Бренда Хайатт - Мятежная красавица
Маркус нехотя прошел в комнату и уселся в глубокое кожаное кресло.
– Ты так говоришь, словно я поймал соседского мальчишку в нашем саду. Все гораздо серьезнее.
Гарри Тэтчер покачал головой:
– Неужели это действительно серьезно? Знаешь, дружище, тебе следовало быть более осторожным.
– Кто бы говорил! – рассмеялся Питер, наливая другу стакан вина. – Не забывай, Маркус знает, при каких обстоятельствах ты потерял руку. – И он указал на пустой левый рукав Гарри.
Тот пожал плечами и сделал глубокий глоток из протянутого стакана.
– Лучше потерять руку, чем свободу, – ответил он. – Когда дело касается женщин, я всегда предельно осторожен.
– Я не сделал ничего плохого, – попытался защититься Маркус. – Во всем виновата мисс Певерилл. Это она разгуливала по городу совершенно одна.
– И что, она признала свою вину, а ее отец освободил тебя от обязательств? – вздохнул Питер. – Жаль. Семейная жизнь пошла бы тебе на пользу.
Гарри пренебрежительно рассмеялся.
– То же самое ты говорил Джеку, – сказал он Питеру. – А потом у них с женой начались скандал за скандалом, пока наш бедняга Джек не стал отцом. Только это примирило его с действительностью.
– Да, но теперь ты не можешь отрицать, что он по-настоящему счастлив, – возразил Питер.
Маркус понял, что они говорят об их старом друге, лорде Фоксхейвене, который женился года два назад.
– Но Джек сам сделал свой выбор, – заметил Маркус. – Его жена – полная ему противоположность. Сомневаюсь, что мисс Певерилл сумеет оказать на меня такое же влияние.
Питер резко повернулся к нему.
– И ты все равно собираешься жениться на ней? Почему же ты не отказался от этого сразу?
– Мисс Певерилл и ее отец загнали меня в ловушку, – пробормотал Маркус. – Похоже, мне уже некуда отступать.
– Вчера вечером капитан действительно показался мне совершенно невероятным человеком, – согласился Питер. – По-видимому, он отказался признать, что во всем виновата его дочь?
– О нет, он тотчас с этим согласился и даже попросил меня повлиять на неё. – Маркус не удержался и улыбнулся.
Питер и Гарри не смогли сдержать смех.
– Ты! – едва совладал с собой Питер. – Ты должен повлиять на нее? Не могу в это поверить...
Неожиданно Маркус почувствовал себя задетым. Он резко поднялся и сказал:
– Не ожидал, что вас так это развеселит. А теперь прошу извинить меня, мне необходимо заняться делами.
Пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица, он покинул библиотеку.
– Джеймс, – позвал он кучера, которого заметил в холле. – Отправляйся к мистеру Фэрли и передай ему, что я буду у него через час.
Кучер поклонился и вышел.
Адвокат герцога обязательно поможет ему уладить все дела со свадьбой, а также сообщит отцу о скорой женитьбе. Маркус не знал, разозлится ли герцог Марленд, узнав новости, или обрадуется, как Питер, но ему ужасно не хотелось встречаться с отцом.
Примерно через час Маркус входил в кабинет герцога. Он всегда недолюбливал эту мрачную комнату, заставленную массивной мебелью. В юности отец не раз вызывал его сюда для того, чтобы отчитать за какое-нибудь прегрешение.
Герцог, как всегда, ждал сына в самом дальнем конце кабинета, сидя за массивным столом из мореного дуба. Маркус в очередной раз напомнил себе, что он уже взрослый и не должен извиняться за свои поступки.
– Насколько я понимаю, ты пришел сообщить мне о своей скоропостижной женитьбе? – язвительно спросил герцог, когда сын подошел ближе. – Я рад, что, по крайней мере, узнаю эту новость не последним в Лондоне.
Маркус в который раз почувствовал себя нашкодившим мальчуганом.
– Как можно, ваша светлость? – попытался возразить он. – Так как моя помолвка состоялась всего пару часов назад, можно считать, что вы узнали о ней одновременно со мной.
На худом и бледном лице герцога появилось изумленное выражение.
– Но на вчерашнем балу все поняли, что это уже свершившийся факт. Не мог бы ты посвятить меня в детали?
Только не во все, подумал Маркус, а вслух сказал:
– Появились слухи, которые грозили перерасти в настоящий скандал, хотя все началось из-за простого недоразумения. Поэтому я предложил мисс Певерилл свою защиту.
– Очень благородно!.. – В голосе герцога прозвучала изрядная доля сарказма.
– Мисс Певерилл согласна с моим решением, – солгал Маркус. – Не думаю, что у нас с ней будут проблемы.
Впрочем, думал он отнюдь не так. Ледяной взгляд бесцветных глаз герцога неожиданно потеплел:
– Певерилл... Она, должно быть, внучка третьего маркиза Клэриджа?
Маркус кивнул, приятно удивленный великолепной памятью отца.
– Ее дед был сильным человеком. Его гордыня не раз брала верх над разумом и осторожностью. Теперешний маркиз – просто щенок по сравнению с ним. Да, по материнской линии мисс Певерилл принадлежит к древнему и уважаемому роду. А кто ее отец? Если не ошибаюсь, он американец? Капитан или что-то в этом роде? – Герцог неодобрительно поджал губы.
– Он глава большой судоходной компании в Балтиморе. – Неожиданно Маркусу захотелось защитить семью Куинн от нападок высокомерного отца. – И приехал в Англию по делам. Полагаю, что он довольно обеспеченный человек.
– Хм, остается только надеяться на это, потому что твое состояние невелико.
Напоминанием том, кто платит по его счетам, лишний раз задело Маркуса.
– Тогда я постараюсь не упустить богатого приданого, – сухо ответил он, подражая тону отца.
Но герцог, похоже, не обратил на это внимания.
– Однако ты тоже должен внести свою лепту. Полагаю, ста фунтов в год будет достаточно.
– Сто фунтов! – воскликнул Маркус.
Это была смехотворно маленькая сумма. Его невестка, леди Бэгстед, получала в пять раз больше, не говоря о семейных сбережениях, которыми она свободно пользовалась. Конечно, когда Роберт унаследует титул, она станет герцогиней, но...
– Думаю, жизнь в колонии приучила мисс Певерилл к скромности и непритязательности. Но если ее отец выразит недовольство, я согласен поднять содержание до полутора сотен. Обсудите детали с мистером Фэрли.
Поняв, что разговор закончен, Маркус поклонился и вышел из кабинета.
Следующие два часа были довольно напряженными, но в результате он получил полную информацию о своем финансовом положении. Несмотря на огромные владения и капиталы Марлендов, его доля была весьма скромна – всего лишь пятая часть состояния. Теперь Маркусу стало понятно, почему из пяти сыновей мать прочила духовное поприще именно ему.
Вернувшись домой, он тут же заметил на подносе для корреспонденции грязноватый листок грубой бумаги. Развернув его, Маркус прочитал следующее: «Гобби. В саду. На закате».
