Шерил Флурной - Пламя страсти
Догадавшись, что у капитана хорошее настроение, Амбер поспешно проговорила:
— Я тоскую о доме. — В глазах ее застыла мольба. — Пожалуйста, капитан, мы лишь два дня как отплыли, поэтому…
— Нет! — обрезал он. — Я уже сказал, что ты останешься на судне и всегда будешь следовать на мной! Я не собираюсь выбиваться из графика на целых четыре дня, ибо корабль и компания по перевозке грузов, которые мы доставляем, принадлежат мне. Меня не волнует, мадемуазель, тоскуете вы о доме или нет! Корабль не изменит курса, взятого на Гавану.
— Но я должна вернуться домой, капитан! — По щекам Амбер потекли слезы, и она тихо добавила: — Вы не понимаете, как это важно. Меня ждет…
— Майкл? — со злостью перебил ее Трент. — Кажется, именно так его зовут? Ты любишь его? — не унимался он.
Амбер поразили слова и тон. В темно-синих глазах Трента таилась угроза.
— Майкл? — переспросила девушка, не ожидавшая, что он запомнит это имя, случайно упомянутое ею.
— Послушай, Амбер, — нетерпеливо промолвил Трент, — мне некогда разбираться в твоих делах, поэтому скажи, кто такой Майкл.
Она молчала, чувствуя себя в ловушке. Чтобы отметить па этот вопрос, пришлось бы рассказать обо всем… назначенном венчании… о дяде Эдварде… о его больших долгах. «С чего же начать?» — подумала девушка.
Трент схватил ее за плечи и повернул лицом к себе. Она попыталась оттолкнуть его, но он крепко стиснул ее запястья и, склонившись, спросил:
— Ты любишь этого Майкла? — Девушка молчала. — Ну же, отвечай, ты любишь его? — повторил он.
— Мне больно, — пролепетала Амбер.
Но Трент не собирался отпускать девушку. Чем больше она сопротивлялась, тем крепче он держал ее. От его недавней нежности не осталось и следа.
Амбер перестала бороться с ним, и только слезы катились по ее раскрасневшимся щекам.
— Почему вы так поступаете со мной, капитан. Почему вам доставляет удовольствие причинять мне боль?
Трент смутился и ослабил хватку, но все же не выпускал ее рук.
— Я причиняю тебе боль? Неужели ты думаешь, что я хочу этого? — Слезы девушки выбили его из колеи. Трента мучила совесть. — Боже! Амбер, я совсем не хочу огорчать тебя. — В его голосе звучало раскаяние. Он нежно обнял дрожащую Амбер. — Но ты постоянно борешься со мной, и я не знаю, как объяснить тебе, что ты нужна мне.
Амбер молчала и впервые да все это время ощущала себя в безопасности в его объятиях. Слова Трента почему-то успокоили ее, а нежность тронула.
Капитан чуть касался губами волос девушки и чувствовал напряжение во всем теле. Амбер была нужна ему как воздух, но он до конца не осознавал этого, а вместе с тем, и не понимал, что уже мало-помалу начал завоевывать ее сердце.
— Пожалуйста, Амбер, расскажи мне что-нибудь о себе. Почему ты оказалась на улице в ту ночь, когда бушевала гроза? От кого ты пыталась убежать? Тех, что гнались за тобой, кто-то послал? Прошу тебя, поведай мне о своей жизни. А вдруг мне удастся тебе помочь? — умолял Трент.
Амбер посмотрела в его глаза и сразу убедилась в искренности капитана. «Вероятно, он поймет, что мне нужно вернуться, если я все объясню».
Переведя взгляд на безбрежный океан, девушка проговорила:
— Чтобы вы во всем разобрались, я начну с самого начала. В семь лет я осталась сиротой. Папин брат дядя Эдвард и его жена тетя Элис взяли меня к себе. Своих детей у них не было, и они любили меня как дочь. Я росла в роскоши и ни и чем не нуждалась.
Трент узнал, что Амбер жила в небольшой деревушке в тридцати милях от Лондона, а ее дядя Эдвард Кенсингтон был лавочником и до недавних пор имел солидный капитал.
Амбер рассказала, как подслушала разговор дяди и тетки, из которого поняла, что Эдварду пришлось заложить всю недвижимость, а его кредитор, сэр Майкл Уиндом, потребовал полной выплаты долгов в течение десяти дней. Сэр Майкл, зная, что за короткое время невозможно достать такую огромную сумму, отказался продлить срок. Однако предложил аннулировать все долги Эдварда и оплатить его счета, если тот взамен отдаст ему в жены племянницу.
У бедного Эдварда не было выбора, и девушка согласилась пожертвовать собой ради него и тети Элис, окруживших ее заботой и любовью.
Амбер не утаила от Трента, что венчание должно было состояться в день ее девятнадцатилетня, но в последнюю минуту она поняла, что не может выполнить обещания, и убежала из церкви перед самым началом церемонии. Не зная города и попав е ужасную грозу, девушка искала, где бы укрыться, забежала в таверну и там столкнулась с двумя негодяями. Услышав, что они предложили Амбер деньги за ее ласки, Трент воскликнул:
— Мне следовало вспороть им кишки, а не дарить драгоценные рубины!
Амбер повернула к Тренту заплаканное лицо.
— Теперь вы понимаете, почему я должна вернуться домой? Если я не выйду за сэра Майкла, дядя потеряет все. Все! А ведь он так много сделал для меня!
Трент восхищался девушкой, готовой пожертвовать счастьем ради тех, кого любила. Она умоляла его доставить ее обратно, чтобы получить возможность расплатиться за чужие долги. Умоляла вернуть ее другому мужчине. Другому! Он никогда не сделает этого! Никогда! Ни за что не отдаст Амбер ни этому мужчине и никому другому! Скорее всего девушка возненавидит его за это, но иного выхода нет.
Глубоко вздохнув, Трент коснулся щеки Амбер. Ему хотелось уступить девушке, но он знал, что тогда навсегда потеряет ее, а этого капитан не мог перенести.
— Амбер, — начал он, — твоя история очень печальна, и мне жаль, что ты оказалась в таком положении. Но я ни за что не поверну назад корабль, — Трент с трудом выдержал ее взгляд, полный горечи и разочарования. — Пожалуйста, прости меня, но я должен заняться неотложными делами. — Он повернулся и пошел прочь.
Девушку охватило отчаяние. «Он невыносим, — думала Амбер, глядя ему вслед. — Как же я была глупа, надеясь, что Трент все поймет! Зачем раскрыла перед ним свою душу?» В ее глазах вновь заблестели слезы, и она быстро покинула палубу.
Наблюдая за Амбер с капитанского мостика, Трент догадывался, что ее сердце разбито, и чувствовал угрызения совести.
Лебланк перебрался по сходням на палубу пришвартовавшегося судна. В руке он сжимал кинжал.
— Защищайся, коварный мерзавец! — крикнул он человеку в бежевых бриджах и черных сапогах. Мужчина был подпоясан ремнем, из-под которого торчали кинжал и пистолет.
Наглая улыбка играла на его дерзком липе. Внезапно остановившись, он выхватил кинжал.
Оба кружили по палубе, но не приближались друг к другу. В глазах каждого был вызов.
— Я с удовольствием искромсаю тебя, гнусный пират, по сначала ты будешь ползать у моих ног и просить о пощаде! — крикнул мужчина Тренту.
