все же будет куда приличнее, если я буду обращаться к вам, Как полагается в обществе, особенно если учесть, как ослепляет бедных поклонников ваша красота.

— О, вы слишком добры, милорд.

Другая бы девушка на ее месте поддалась искушению залиться краской удовольствия. Фелисити только скромно опустила ресницы. Бесчисленные часы упражнений перед зеркалом позволяли ей в один миг принять подобающее случаю выражение. Недаром она оттачивала манеры и много внимания уделяла внешности в надежде привлечь титулованного лорда, который на ней женится. Эту идею внушил ей отец, несмотря на все попытки матери спустить дочь с небес на землю.

Все же результат ее стратегического хода оказался не таким, какого она ожидала, особенно если вспомнить, как долго уговаривал лорд Уиндем Адриану. Теперь придется попросить обеих женщин о том же, иначе все поймут, что она вешается ему на шею.

По-прежнему не поднимая глаз, она смиренно обратилась к Саманте:

— Я потрясена добротой, как вашей, так и леди Саттон, по отношению ко мне. Вряд ли я сумею по достоинству отплатить вам тем же. Но знайте, что я глубоко благодарна за вашу благосклонность и буду счастлива, если и вы станете звать меня по имени.

Помня о предыдущем разговоре между братом и Адрианой, Саманта поспешила ответить за себя и подругу:

— Мы тоже будем рады покончить с формальностями, мисс Фелисити, и просим вас сделать то же самое.

— Спасибо, леди Саманта, — прошептала Фелисити, приседая и мысленно поздравляя себя с первой победой. Выросшая в Лондоне, она была здесь еще более чужой, чем Роджер Элстон, но теплый прием леди Адрианы и леди Саманты помог ей попасть в высшее общество. Неделю назад обе девушки сопровождали своих матерей, решивших навестить больного. Они привезли вкусный бульон, пирожки и редкие травы в подарок Сэмюелу Гладстону, считавшемуся кем-то вроде патриарха Брэдфорда-на-Эйвоне. Саманта и Адриана тепло приветствовали Фелисити и, выслушав ее жалобы на одинокую жизнь, без друзей и знакомых, пригласили на прогулку. Если бы ее замысел не удался, шансы попасть в Рэндвулф-Мэнор и общество аристократов были бы ничтожны. Кто из лондонских приятелей поверил бы, что она так скоро после переезда будет вращаться среди знатных людей и запросто беседовать с маркизом, одна внешность которого может по праву считаться неотразимой! Вот он, человек, который способен открыть для нее двери в мир аристократов!

Перси глянул на брата, гадая, как тот отнесется к очевидному увлечению хорошенькой блондинки их хозяином. А ведь, получив приглашение, Стюарт был недоволен тем, что в их круг затесалась простолюдинка, и в штыки принял сообщение о том, что именно ему выпало ее сопровождать. Он даже проговорился, что хочет держаться поближе к Адриане. Позже Стюарт неохотно согласился присмотреть за девушкой, обещая брату всяческие кары, если та не оправдает его ожиданий. Правда, увидев Фелисити, принялся с энтузиазмом выполнять свои обязанности и даже шепотом поблагодарил Перси за доставленное удовольствие познакомиться со столь божественным созданием.