Барбара Картленд - Контрабанда, шпионаж и… любовь
Мачеха злобно вскрикнула. Послышался звук пощечины.
– Как ты смеешь, мерзавка! Убирайся отсюда, пока я не взяла хлыст! Или ты выполнишь мой приказ, или кое-кто будет болтаться на виселице!
Не успела она закончить, как хлопнула дверь. Герцог понял, что Георгия выбежала из комнаты. Став невольным свидетелем столь бурного выяснения отношений, он ощутил некоторую неловкость. Но все услышанное настолько заинтриговало его, что он не мог двинуться с места.
Наконец Трайдон осторожно спустился к основанию лестницы и нащупал в темноте кувшин. Сверху лежал какой-то сверток. Он с шумом упал на пол, и герцог замер, затаив дыхание. Потом наклонился, пошарил по полу рукой и нащупал кусок мыла и две свечи, завернутые в полотенце.
Немного подумав, герцог положил передачу обратно на ступеньку и подошел к двери, через которую попал сюда утром. Нащупав щеколду, он понял, что она такая же, как и наверху. Судя по всему, третья дверь ведет в спальню мачехи Георгии.
Он взял кувшин, свечи, мыло, не спеша поднялся в молельню, зажег свечи, достал из шкафа таз и начал приводить себя в порядок. Вода в кувшине совсем остыла, тем не менее герцогу удалось все-таки побриться и помыться. Шейный платок был старомодный, но белоснежный и подкрахмаленный. Герцог повязал его, стоя перед маленьким зеркалом в позолоченной раме, и, окинув себя придирчивым взглядом, остался доволен своим внешним видом.
Он уселся за стол, намереваясь съесть холодный ужин, однако мысль о том, что предстояло совершить завтра вечером Георгии, лишала его аппетита.
Конечно, нельзя не возмущаться тем, что англичане снабжают Наполеона Бонапарта золотом. Причем император не упускает случая похвастаться: золотые гинеи, которые текут к нему через канал, помогают одевать и кормить армию. Но нелегальная доставка французских шпионов – куда более серьезное дело. Во-первых, никто не станет отрицать, что страна и так наводнена шпионами. В основном это были эмигранты, спасшиеся от гильотины во времена революции. Несмотря на все политические изменения, происходящие во Франции, эта страна по-прежнему оставалась для них родиной, а по отношению к Англии, предоставившей им убежище, они не чувствовали никаких обязательств. Поэтому тот факт, что в страну тайно проникают все новые и новые шпионы, вызывает самые мрачные опасения.
Мачехе Георгии пообещали кругленькую сумму денег за доставку через канал некоего француза. Значит, это важная птица, по крайней мере с точки зрения тех, кто его посылает. Следовательно, не вызывает никаких сомнений, что для Англии шпион может оказаться чрезвычайно опасным.
Герцог отставил в сторону тарелку и забарабанил пальцами по столу. H-да! В хорошенькое положение он попал. С одной стороны, как офицер его величества и член палаты лордов, он обязан сделать все, чтобы француз и его сообщники, переправившие его в Англию, были немедленно арестованы. С другой стороны, он не мог отправить в тюрьму или ссылку молодую девушку, оказавшую ему гостеприимство.
Прошло немало времени, ужин оставался по-прежнему нетронутым, а герцог все размышлял, как ему поступить. Наконец Трайдон решил убедить Георгию под любым предлогом отказаться выполнять приказ мачехи. Но тут же с тяжелым сердцем подумал, что это вряд ли удастся. Георгия имела серьезную причину подчиняться мачехе. Какую? Это предстояло выяснить.
В какой-то степени герцог почувствовал облегчение, узнав, что Георгия занималась контрабандой не ради корысти или жажды острых ощущений, как показалось ему вначале. Он уже кое-что понимал в сложных хитросплетениях этой загадочной истории, но на многие вопросы пока не находил ответа.
Казалось, время остановилось и полночь никогда не наступит. Герцог съел немного сыра и допил коньяк. Не в силах больше бездействовать, он решил спуститься по лестнице вниз.
Достигнув площадки на третьем этаже, он с трудом подавил в себе желание открыть дверь и стал спускаться дальше. У двери в спальню мачехи было тихо, но тут послышались голоса откуда-то снизу. Присмотревшись, он заметил слабый свет, пробивающийся сквозь щель в лестничной ступеньке.
Герцог присел и попытался что-нибудь разглядеть сквозь щель, но она была слишком узкая. Дотронувшись до ступеньки, он нащупал выступ и мгновение спустя уже открывал маленькую заслонку, через которую хорошо просматривалась большая гостиная.
На диванах, обитых узорчатой тканью, за двумя игорными столами расположилась большая компания. По доносившемуся шуму и женским голосам герцог понял, что все уже хорошо выпили и закусили. Лакеи то и дело подносили мужчинам хрустальные рюмки с коньяком. Не отставали от джентльменов и дамы. Размалеванные сверх всякой меры, увешанные драгоценностями, они были одеты в платья из прозрачных тканей с вызывающе глубокими декольте.
Герцог обвел взглядом лица, надеясь встретить кого-нибудь из знакомых. В этот момент женщина, стоявшая к нему спиной у карточного стола, обернулась и окликнула лакея. Герцог чуть не вскрикнул.
– Каролина Стендиш! – прошептал он. – Клянусь всеми святыми! Вот уж кого не ожидал здесь увидеть.
Женщина, о которой идет речь, без сомнения, выделялась среди других. Ее модное платье из серебряных кружев, доставленное, судя по фасону, из Франции, было отделано ярко-красными лентами – такие обычно шьют в Лионе. Оно эффектно подчеркивало ее высокую грудь, а широкая полупрозрачная юбка чуть приоткрывала атласные туфельки. На шее – ожерелье из кроваво-красных рубинов, сверкающих при свете свечей. Герцог узнал ожерелье, и лицо его омрачилось, когда он вспомнил, каких денег оно ему стоило. «Подари мне его, Трайдон, любовь моя. Если ты мне его купишь, я найду тысячу способов отблагодарить тебя», – страстно шептала ему Каролина. Она ласково обвила руками его шею, прижалась губами к его губам. А он вдохнул запах экзотических духов, и голова у него закружилась…
Каким же наивным дурачком он был тогда, не понимая, что Каролина Стендиш действительно заслуживает тех тостов, которые еженощно поднимали в ее честь щеголи с Сент-Джеймса. А он чуть не лопался от гордости, что она предпочла его более влиятельным поклонникам. И хотя часто, даже в самые счастливые минуты, герцог подозревал Каролину в неверности, он был настолько ослеплен чувством, что позволил себе увлечься женщиной на десять лет старше, давно овладевшей всеми секретами древнейшей в мире профессии.
Когда его полк получил приказ отбыть в Португалию, между ним и Каролиной произошла короткая, но бурная сцена прощания.
Однако полк из-за плохой погоды задержался в Саутхемптоне, и герцог, воспользовавшись передышкой, вернулся в Лондон. Тут и выяснилось, что Каролина недолго горевала после его отъезда и нашла утешение в объятиях лорда Ревенскрофта, человека, который всегда был неприятен Трайдону.
