Барбара Картленд - Благоуханье роз
Лорд Биконсфилд наклонился вперед.
— Никто, милорд, не в силах превзойти вас, когда дело касается установления истины.
— Возможно, в прошлом мне пару раз повезло в этом отношении, — признал маркиз. — Однако нынешняя ситуация в корне иная, потому что Англия не вовлечена в конфликт.
— Вероятно, будет, — сказал премьер-министр.
— Каким образом? — насторожился маркиз.
— Когда слова станут бессильны, нам придется провести, так сказать, демонстрацию силы.
— Так что я должен сделать? — спросил маркиз, смиряясь.
— Вы должны отправиться с тайной миссией в Грецию и разузнать все, что только сможете.
— Нет ничего проще! — насмешливо воскликнул маркиз и театрально развел руки.
— Я понимаю, что это нелегко, — признал премьер-министр. — Но королева вам доверяет, и я тоже. Вы говорите по-русски, и у вас есть удивительная сноровка, которая помогает вам добраться до сути, когда все остальные терпят поражение.
Маркиз вздохнул.
— И вы хотите, чтобы я отправлялся немедленно?
— Ее величество предлагает — и я с ней согласен, — что лучше всего вам доехать на поезде до Афин, а потом проплыть на своей яхте до Константинополя, по пути вступая в контакт со всеми, кто может дать какую-то информацию. Я знаю, что вам, как и Министерству иностранных дел, известны все возможные источники. Разумеется, надо представить все так, будто это увеселительная поездка.
— Не могу сказать, что она обещает быть увеселительной! — ответил маркиз, подумав о том, какая это пытка — трястись в поезде через всю Европу.
Словно прочитав его мысли, лорд Биконсфилд улыбнулся.
— Ее величество тоже так считает, и поэтому она весьма любезно предложила вам воспользоваться королевскими вагонами, которые, как вы знаете, представляют собой ее личную собственность.
Маркиз недоверчиво посмотрел на него, а премьер-министр продолжал:
— Вагон-гостиная и спальный вагон стоят на Северном вокзале в Брюсселе. Их прицепят к поезду, который доставит вас до Афин.
— Весьма польщен! — проговорил маркиз. — Я вижу, вы и ее величество ни минуты не сомневались, что я не откажусь от вашего предложения провести небольшой тихий отпуск в Эгейском море.
— Мы всегда могли положиться на вас, — ответил премьер-министр, — и я не могу поверить, что на этот раз будет иначе.
— Хорошо, — согласился маркиз. — Но моя яхта, как вы, вероятно, уже информированы, находится в гавани в Гибралтаре.
— Телеграфируйте своему капитану, чтобы немедленно шел в Афины, — сказал премьер-министр. — Вы должны оба быть там приблизительно в одно время.
— Спасибо! — саркастически ответил маркиз. — И вы полагаете, что заинтересованные лица поверят, будто я отправился в круиз в одиночестве? Если я еще не потерял своей репутации, и русские, и турки сочтут этот факт весьма подозрительным!
Лорд Биконсфилд расхохотался.
— Ее величество не стала сама выбирать для вас спутников, — сказал он. — Но я думаю, с вашей репутацией, о которой вы только что упомянули, вам не составит труда найти подходящего компаньона, в обществе которого можно провести пару недель на море.
Маркиз ничего не ответил, но про себя подумал, что со стороны королевы и премьер-министра довольно невежливо обсуждать его личные дела.
Он никогда не говорил о них даже со своими самыми близкими друзьями.
Премьер-министр был человек проницательный и догадался, о чем думал маркиз.
Он наклонился к нему и сказал:
— Мы доверяем вашей светлости и полагаемся на вас, но вы понимаете, что никто — я повторяю, никто! — не должен знать, зачем ваша яхта должна пройти через Дарданеллы и, возможно, войти в Черное море.
— Это несколько затрудняет задачу, — задумчиво произнес маркиз.
— Это предельно важно, — подчеркнул премьер-министр. — Если пройдет хотя бы слух о том, что ее величество озабочена усилением России и ослаблением Турции, нам грозит большая опасность.
— На самом деле вы хотите сказать простую вещь, — проговорил маркиз, словно рассуждая вслух. — А именно — что женщинам достаточно полуслова, чтобы начать болтать об этом повсюду.
— Это относится к большинству женщин, — согласился лорд Биконсфилд, — и поэтому вы должны найти такую, которой сможете доверять. — В глазах его вспыхнул лукавый огонек. — Ее величество сказала: очень жаль, что вы не женаты.
Маркиз в ужасе всплеснул руками.
— Если вы и ее величество собираетесь объединиться в попытке заставить меня лишиться свободы, я уеду в Америку!
Премьер-министр улыбнулся.
— Вы же знаете, милорд, я никогда не пойду на столь крайние меры! И все же будьте осторожны, выбирая себе спутницу, поскольку, как вам известно, женщины в постели не только слушают, но и много болтают!
Маркиз поднялся на ноги.
— Могу лишь сказать, что вы и ее величество подвергаете мой патриотизм серьезному испытанию!
— Напротив, мы делаем вам большой комплимент, поручая вам эту миссию, потому что знаем: никто, кроме вас, не добьется успеха.
— Я слушаю ваши сладкие речи, господин премьер-министр, как загипнотизированный кролик! — парировал маркиз.
Оба рассмеялись и направились к двери.
— Документы, карты и новые пароли к вечеру будут доставлены к вам домой, — сказал лорд Биконсфилд.
Маркиз протянул ему руку, и Дизраэли горячо ее пожал.
— Я могу лишь от всего сердца поблагодарить вас, — очень искренне проговорил он. — Я, как вы понимаете, глубоко обеспокоен сложившейся ситуацией, хотя и не говорю об этом публично.
— Надеюсь, что не подведу вас, — ответил маркиз.
Всю дорогу домой маркиз думал о предложении премьер-министра, явившемся для него полнейшей неожиданностью.
Газеты не придавали особого значения ситуации в Восточной Европе, и англичане оставались к ней равнодушны.
Русский царь Александр Второй надеялся, что недавняя конференция в Константинополе поможет решить проблему мирным путем.
Но турецкий султан отклонил все предложения.
Ко всеобщему удивлению, двумя неделями позже царь заявил, что его терпение истощено, и объявил войну Турции.
Большинство англичан, включая членов парламента, почти не обратили на это внимания.
Обе страны были далеко, и если они воевали между собой, это никак не касалось Британии или ее колоний.
Но маркиз, как и королева, считал, что превосходство России на Ближнем Востоке может представлять серьезную угрозу для Англии.
К тому времени, когда маркиз добрался до Парк-Лейн, он все взвесил и пришел к выводу, что раньше воскресенья не сможет покинуть страну.
Предстояло утрясти массу дел и отменить уйму приглашений и встреч.
