Виктория Джоунс - Странное наследство
Берни Дуглас поднялся с газона. Ему не хотелось никого видеть. Что-то произошло с ним странное. Он вдруг растерялся из-за сексуальной несостоятельности с Молли и не знал, как поступить. И действительно, что он привязался к этому хилому парню?! Придет время, и тонкий костяк Оливера покроется крепкими мышцами, в руках и ногах появится сила, они станут жилистыми и крепкими. Наверное, надо все-таки уступить мальчишке! Господь с ним, возможно, это счастье, что малый так присох ко всему, что связано с памятью практически единственного родного человека. Берни вскочил на жеребца, тронул каблуками крутые конские бока:
— Домой, Презент! Пошел! — и конь повиновался каждому движению своего хозяина.
Въездные ворота усадьбы доктора были уже закрыты, когда Берни приблизился к ограде и раскидистым соснам, окружающим весь просторный участок. Но из сторожки вынырнула беззвучная тень, и гортанный голос индейца окликнул:
— Босс, это ты вернулся?
— Я, Уолкотт! Открывай!
Звякнул засов, решетчатая калитка распахнулась с легким скрипом.
— Как там мальчишка? — хмуро поинтересовался Берни.
— Бьет цветочные горшки, босс! — довольный чем-то Уолкотт ухмыльнулся: — Лютует парень, босс!
— Как ты считаешь, Рони, дотащится ли дохлятина Дейзи, или как ее там, до ранчо?
— Босс, в пути можно купить или нанять фургон для перевозки скота! — Рони запер калитку и неторопливо направился к сторожке.
— Так ты, индеец, считаешь, я должен уступить? — Берни устало потянулся, спешился и громко зевнул.
— Не я, а ты, патрон Берни Дуглас, пообещал умирающей белой леди позаботиться о ее внуке! — обтекаемо ответил Рони Уолкотт.
— Хитрый черт, индеец! — пробурчал Берни. — Готовьтесь, рано утром отправимся! Все понятно, Рони Уолкотт?! — и, оставив Презента возле конюшни, молодой человек зашагал к садовому домику.
Оливия опомнилась, когда кто-то осторожно постучал в дверь. Она вытерла набежавшие слезы, поднялась, взяла с подоконника лампу, сняла стекло и, вынув коробок спичек из брючного кармана, затеплила огонь.
— Войдите! — и слегка отодвинулась от светового круга, надевая на лампу стекло. — Не заперто!
— Сидишь в темноте, Олив? — неожиданно спокойно прозвучал от двери голос вошедшего. Девушка в первый миг не узнала, кому принадлежат эти если не теплые, то уж точно мирные и дружелюбные интонации. Под тяжелыми ботинками захрустели осколки разбитого цветочного горшка. Сильно запахло листьями герани.
— Кто это? — Оливия отошла в угол комнаты и настороженно уставилась на мужчину. — Это ты, Берни Дуглас?.. — хотела снова поехидничать, но голос не повиновался, словно в горле застрял комок. Она впервые смотрела на молодого человека через призму высказанных Рони предположений.
Определенно, Берни Дуглас — стройный, широкоплечий, с крепкими и сильными руками, с упруго ступающими по полу длинными ногами — чем-то неуловимо напоминал ей отца. Выгоревшая на солнце ковбойская шляпа прикрывала коротко подстриженные светлые волосы. Он снял ее, когда остановился у двери. Олив судорожно перевела дух, хотя при виде Берни, как всегда, дыхание стало стесненным, а жар тихо отливал от щек, спускаясь вниз по животу!
Нет! Все-таки это не ее любимый дядя Фрэнк! Это лишь отдаленно похожий на папочку парень! Но не он!.. Возможно, даже более привлекательный, чем отец. Привлекательный молодостью, нерастраченной энергией и силой. И его зовут мистер Бернард Дуглас! Берни! Берни, который мог быть веселым и лукавым, доброжелательным и несдержанным, спокойным и вспыльчивым, а также весьма злым из-за ее несговорчивости и раздраженным из-за ее близости с Рони Уолкоттом!
— Хоть бы подмел в комнате! Уж больно насорил ты сегодня!.. — усмехнулся опекун. — Ладно, упрямец! — мирная речь, несвойственная Берни в последние дни, давалась мустангеру с большим трудом. — Ты меня одолел, Оливер! Черт тебя побери, малый! Будь по-твоему! Но смотри, чтобы к утру все было готово в дорогу!
Оливия еле сдержалась, чтобы не броситься ему на шею и не завизжать от восторга! Берни Дуглас! Берни Дуглас! Каким милым и привлекательным он может быть! Родным и близким, точно ее папочка (а для всех — ее дядя Фрэнк)!
— Хорошо, Берни Дуглас! — как можно спокойнее пробормотала она. — Наконец-то ты понял мою правоту, Берни! — надо было сдержать свое ликование и не выдать себя неосторожной фразой, несдержанным замечанием. — Я буду делать все, что ты прикажешь, Берни Дуглас!
— Вот и договорились, Олив! Постараюсь попусту не обижать тебя, малый! Но мужчину из тебя воспитаю, обязательно! — голос мистера Дугласа снова стал суровым. — И для этого я использую все доступные средства, Оливер Гибсон!
На душе у Оливии внезапно стало радостно. Она согласно кивнула, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не засмеяться. Когда же Берни Дуглас тихо прикрыл за собой дверь, и шаги его отдалились от домика, направляясь в сторону конюшни, Оливия довольно взвизгнула, а потом прошептала сквозь душившие ее смех и ликование:
— Как бы не так, мистер Дуглас! Мужчину вам из меня воспитать никак не удастся! Ни за что!!!
Глава 2
На рассвете Оливию разбудил решительный стук в раму. На фоне светлого оконного проема четко прорисовался силуэт статного широкоплечего мужчины.
— Просыпайся, мистер Лежебока! — знакомый голос будил Оливию несколько ворчливо, но, как ни странно, вместе с тем доброжелательно. — Пора ехать! Впереди длинная и непростая дорога, Олив!
— Доброе утро, мистер опекун! Я сейчас! — она выскочила из-под одеяла и стремительно оделась. Затем принялась скручивать перину в тугой рулон, складывать подушки, заворачивая все это в большой кусок мешковины и увязывая веревками. Остальные вещи были уложены еще позавчера.
Схватив ведерко, Оливия метнулась к хлеву. Берни Дуглас, пораженный ее стремительной переменой, удивленно отступил с крыльца, уступая дорогу.
— Пожалуйста, Берни, пусть кто-нибудь из работников разберет пока мою кровать и положит в фургон! — не задерживаясь и словно бы не обратив внимания на вновь вспыхнувшее в глазах мистера Берни Дугласа раздражение, девушка пробежала мимо. — Дейзи! Милашка! Маргаритка моя ласковая! Иду! Уже иду!
Мысленно она уже прощала молодому человеку многое. «Хочешь браниться, дорогой? Бранись, сколько тебе влезет! Пожалуйста! Хочешь злиться? Злись, пожалуйста, дорогой Берни! Но тебе все-таки пришлось уступить мне!» — торжествовала про себя Оливия. В сердце звучали фанфары победы!
— Уолкотт! Ты где? Рональд? — рявкнул Берни Дуглас, едва сдерживая ярость. Он снова готов был взорваться, но понимал, что его раздражение для Оливера ничего не значит. Сообразительный крысеныш осознал силу собственной настойчивости. Похоже, Берни Дуглас, ты все-таки должен был в воспитательных целях настоять на своем решении и избавиться от этой рогатой дряни!
