Эми Фетцер - Невеста рыцаря
Отец усмехнулся, мать сумела сдержать улыбку.
Шинид яростно тряхнула головой, и огненная грива волос рассыпалась по ее плечам.
— Но он совсем не тот, каким мне казался. — Голос ее надломился, и она отвела глаза. Что стало с тем мальчиком, что некогда жил в нем? — Нам не с чего даже начинать. Вы с отцом любили друг друга, а у нас и этого нет.
— Любовь приходит со временем, девочка.
Шинид подняла глаза на мать и заговорила совсем иным, отчужденным тоном:
— Но у Коннала времени не так уж много. Для меня, для Ирландии, для будущего, которое открывается, если наш брак состоится. Все свое время и все свое сердце он посвятил служению королю, который предпочел забыть о собственной стране и у которого нет на нее времени.
Рэймонд открыл уже рот, чтобы возразить дочери, но тут в дверь постучали. Фиона взмахнула рукой, и дверь отворилась сама.
На пороге стоял Коннал, в роскошном наряде из темно-зеленого бархата, казавшегося почти черным, расшитого серебром.
Взгляды их встретились, и сердце Шинид екнуло. Дыхание участилось. И она вспомнила свои ощущения. Так же точно она реагировала на его взгляд и в четыре года, и в девять, и в этом смысле ничего не изменилось за тринадцать лет его отсутствия. Зов сердца.
Она почти ненавидела его за то, что он возродил в ней этот зов, но поделать с собой ничего не могла.
Коннал стоял, пригвожденный к месту неземной красотой этой девушки.
— Я хочу поговорить с тобой, Шинид. — Он шагнул к ней, поклонившись Рэймонду и Фионе. — Милорд, миледи, я бы хотел остаться с Шинид наедине, если можно.
— Мне этого не хочется, Пендрагон! — отрезала Шинид, скрестив на груди руки. — Нам нечего обсуждать!
— Тут ты не права, принцесса, — хмыкнул он. Голос его был слегка хриплым, и по телу Шинид разлилось тепло.
Она ему не доверяла.
— У нас с тобой общее будущее, хочешь ты этого или нет.
Рэймонд кивнул жене, и они направились к двери.
— Папа!..
Рэймонд оглянулся у порога, но Фиона поспешила выскользнуть из комнаты.
— Разве ты не говорила, что тебе ничего не грозит?
Шинид расправила плечи и вздернула подбородок. От такого взгляда иному стало бы не по себе, но Рэймонд только усмехнулся и вышел вслед за женой.
— Проходи, Коннал, выскажи все, что у тебя на душе, ибо не сомневайся: я выложу тебе все начистоту.
— Вот в этом я нисколько не сомневаюсь.
— Тебе не понравится то, что я скажу.
Коннал поднял бровь.
— Итак, мы готовимся к очередной схватке, не так ли?
Шинид почувствовала странное возбуждение. Наверное, именно это испытывают бойцы перед сражением.
— Ты угадал, и я на твоем месте не стала бы загадывать, кто из нас победит.
Зеленые глаза его блеснули и потемнели, лицо приняло жесткое выражение.
— Я еще ни разу не проигрывал, Шинид.
— Тогда приготовься, Пендрагон, сегодня тебе предстоит испытать горечь поражения.
Она открыто бросала ему вызов, и Коннал поднял перчатку. Он закрыл за собой дверь и с этого мгновения ни разу не отвел от Шинид взгляда.
Впрочем, у него и не было желания смотреть куда-то еще.
Поскольку независимо от того, каков был его долг, независимо от его поступков и желания, Шинид О'Доннел из рода де Клер, принцесса Девяти Лощин северного Антрима, заставляла его помнить одной только силой взгляда, что он — мужчина.
И ведьма или нет, она была самой желанной женщиной в мире.
Глава 4
«И эта кельтская красавица твоя», — билась мысль в его голове.
Или будет его, если он сумеет ее приручить.
Но сейчас он уже сомневался в своей способности одержать над ней верх, поскольку, как выяснилось, он ею увлекся. Но какой мужчина не захотел бы видеть такую женщину своей женой? Воплощение красоты и очарования. Сэр Гейлерон, завзятый шутник, не раз говорил ему об этом с того момента, как они ступили на ирландскую землю.
Но Коннал не нуждался в его высказываниях. Стоило лишь взглянуть на нее, и сразу разыгрывалось воображение у любого мужчины. Скрестив руки на груди, он взирал на Шинид, которая совсем еще недавно была для него лишь девочкой из далекого детства.
Она стояла в центре комнаты — воплощенное ирландское упрямство. Он помнил ее непослушным ребенком, вечно создававшим проблемы окружающим, девочкой на пороге переходного возраста, влюбленной в него, а теперь ему предстояло узнать ее как женщину.
Как жену.
До конца дней.
Звучит как недобрая шутка. Он мечтал о браке ничуть не сильнее, чем она. Для этого у него были свои причины, но почему не хочет замуж Шинид? Девушки ее возраста уже давно вышли замуж, но о причинах ее затянувшегося девичества догадаться было нетрудно. Она была упряма, дерзка и своевольна. Ни один мужчина не захотел бы иметь такую жену.
Женитьба призвана принести в жизнь мужчины покой и предсказуемость, но с Шинид его могли ожидать лишь бесконечные скандалы. Бесконечная борьба. Вот и сейчас она с трудом сдерживалась, чтобы не сцепиться с ним. Эта ее поза, это нетерпеливое постукивание ногой о пол — все говорило о том, что на мирные переговоры она не согласна. Он медленно скользнул по ней взглядом, снизу вверх — от узкой ступни, с удовольствием задержавшись на женственных формах ее тела, такого соблазнительного в ниспадающем зеленом платье. Пояс на бедрах из кожи и серебра привлекал внимание к удивительно тонкой талии. Ткань ниспадала красивыми складками с полной груди. На шее красовался широкий обруч из золота и серебра в виде свернувшегося дракона, хвост которого, причудливо изогнутый, опускался на грудь, неспособной оставить равнодушным ни одного мужчину.
Такая женщина может явиться разве что в волшебном сне. Как искушение, как призыв.
И Коннал не замедлил откликнуться на этот призыв. Он был всего лишь человеком, и ничто человеческое ему не было чуждо.
— Почему ты так на меня смотришь? В голосе ее звучала неприязнь.
— Как именно я на тебя смотрю?
— Как будто я слива в сахаре, а тебе дали всего кусочек.
Коннал взял себя в руки, постаравшись прогнать нескромные мысли, что бродили у него в голове. Зачем ей знать, что она его возбуждает? У нее и так достаточно власти над ним.
— Я смотрю на тебя так, как мужчина смотрит на свою невесту, только и всего.
— Тогда перестань на меня так смотреть, ибо я никогда не буду твоей невестой.
Коннал шагнул к ней:
— Этот брак состоится, и ты ничего не сможешь с этим поделать.
Шинид не так-то легко было укротить.
— Я могу куда больше, чем ты думаешь, Пендрагон. Я здесь хозяйка, а не ты!
— Земли эти всего лишь твое приданое, Шинид, — произнес он таким тоном, как будто все это уже многократно обсуждалось. — Ты правишь здесь от имени отца, разве ты забыла?
