Барбара Картленд - Поцелуй незнакомца
Однако по пути в замок, едучи вдвоем с Перри в новом фаэтоне, запряженном только вчера купленными лошадьми, он подумал, что пока не разъедутся его гости, у него вряд ли найдется время выполнить эти намерения. Городской дом тоже требовал крупных переделок. Во время болезни старого графа он стоял заколоченный, и челядь либо разбежалась, либо, получив пенсион, жила на покое. С прежних времен оставался только один дворецкий. Но граф привык командовать, не раз и не два ему случалось в рекордно короткие сроки переоснащать линейные корабли, а уж привести в порядок дом не в пример проще.
Другой, и не менее важной заботой было обзавестись новым гардеробом. У него никогда не было много гражданской одежды, а которая имелась, теперь оказалась вся изношена или сделалась тесна после нескольких лет службы на море.
Однако не позже, чем через сорок восемь часов после прибытия в Лондон, он уже мог выйти из дому, имея достаточно пристойный вид. А секрет был в том, что Уэстону, самому модному портному, был заказан полный новый гардероб, а до той поры подходящий костюм взят у него напрокат. Визит же в Адмиралтейство состоялся на четвертый день.
Теперь, правя своими новыми лошадь-i|.ми, граф впервые со дня приезда почувствовал себя свободным и беззаботным.
– Я рад, что Люсиль тебе по душе, – заметил сидящий рядом Перри. – На мой взгляд, она краше любой из своих ровесниц. Да к тому же, куда умнее большинства из них.
Граф попытался припомнить хотя бы один мало-мальски умный разговор с Люсиль. По правде сказать, с ней можно было разговаривать только на одну единственную тему. Так что он ничего не ответил другу. Перри искоса взглянул на него и понимающе ухмыльнулся. А затем принялся рассказывать обо всех остальных ожидаемых гостях замка. Так они проехали добрых две мили, и наконец граф, не выдержав, изумленно спросил:
– А что, о войне в Лондоне вообще не вспоминают?
– Без крайней необходимости – нет, – честно ответил Перри. – Ей-богу, она так зверски долго тянется, можно только молиться, чтобы произошло какое-нибудь чудо и мы победили бы Наполеона быстрее, чем ожидается.
Граф подумал, что это вряд ли возможно. И что едва ли он сможет ощутимо способствовать победе над Наполеоном, выполняя замысел лорда Барэма. Рано или поздно придется подыскать себе занятие полезнее, чем спать с красивыми женщинами и водить компанию с такими друзьями, как Перри. Впрочем, вслух он ничего подобного не сказал. Ведь он должен изображать беззаботного человека, чья единственная цель в жизни – погоня за удовольствиями.
Но вот впереди показался его родовой замок. Сердце графа забилось сильнее. Замок Эрроу после отца достался ему подумать только! Разве мог он вообразить, плавая по морям, что Джордж будет убит и он станет вместо брата одиннадцатым графом Эрроу? Теперь на нем лежит забота о чести семьи. Джорджа к этой роли готовили сызмальства, а ему, как младшему сыну, в семейной иерархии было уготовано второстепенное место. Он вспомнил, как однажды, только-только получив назначение на корабль в чине лейтенанта, он попросил у отца немного денег. Но отец очень серьезно объяснил ему, что все деньги, какие он сумеет выкроить, должны пойти Джорджу.
– Он займет после меня кресло главы рода, – сказал, старый граф. – И если его наследие будет неосмотрительно растрачено по мелочам, он не сможет вести подобающий его положению образ жизни, а также содержать тех, кто от него зависит.
Молодому человеку это было тогда непросто понять. Но теперь граф Эрроу сознавал, что положение главы семьи предъявляет к нему и к его кошельку довольно серьезные требования. Притом он обязан соблюдать справедливость и не давать одному родичу больше денег, чем другому.
Как и следовало ожидать, в каких домах бы он ни бывал в Лондоне до отъезда в замок, всюду хозяйки великосветских салонов игриво спрашивали, не собирается ли он жениться.
– В ближайшее время – нет, – отвечал граф.
Леди Холланд, единственная из них всех, поддержала его:
– И правильно сделаете. Не спешите. И когда найдете невесту себе по вкусу, удостоверьтесь сначала, что она не только послужит украшением вашего ложа, стола и фамильных драгоценностей, но также будет хорошей матерью вашим детям.
Этот ее совет составил приятное исключение из всего, что он услышал от остальных дам, имеющих взрослых дочерей. По их мнению, важно было только одно: чтобы у будущей графини Эрроу текла в жилах голубая кровь. Девицы, которых он до сих пор встречал, были пугливы и неуклюжи, глядя на таких, легко было говорить, что он пока не имеет намерения жениться и вернется к этой мысли не раньше, чем кончится война.
Перри предостерегал графа, чтобы он был осторожен с честолюбивыми мамашами:
– Не забывай, Дарвин, ты теперь более лакомый кусок, чем в бытность свою. простым моряком, которому ничего не светило!
Граф тогда рассмеялся.
– Уверяю тебя, что не попадусь на крючок, как бы соблазнительна ни была наживка!
– Не хвались раньше времени! – покачал головой Перри. – И поумнее тебя мужчины попадали под венец, не успев толком сообразить, куда их ведут.
– Я же не дурак, – ответил граф. – Даже если я и надумаю жениться, то уж во всяком случае не соглашусь с утра до вечера слушать пустую болтовню женщины, чье единственное достоинство состоит в том, что ее папаша носит корону пэра.
– Твоя неотразимая привлекательность в том, что ты сам ее носишь. – сo смехом сказал Перри.
– Если ты будешь говорить мне такие вещи, – пригрозил ему граф, – я завтра уеду обратно на флот. По мне, не так страшны французы, как иные великосветские мамаши, с которыми ты меня познакомил за эту неделю.
Они уже подъезжали к замку, и графу припомнилось, как он мальчиком упоенно играл в древней башне и бегал внизу по парадным покоям. Когда-нибудь и его сын будет качаться в детской на деревянной лошадке, потом для него поставят на конюшне маленького пони, и наконец он дорастет до того, что сможет сесть верхом на настоящую лошадь. Граф на всю жизнь запомнил, какой восторг он ощутил, впервые перепрыгнув верхом через изгородь. И как поймал в ручье у озера первую форель. Воспоминания такие живые, словно это было только вчера!
– Что правда, то правда, Дарвин, замок необыкновенно хорош, – заметил Перри. – Так и ждешь, что из дверей выйдут рыцари в блестящих доспехах!
– Надеюсь, что, по крайней мере, выйдут слуги в красивых ливреях, – отозвался граф.
Поскольку Бейтс был исправным слугой, надежды графа оправдались.
В кабинете их ждала бутылка шампанского в ведерке со льдом и мясной паштет на кусочках хлеба – утолить голод с дороги.
– Но мы поздно выехали из Лондона, так что пришлось пообедать по пути, – сказал граф Бейтсу.
