Селеста Брэдли - Все твои тайны
– Можешь продолжать.
Гринли притянул Оливию к себе, так что его чресла уперлись ей в живот… но только на долю секунды, потому что он сразу отодвинул от нее ту часть тела, что располагается ниже пояса. Какая жалость! Ведь эта самая часть вызывала у нее сильнейшее любопытство. Но вряд ли Дейну придется по нраву очередная заминка. В конце концов, время терпит. У них впереди целая жизнь, чтобы узнать друг друга.
Целая жизнь! Какая славная мысль, когда твой муж – норманнский бог.
Руки его вновь пустились в путь, Оливия слегка напряглась, потому что он собирался направиться в деликатную область, но двинулся вверх и обхватил руками ее бедра, так что большие пальцы почти коснулись пупка.
С минуту он постоял так, ласково сжимая ее талию.
– Ты моя жена, – прошептал Дейн.
– Да, – неуверенно ответила она. – Я думала, мы это уже выяснили.
– Ты моя. О Господи!
От едва заметных собственнических перекатов в его голосе по телу Оливии пробежала дрожь предвкушения.
– Я твоя, – прошептала она.
– Целиком и полностью. – Колени ее снова начали слабеть.
– Целиком и полностью, – выдохнула девушка.
Гринли неторопливо заскользил ладонями вдоль ее стана. И вот большие пальцы его рук расположились в ложбинках под ее грудью.
– Моя, – тихо промолвил Дейн.
Большими пальцами он принялся медленно взбираться на холмики ее грудей, пока те не уместились всей своей тяжестью в его пригоршнях.
Дейн потер пальцами плоть, и взрыв порочного наслаждения докатился от отвердевших сосков Оливии до мест, которые лучше обойти молчанием. Оливия охнула и чуть было не опустила руки, собираясь оттолкнуть его. Она никогда… это не…
– Нет, – мягко приказал он. – Не двигайся.
От его чувственно-приказного тона она опять затрепетала и вновь сцепила руки у него за шеей, так что обессилевшая и возбужденная плоть ее оказалась совершенно беззащитной перед ним. Руки Дейна, твердые и нежные одновременно, принялись ласкать ее грудь, медленно описывая круги.
– Открой глаза, – велел он. – Посмотри вниз.
Оливия посмотрела. При виде огромных загорелых ручищ, накрывших лиф ее ночной сорочки, внизу ее живота вновь забушевал огненный поток. Розовые соски выпирали из-под его пальцев и просвечивали сквозь тонкую паутинку ткани.
– У тебя потрясающая грудь, – прохрипел Гринли. – Я хочу ее увидеть.
Оливия снова закрыла глаза. С губ ее сорвался слабый вздох. Должно быть, Дейн принял его за молчаливое согласие. Да и в самом деле, что еще это могло быть? Она вдруг почувствовала, как узелок на тесемках ночной сорочки ослабевает и две половинки лифа расходятся в стороны.
При свете множества свечей, ярко освещавших комнату, она стояла перед ним совершенно обнаженная и считала, что это очень неприлично.
«Восхитительно», – подумал Дейн, снова накрыв ее грудь руками.
Оливия охнула. Она ошибалась в своих догадках, ведь это не шло ни в какое сравнение с прикосновениями через тонкий батист. Руки его были в тысячу раз горячее, а легкая шершавость ладоней и пальцев, лежавших на ее нежной коже, до невероятности будоражила кровь.
– Посмотри вниз, – требовательно попросил Дейн. Она опустила взгляд и увидела его загорелые руки, накрывшие ее белую грудь.
Дейн наклонил голову, обхватил томившуюся в ожидании маковку обжигающими губами и втянул ее глубоко в рот. Острое наслаждение молниеносно пронзило все тело Оливии. Она запрокинула голову, не способная ни на что, кроме как резко втягивать в себя воздух. А он штурмовал ее…
Ноги ее подкосились. Она вцепилась в плечи Дейна, а тот ловко уложил ее на матрац, ни на секунду не прекращая посасывать ее плоть. Кровать… она совсем позабыла о кровати…
Язык виконта неистово иорхал по ее соску, и Оливия снова позабыла о кровати, содрогаясь от неведомого доселе блаженства. Дейн просунул одну руку ей под спину и приподнял ее, лаская ее грудь языком, а второй рукой скользнул по ее ноге к колену. Потом принялся задругой сосок, посасывая и порхая по нему языком, нежно покусывая. Размякнув под его порочным натиском, Оливия почти не отдавала себе отчета, чем же занимается его вторая, блуждающая по ее телу рука. Затем почувствовала, как обжигающая ладонь движется по чувствительной коже на внутренней стороне бедра.
Дейн накрыл ладонью средоточие ее желания. Кружа ладонью по ее плоти, он принялся нежно растирать ее именно там, где ей всего больше этого хотелось, а его пальцы тем временем спускались все ниже и ниже, продвигаясь вдоль расщелины ее естества. Вдруг они скользнули внутрь.
Оливия судорожно дернулась, охнув и вонзив ногти в плотные мускулы его плеч.
– О-о!
После этого ей сделалось не до разговоров. Она сгинула в море новых ощущений, обрушившихся на нее, вливавшихся в ее внутренности и кативших сквозь нее свои волны.
Горячие жадные губы виконта сосали и покусывали ее плоть. Рука его двигалась все быстрее, скользя вверх и вниз. Длинными пальцами он бороздил ее лоно, сочившееся влагой. Зайдя так далеко, она уже нисколько не стыдилась. Пробираясь окольными путями, он старался кружить вокруг ее наичувствительнейшей точки. Снова, и снова, и снова…
Что-то внутри ее достигло своей кульминации – и взорвалось. Она смутно и безучастно сознавала, что издает весь-, ма странные звуки, тихие и хрипловатые.
– Тсс. – Теперь Дейн крепко сжимал Оливию в своих объятиях. Он подтянул ее к себе и усадил на колени так, что она уткнулась лицом ему в плечо. Дейн чуть ли не качал ее на своих ручищах, словно опутанных стальными тросами. – Все хорошо.
Леди Гринли поймала себя на том, что ловит ртом воздух, будто рыбина. Она захлопнула рот и сглотнула, смочив слюной пересохшее горло.
– О… мой Бог! – Она заморгала, пытаясь вернуть себе способность четко видеть предметы. – Это… это нормально?
Дейн кивнул. У него у самого пересохло во рту. Желание молотом стучало в крови, в то время как он силился совладать с собой. Такого поворота событий он не ожидал! В его руках она была похожа на жидкий огонь. Оливия мгновенно откликалась на любое прикосновение и нетерпеливо устремлялась навстречу каждому новому ощущению. Он-то думал, что ему понадобится несколько ночей, чтобы довести невинную девицу до первого в ее жизни взрыва наслаждения. У Оливии на это ушло меньше часа.
Да, это сулило ему успех, но в то же время грозило разнести в пух и прах его самообладание. Даже сейчас, когда она лежала такая обмякшая и доверчивая. Дейн понимал, что может еще раз ввергнуть ее в сладостное исступление. От ее живота к ногам до сих пор прокатывались еле ощутимые спазмы, заставляя ее слегка вздрагивать у него на коленях. Мука… и искушение. Ему до боли хотелось выпростать свой пульсирующий таран, повалить ее обратно на кровать и вклиниться в ее увлажненную плоть, тугую, скользкую, девственную…
