Кристина Камерон - Дикая роза гор
Тогда на ощупь, держась за стену, она вновь спустилась вниз и пошла по подземному ходу. Ей показалось, что прошла вечность, прежде чем она наконец почувствовала бодрящий запах утра и увидела солнечный свет. Прочихавшись от поднятой ее шагами пыли, она вытерла руки о рубашку и огляделась. Туннель заканчивался в пещере, из которой можно было выйти на каменистый берег озера. Где же замок?
Она поднялась на холм над пещерой и обнаружила, что удалилась от замка на большое расстояние. Скоро ее отсутствие все заметят. Чувствуя себя очень неуютно в тон-кой ночной рубашке, она стояла на вершине холма и смотрела на замок. Если бы на ней была одежда, она ни за что не вернулась бы в замок Макклири!
Она пошла к замку, осторожно огибая заросли и благодаря небо, что додумалась надеть башмаки. От холодного воздуха она промерзла насквозь, ветки и сучья цеплялись за растрепанные волосы.
Она пересекла лес и промчалась по опушке, а затем крадучись подобралась к стене замка и пошла вдоль нее.
Подойдя к главным воротам, к счастью, уже открытым, она перебежала через двор и влетела на кухню.
– Господи Боже, миледи, где это вы были? – Гвен даже рот открыла от удивления. Вдруг она втолкнула Ребекку под стол и быстро набросила на нее фартук.
– Доброе утро, Гвен. Скажи, ты не заходила утром в комнату Ребекки?
Раздавшийся над головой голос Эдварда так сильно напугал Ребекку, что она затряслась, и Гвен пришлось незаметно пнуть ее ногой под столом, дабы привести в чувство.
– Она скоро спустится вниз, милорд.
– Прекрасно. Я хочу, чтобы еду подали сразу, как она появится.
Эдвард ушел. Гвен отодвинулась и посмотрела на Ребекку.
– Бегите в свою комнату, миледи, а потом быстро возвращайтесь сюда. – Она схватила Ребекку за плечи и сильно встряхнула, чтобы подчеркнуть серьезность ситуации.
– Спасибо, Гвен, – прошептала Ребекка и помчалась по боковой лестнице наверх.
Гвен не спеша поднималась за ней следом. Наконец они оказались в спальне Ребекки и плотно закрыли дверь.
– Вы меня в могилу вгоните, – пробурчала Гвен. – Как вам удалось привести себя в такой вид? Очередная прогулка?
– Я нашла тайный ход, а дверь закрылась, и я не смогла ее открыть.
Гвен потрясенно уставилась на нее. Ребекка обняла ее, радуясь, что все закончилось хорошо. Но медлить было нельзя – Эдвард ждал их внизу, в зале. Ребекка быстро натянула платье, а Гвен тщательно вычесывала из ее волос набившийся в них мусор.
Эдвард с интересом смотрел, как Ребекка гордо вплыла в большой зал.
– Доброе утро.
– Доброе утро, Ребекка. – Эдвард привстал, приветствуя ее. Он еле сдерживал смех.
Услышав скрип, он тут же отправился в ее комнату. Он видел, как она проскользнула в потайной ход, и закрыл за ней дверь.
Войдя затем в подземелье через другую дверь, он со стороны наблюдал за ее приключениями и чуть не расхохотался во весь голос, когда ее свеча погасла. Но ее самообладание и способность находить выход из сложной ситуации привели его в восхищение.
Глядя на нее сейчас, никто бы не догадался, что ей пришлось пережить – так по-царски она держалась. Выдавали ее, может быть, лишь возбужденный блеск глаз да раскрасневшиеся щеки. Видно было, что она очень довольна своим путешествием.
Служанка Флосси подавала еду. Она бросила на Ребекку сердитый взгляд и поспешила на кухню.
– Я отдам это молоко кошке. Сегодня мне его совсем не хочется, – проговорила Ребекка и, встав из-за стола, отправилась вслед за Флосси.
Интересно, что ее так взволновало? Неужели это из-за Флосси? Означает ли это, что у гордой Ребекки доброе сердце?
Ребекка вернулась огорченная. Она грустно уселась на свое место, и Эдвард, не удержавшись, спросил:
– Что ты так быстро? Кошка умерла?
– Умерла? Нет, конечно. Скажи, сегодня я смогу по фехтовать на мечах? – И она подняла на Эдварда такой невинный взгляд, что он даже растерялся. Неужели все женщины умеют так искусно лгать?
– Нет.
– Нет? Но почему? – Ребекка широко распахнула глаза.
– Нет, – твердо повторил Эдвард и, вставая из-за стола, погрозил ей пальцем. – И тебе запрещается пользоваться этим тайным ходом. Только если твоя жизнь окажется в опасности, тогда ты сможешь туда пойти.
Кивнув стражнику, чтобы тот снова не спускал с нее глаз, Эдвард покинул зал.
Помрачневшая Ребекка вернулась в свою комнату и просидела там, дуясь, целый день. Она не спустилась ни к обеду, ни к ужину. Когда Гвен принесла ей жаркое, она съела лишь маленький кусочек, но выпила все вино и попросила еще. Если уж ей нельзя излить свою досаду в поединке, она напьется!
Сидя на подоконнике, смотрела, как солнце садится за горы, и плакала от тоски и одиночества. Она вздрогнула, когда в дверь постучали. Ребекка вытерла слезы и пошла к двери, радуясь тому, что не зажгла свечу.
– Ты себя плохо чувствуешь? – В полутемной комнате Эдвард плохо видел ее лицо.
– Нет. Просто устала, – тихо ответила Ребекка, надеясь, что в голосе ее не слышно слез.
Эдвард бережно подвел ее к. очагу. В колеблющемся свете пламени она заметила, как смягчилось выражение его лица при виде ее слез. Твердая решимость держаться невозмутимо оставила ее, и она с жалобным всхлипом упала ему на грудь. Он обнял ее, и тепло его рук напомнило ей о том далеком лете, когда он нежно утешал ее, страдая вместе с ней из-за гибели ее любимой гончей.
Наконец она смущенно высвободилась из его объятий. Время для них остановилось. Она смотрела на него, размышляя о вражде, возникшей между их семьями. Теперь он вождь клана, и это наложило отпечаток на его черты. А ведь она помнила его лицо совсем другим, беззаботным, без суровых морщин.
Он привлек ее к себе. Теперь она ощущала сладкий запах вина в его дыхании и невольно посмотрела на его рот. Это было ошибкой – она сразу забыла обо всем. Его губы прижались к ее губам. Его поцелуй пронзил ее как молния– так он был прекрасен. Желание нарастало в ее теле, и с ним трудно было бороться.
Внезапно она пришла в себя. Страсть угасла, как пламя, залитое водой. Реальность окутала затуманенный мозг, явившись в самый неподходящий момент. Она оттолкнула Эдварда и, выскользнув из его объятий, гневно выкрикнула ему в лицо:
– Как ты смеешь?! – Она попятилась, стремясь оказаться от него как можно дальше.
Лицо Эдварда окаменело. Никогда прежде не видела она его таким. От страха потеряв рассудок, она накинулась на него с кулаками. Эдвард схватил ее за руки, стараясь не причинить боли. Он шептал ей ласковые слова и отводил от себя ее кулаки.
– Я убила своего мужа, а теперь так себя веду?! Что же я за человек?! – Она застонала – так сильно было чувство вины и боли. Жгучие слезы заструились из-под усталых век. Он подхватил ее на руки и отнес в постель, уложил и заботливо укрыл одеялом, подоткнув его со всех сторон.
