Трейси Шевалье - Дева в голубом
Библиотека в Лиле отличалась тем сочетанием деловитости и покоя, который так привлекал меня в общественных библиотеках дома, в Америке. Несмотря на скромные габариты — всего два зала, — здесь были высокие потолки и несколько окон без штор, что придавало старому зданию удивительное ощущение простора и воздушности. Несколько человек оторвались от своих занятий, чтобы посмотреть на меня, но, к счастью, любопытство их было быстро удовлетворено, и один за другим они вернулись к чтению или негромкому разговору.
Я огляделась и прошла к столу регистрации заполнить формуляр. Любезная дама средних лет в модном платье оливкового цвета разъяснила, что мне следует предоставить какой-нибудь документ, свидетельствующий о местожительстве. Кроме того, она тактично кивнула в сторону полки с многотомным франко-английским словарем и указала на небольшую английскую секцию.
Когда я пришла в библиотеку в следующий раз, за столом регистратуры моей знакомой не было; на ее месте стоял, разговаривая по телефону, мужчина с карими глазами, взгляд которых был устремлен в какую-то точку на площади, и иронической улыбкой на скуластом лице.
Не дойдя до него нескольких шагов, я свернула в сторону англоязычной секции. Судя по ее содержимому, составилась она из книг, подаренных туристами: это было откровенное чтиво, триллеры и эротическая литература. Правда, имелось и неплохое собрание романов Агаты Кристи. Выбрав один из них, ранее не читанный, я принялась рыться на полках французской литературы. Мадам Сентье советовала почитать Франсуазу Саган, это поможет усовершенствовать язык. Я выбрала «Прощай, грусть» и направилась к регистрационному столу. Посмотрев на сидевшего за ним молодого волка и оценив все легкомыслие своего выбора, я остановилась, снова подошла к англоязычной секции и сняла с полки «Женский портрет» Генри Джеймса.
Некоторое время я рассеянно листала «Пари-матч», потом все-таки понесла свою добычу к столу. Сидевший зa ним мужчина сурово посмотрел на меня, оценил про себя мой выбор и, пряча в уголках рта едва заметную усмешку, сказал по-английски:
— Ваш читательский билет, пожалуйста.
«Черт бы тебя побрал», — выругалась я про себя. Ненавижу эти высокомерные оценивающие взгляды, ненавижу, когда в тебе заранее видят американку, не умеющую говорить по-французски.
— Мне хотелось бы записаться, — сказала я по-французски, тщательно подбирая слова и стараясь четко, без малейшего американского акцента произносить их.
Он протянул мне формуляр.
— Заполните, пожалуйста, — распорядился он по-английски.
Я так обозлилась, что в графе «фамилия» вместо Тернер написала Турнье, и вместе с водительским удостоверением, кредиткой и банковским уведомлением, на котором значился наш местный адрес, сердито подтолкнула к нему. Он посмотрел документы, затем перевел взгляд на формуляр.
— Как это понять — Турнье? — Он постучал пальцем по анкете. — Тернер, не так ли? Как Тина Тернер?
— Да, — я по-прежнему говорила по-французски, — но изначально мои предки были Турнье. Они изменили фамилию, переехав в Соединенные Штаты, чтобы она звучала по-американски. Это было в девятнадцатом веке.
Так гласило семейное предание, эта его часть была мне известна, чем я немало гордилась. Но на моего собеседника слова не произвели решительно никакого впечатления.
— Многие меняют имена, когда эмигрируют…
Я отвернулась, избегая его насмешливого взгляда.
— Ваша фамилия Тернер, и на формуляре следует писать Тернер, не так ли?
— Я… В общем, поскольку сейчас я живу здесь, — я перешла на английский, — решила, что буду называться Турнье.
— Но никакого документа с этим именем у вас нет?
Я покачала головой, сцепив пальцы, мрачно посмотрела на стопку книг и, к ужасу своему, почувствовала, что глаза наполняются слезами.
— Ладно, не имеет значения, — пробормотала я, стараясь не смотреть на него, сгребла все бумаги в одну кучу, круто повернулаоь и зашагала к выходу.
Ночью я вышла на крыльцо отогнать кошек, затеявших драку на улице, и споткнулась о стопку книг. Наверху белел читательский билет, и выписан он был на имя Эллы Турнье.
В библиотеку я все эти дни не заходила, борясь с желанием нанести специальный благодарственный визит. Дело в том, что я так и не поняла, как надо благодарить французов. Когда покупаешь что-нибудь, они рассыпаются в благодарностях, но что-то заставляет сомневаться в их искренности. Интонацию толком не разберешь. Однако же саркастический тон библиотекаря сомнению не подлежал, и мне трудно было представить, что он с достоинством примет слова признательности.
Некоторое время спустя, прогуливаясь по набережной, я увидела его сидящим на солнце перед входом в кафе, где я раньше пила кофе. Казалось, он был целиком поглощен своими мыслями, и я в нерешительности остановилась, не зная, что сделать — то ли подойти, то ли незаметно пройти мимо. Но тут он оторвался от созерцания воды, поднял голову и перехватил мой взгляд. Выражение лица его, однако, не изменилось — мысли, казалось, были по-прежнему далеко.
— Bonjour, — глуповато улыбнулась я.
— Bonjour. — Он слегка приподнялся и кивнул на соседний стул. — Кофе?
— Oui, s'il vous plaît,[7] — поколебавшись ответила я и села рядом.
Он подозвал официанта. Испытывая неловкость, я упорно смотрела на реку, лишь бы не встретиться с ним взглядом. Тарн — река большая, около ста ярдов шириной, с зеленоватой поверхностью, тихая, почти неподвижная. Но, приглядевшись внимательнее, я уловила медленное движение. Время от времени на поверхности мелькали какие-то темные, вернее, ржавого цвета огоньки и тут же рассеивались, словно уходя под воду. Я завороженно следила за красными пятнами и всякий раз, как они исчезали, испытывала двойственное ощущение — облегчение и одновременно разочарование, за которым приходило нетерпеливое ожидание новой вспышки. И когда она возникала, я невольно вздрагивала, но глаз не отводила, пока ржавое пятно не рассеется до конца.
Появился, загородив мне вид на реку, официант с чашкой кофе на серебряном подносе. Я повернулась к библиотекарю.
— Что это за красные пятна на реке? — спросила я по-французски.
— Глина с холмов, — ответил он по-английски. — Недавно был оползень, обнаживший подпочвенную глину. Ее смыло в реку.
Я снова повернулась в ту сторону и, не отводя глаз от реки, заговорила по-английски:
— Как вас зовут?
— Жан Поль.
— Спасибо за читательский билет, Жан Поль. Очень любезно с вашей стороны.
Он пожал плечами, освободив меня от необходимости распространяться на эту тему.
