Элен Бронтэ - Леди в зеркале
Все это время Энн старалась держаться подальше от Гарольда Лестера, что было нетрудно, так как молодой человек старался проводить как можно больше времени наедине с невестой, прогуливаясь среди голых деревьев.
Джун была уверена, что Энн не слишком рада за нее, – с одной стороны, из ревности, с другой – из нежелания оставаться в отчем доме одной, ведь до сих пор сестры были очень близки, и вот жизнь разводит их, и уже безвозвратно.
Охлаждение началось после бурного скандала, который учинила Джун при известии об отъезде Энн.
– Зачем отправляться в такие дали, когда я найду тебе мужа не позднее чем через два месяца после своей свадьбы? Мы поедем в Лондон и возьмем тебя с собой, у дедушки Гарольда там чудный дом. Мы пересмотрим все пьесы, которые ты читала, посетим все музеи, а балы и концерты будут каждый день! Как ты можешь уехать, оставить меня без подружки невесты, о Энн, как ты можешь!
Энн неизменно отвечала, что это окончательное решение, что она хочет попробовать свои силы и не зависеть от Лестеров в своем будущем.
– Но я тоже буду Лестер! – вопила Джун, и все начиналось сначала.
Матери пришлось провести с ней несколько поучительных бесед, уговаривая оставить Энн в покое.
– Вот увидишь, она вернется. Ей нужно испытать себя, мы с твоим отцом вырастили птицу нездешнего полета, ей неинтересны балы и танцы, и она не захочет принять от вас с Гарольдом благотворительную помощь. Пусть попробует жизнь в Новом Свете и убедится, что нет ничего лучше родины.
– Но там ужасный климат! Она умрет от жары и москитов! В конце концов, почему надо ехать так скоро, не дождавшись венчания?!
– Энн крепкая. Зимой в море неспокойно, пусть едет, пока не поздно.
– Но она не увидит меня в свадебном платье! – этот аргумент, похоже, имел наибольшее значение в глазах Джун.
– Довольно, Джун! – пришлось прикрикнуть миссис Олдберри. – Оставь сестру в покое и отправляйся одеваться, скоро приедет Гарольд.
Джун скорчила гримаску:
– Опять будет нудить про своего Шекспира! Лучше бы он поговорил с Энн, а она, как назло, отправилась к Люси за адресами Мэри и Билли!
Миссис Олдберри все нетерпеливее ждала свадьбы – восторженность Джун по поводу жениха таяла, и кто знает, как надолго у нее хватит приветливости! Скорей бы уже выдать ее замуж, и новые заботы объединят супругов сильнее, чем книжные темы, которые упорно продолжал выбирать Гарольд для разговоров с невестой.
– Поговори с ним об охоте или расспроси, что любит его бабушка, – тебе надо постараться ей понравиться. Может быть, нарисовать ей пейзаж с нашей церковью на память о вашем венчании?
– Без мистера Совиньи я не смогу придумать удачный ракурс, к тому же на улице уже холодно рисовать, – скуксилась Джун.
– Я слышала, он преподает в школе в Барборо, ты можешь отправиться туда и взять пару уроков. Пусть поможет тебе сделать набросок, а красками можешь рисовать и дома, – посоветовала мать, привыкшая обходиться рисунками Джун и вышивками Энн в качестве подарков знакомым по любому поводу.
– Ехать в такую грязь? Фи.
– Ты можешь заночевать там у миссис Миллипроув, а утром я за тобой, приеду в коляске Гарольда, она давно приглашала меня посмотреть ее рецепты.
Лорд Лестер охотно предоставлял семье будущей супруги свой экипаж, и дамы Олдберри этим беззастенчиво пользовались, совершая поездки по своим делами.
Визит в Барборо развлек Джун, а мистер Совиньи, растрачивающий свой талант на непоседливых школьников, оказался явно рад заработать несколько лишних шиллингов и помочь бывшей ученице. Набросок был готов, Джун получила задание, которое следовало исполнить в течение недели, с тем чтобы снова показать его учителю для исправления недочетов.
Матушка порадовалась, что Джун снова занялась рисованием, – она не любила, когда дочери сидели без дела, были они помолвлены или нет. К тому же это занятие объединяло Джун с женихом – мистер Гарольд разбирался в живописи так же хорошо, как в литературе, и постоянно находился подле рисующей невесты, смешивая краски, отмывая кисти и вытирая ее запачканные ручки.
Тревога за Энн мешала миссис Олдберри радоваться этой идиллии в полную силу, но она надеялась на здравомыслие и практичность дочери, которые не должны были позволить ей пропасть в чужом краю. Только один раз Энн изменила своему здравому смыслу, позволив себе влюбиться не в того человека, и это стоило ей слишком дорого. Мать рассчитывала, что в будущем Энн не допустит еще одной подобной слабости и постарается устроить свою жизнь в соответствии с принципами, внушаемыми ей с самого детства.
Понадобился почти месяц, чтобы шумиха вокруг предстоящей свадьбы Джун и отъезда ее сестры немного поулеглась. Соседи начали обновлять наряды, для. Джун было прислано из самого Лондона свадебное платье, крыша в доме Лестеров починена, и комнаты для молодой леди Лестер наполовину готовы.
Джун уже могла без раздражения общаться с упрямицей-сестрой, обещавшей прислать экзотический свадебный подарок с островов – большущую раковину или золотые монеты из клада Кортеса, но решительно настроенной сесть на корабль за десять дней до свадьбы.
Когда до венчания оставалось две недели, Гарольд отправился за своими бабушкой и дедушкой, самолично желая привезти их в свой дом. Его отец прислал множество итальянских безделушек для будущей невестки, но отказался покидать виллу в окрестностях Неаполя как минимум до весны – Англия зимой напомнила бы ему о бедной супруге, чьи телесные страдания усугублял холодный сырой климат. Он ждал молодоженов в гости к себе, и они с радостью запланировали провести зиму в Италии.
Расставание с женихом Джун перенесла без особого огорчения, по правде говоря, даже с радостью – его разговоры по-прежнему оставались скучны для нее, а галантность и комплименты перестали пленять новизной, как в первые месяцы после его приезда.
Она была увлечена своей картиной и параллельно портретом сестры, который во что бы то ни стало хотела завершить до отъезда Энн, чтобы оставить себе память о близнеце, с которым была неразлучна почти восемнадцать лет. Поездки в Барборо стали регулярными, и миссис Олдберри частенько говорила дочери:
– После свадьбы ты сможешь приглашать учителей приезжать к себе, если тебе так нравится рисовать и музицировать, Гарольд наверняка захочет обустроить для тебя настоящую студию, чтобы гордиться талантами жены.
– Перед кем ему выставлять мои таланты, матушка, – посмеивалась Джун. – Наши соседи видели мои картинки бессчетное количество раз, да они есть в каждом доме, однако я прославилась в Марсденли не как художница, а всего лишь как девица, сумевшая сделать выгодную партию без гроша в кармане.
