Элизабет Лоуэлл - Безрассудная любовь
Тай сел, чтобы лучше оглядеться. Слабость и головокружение давали о себе знать, приковывая его к месту. Он снова прикрыл глаза и оперся на локти, пытаясь мысленно сформировать окончательное мнение о том, где же он все-таки находился — в раю или в аду. Наконец он решил, что долина, может, и райское место, но его тело определенно испытывает муки ада.
— Тай, лежи и не двигайся, а то тебе может снова стать плохо.
Он открыл глаза и поймал на себе внимательный взгляд серых глаз, взирающих на него с беспокойством. Полубессознательно он дотронулся до щеки, которая находилась так близко от него — стоило лишь протянуть руку. Кожа на ощупь была мягкой и нежной, как крыло ангела.
— Все в порядке, — с трудом выговорил он. — Мне уже лучше.
— Приляг, — сказала Жанна, надавливая на его обнаженные плечи.
Тайрелл не повиновался, продолжая сидеть, опираясь на локти.
— Тай, приляг, ну пожалуйста, — упрашивала его Жанна срывающимся от волнения голосом. — Жар спал, и тебе, несомненно, лучше, но требуется отдых.
— Пить хочу! — пробормотал он.
Жанна тут же схватила флягу и, налив в жестяную кружку янтарного цвета травяной чай, поднесла ее к его губам. Вкус жидкости воскресил другие воспоминания: он много раз пил из этой кружки, поддерживаемый тонкими руками, которые потом гладили его, пока он снова не погружался в лихорадочное забытье.
Глубоко вздохнув, Тай позволил Жанне снова уложить его.
— Как долго? — спросил он.
— Как долго ты здесь находишься?
Он чуть заметно кивнул.
— Четыре дня.
Он широко распахнул глаза и недоверчиво воззрился на девушку.
— Ты был болен, — принялась объяснять Жанна. — Ты промок под дождем и подхватил лихорадку. И не стоит забывать о твоих ранах, — добавила она срывающимся голосом, машинально подаваясь вперед и убирая со лба Тая прядь черных волос.
Он вздрогнул от этого прикосновения и изучающе уставился на Жанну сузившимися зелеными глазами.
— Ты сам выглядишь не лучшим образом, костлявее, чем прежде. Если не научишься заботиться о себе, никогда не вырастешь и не возмужаешь.
— Не все мужчины похожи на огромный кусок говядины, — оскорбленно возразила Жанна, задетая тем, что он отверг ее прикосновения. Она открыла свой мешочек с травами, вытащила маленький бумажный пакетик и высыпала его содержимое — белый порошок — в другую чашку травяного чая. — Вот, выпей это.
— Что это?
— Яд.
— Врешь и не краснеешь, а, парень?
— Ты наполовину прав, — чуть слышно, чтобы Тай не услышал, пробормотала Жанна. Про себя она поклялась, что заставит его сходить с ума от любопытства, прежде чем откроет ему свой секрет.
Тайрелл выпил содержимое кружки, и на лице его появилась гримаса отвращения. Он воззрился на девушку своими зелеными глазами.
— Что это такое? По вкусу похоже на лошадиную мочу.
— Поверю тебе на слово, так как сам никогда не пробовал эту жидкость.
Тай засмеялся было, но его смех тут же сменился стоном, и он схватился за левый бок:
— Меня словно осел лягнул.
— Через несколько минут полегчает, — ответила она, поднимаясь с земли. — Тогда я сниму повязки и осмотрю твои раны.
— Куда ты идешь?
— Суп проверить.
При мысли о еде рот Тая заполнился слюной.
— Голоден? — криво усмехнулась Жанна, безошибочно распознав этот взгляд.
— Лошадь могу съесть.
— Тогда мне лучше предупредить Зебру, чтобы держалась от тебя подальше.
— Эта старая кляча наверняка слишком жесткая, — подчеркнуто медленно произнес Тайрелл, откидываясь на одеяле.
Издалека Жанна наблюдала, как его веки отяжелели и закрылись, напряженное выражение исчезло с лица и он погрузился в сон. Только тогда она снова подошла к нему и, опустившись на колени, подтянула одеяло, укрывая его до подбородка. Девушка опасалась, что он может снова простудиться, даже невзирая на солнечные лучи, падающие прямо на каменистый козырек у него над головой. Она не знала, что ей делать, если Тай снова заболеет. Она вымоталась и очень хотела спать, но постоянно переживала, что помогла ему убежать от мятежников только для того, чтобы он умер от лихорадки, попав под холодный дождь по дороге в ее тайную долину.
Эти дни были самыми тяжелыми в жизни Жанны с тех пор, как пять лет назад скончался ее отец, оставив четырнадцатилетнюю девочку сиротой в грязной дыре в Южной Аризоне. Наблюдая, как тело Тайрелла борется с лихорадкой и ранами, Жанна сама глубоко переживала. Сначала он горел огнем, затем его бросало в холодный пот, потом он снова принимался метаться, в бреду произнося имена людей, которых она не знала, и участвуя в сражениях, о которых она даже не слышала, звал погибших товарищей. Девушка делала все от нее зависящее, согревая его теплом своего тела в холодные предрассветные часы или обтирая холодной водой, когда снова подступал жар.
А теперь Тай уклонялся от ее прикосновения.
«Не глупи, — сказала себе Жанна, наблюдая за спящим мужчиной. — Он ничего не помнит, и к тому же считает тебя костлявым мальчишкой. Неудивительно, что он не хочет, чтобы ты его гладила. Интересно, как Тайрелл может быть таким слепцом и не подозревать, что перед ним девушка?»
Направляясь к костру, чтобы проверить суп, она не переставала гадать, как бы отреагировал Тай, знай он ее пол.
Страстное желание, чтобы Тай видел в ней женщину, переполняло ее. Жанна осознавала, что слишком привязывается к чужому человеку, волею случая ставшему частью ее нынешней жизни. Как только раны Тайрелла исцелятся, он без сожаления покинет ее и отправится в погоню за своими мечтами. Он был всего лишь еще одним мужчиной, жаждущим золота или славы человека, сумевшего поймать Люцифера, жеребца-духа, слишком тупоголовым, чтобы за личиной костлявого мальчишки разглядеть одинокую девушку.
Одинокую?
Рука Жанны, помешивающая кипящий в котелке суп, замерла в воздухе. Она жила одна уже много лет, но никогда прежде не считала себя одинокой. Мустанги составляли ей компанию, ветер напевал свои мелодии, земля учила премудростям, а старые книги отца открыли ее разуму тысячи новых миров. Если ей требовалось услышать людские голоса, она отправлялась в Пресные Воды, Каменную Шляпу или Индейские Ключи. Но всякий раз, оказываясь в одном из этих поселений, Жанна вынуждена была уходить через несколько часов, сопровождаемая алчными взглядами мужчин, которые видели, как за покупки она расплачивалась кусочками золотой руды. В отличие от Тая, ее мальчишеский вид не вводил их в заблуждение относительно ее пола.
Жанна подавленно смотрела на булькающий в котелке суп, пока упоительный запах мяса, трав и овощей не подсказал ей, что он готов. Она налила немного в глубокую оловянную миску, чтобы дать похлебке остыть, вовсе не желая, чтобы Тай обжегся. Немного погодя девушка вытащила ложку и направилась к нему.
