Барбара Картленд - Египетские ночи
Распорядившись, она вернулась в комнату.
– Сейчас принесет, – сообщила она.
– А тебе не кажется, что следовало бы добавить слово «пожалуйста»? – спросила Лидия. Ей показалось необходимым сделать замечание этому не по годам развитому ребенку.
– Но он же туземец, – удивилась Тесса. – Мамочка говорит, они как животные и чем больше их бьешь, тем лучше они работают.
– Но с животными такой номер не проходит! – резко возразила Лидия, но тут же взяла себя в руки, поняв, насколько бессмысленно спорить с ребенком о таких вещах.
Тесса невозмутимо села на кровать и посмотрела на свою старшую собеседницу широко раскрытыми глазами.
– Знаете, мне кажется, вам здесь не очень понравится, – изрекла она.
– Почему же? – удивилась Лидия.
– Точно не понравится, – решительно повторила девочка. – Мы вам не понравимся, да и вы моей мамочке не понравитесь. Вы слишком красивая!
Столь откровенных признаний Лидия никак не ожидала. Опешив, она поняла, что ей нечего сказать этому странному ребенку. Впрочем, уже в следующий миг она с облегчением услышала голос Энн и увидела, что та стоит на лестничной площадке.
– Я здесь, Энн! – позвала она. – Хочу умыться с дороги и переодеться. В таком виде, как у меня сейчас, на вечеринки не ходят.
– А я иду вниз, – сообщила Энн. – Мне там понравилось. Ой, кто это? – спросила она, заметив Тессу.
– Меня зовут Тесса, – сообщила девочка. – В данный момент мы с мамочкой проживаем в этом доме.
– Понятно, – отозвалась Энн. – А кто твоя мама?
Лидия давно хотела задать тот же самый вопрос.
– Моя мамочка – леди Хигли, – ответила Тесса. – Она разошлась с моим папой, и теперь мы с ней живем где хотим.
Последние слова она произнесла с нескрываемым вызовом, однако тотчас с легкой ноткой сожаления добавила:
– Но это нисколечко не смешно.
Впервые за последние минуты Лидии пришло в голову, что перед ней всего лишь ребенок.
Энн бросила взгляд на Лидию и вопросительно подняла брови.
– Мама хочет с тобой познакомиться, – сказала она. – Если есть желание, загляни к ней. А я пойду вниз.
– Я с вами, – сообщила Тесса.
– Не пора ли тебе в постель? – намекнула Лидия.
– Я ложусь спать, когда устаю, – заявила девочка. – Но не раньше!
Встав с кровати, она поправила платье и выскочила за порог, опередив Энн. Было в этом что-то вызывающее и вместе с тем милое и непосредственное, и Лидия поняла, что, несмотря на своенравность, Тесса определенно ей нравится.
Оставшись наконец одна, Лидия сняла шляпку и, встав перед зеркалом, пригладила темные волнистые волосы. Ей тотчас припомнились слова Тессы: «Вы не понравитесь моей мамочке, вы слишком красивая!» – и она улыбнулась.
Лидия уже поняла: леди Хигли ей неприятна. Впрочем, она тотчас упрекнула себя за поспешные выводы и излишнюю критичность. С другой стороны, с первого взгляда было ясно: Нина Хигли принадлежит к тому типу женщин, с которым она при всем желании не хотела бы иметь ничего общего.
Вымыв руки, Лидия направилась к двери, ведущей в комнату миссис Карлтон. Прежде чем постучать, секунду помедлила. Интересно, какой окажется мать Энн Таверель? Повернув дверную ручку, она услышала низкий голос:
– Войдите!
Жалюзи были закрыты, в комнате царил полумрак. Первое, что бросилось Лидии в глаза, – это прохладное пространство комнаты, белые шторы и мягкий ковер, в котором утопали ноги.
Она растерянно огляделась по сторонам.
Наконец она увидела мать Энн – та лежала на диване у дальнего окна. Ноги прикрыты горностаевой накидкой, голова откинута на обтянутый шелком подголовник. Лидия закрыла за собой дверь и шагнула на середину комнаты.
Когда она подошла ближе, Маргарет Карлтон протянула ей тонкую руку и сказала:
– Добро пожаловать в Египет!
Лидия пожала протянутую ладонь и, посмотрев на бледное лицо хозяйки дома, оторопела. Она ожидала увидеть женщину, сохранившую следы былой красоты, чья внешность соответствовала бы сюжету страстного любовного романа.
«Боже, какая старая, – подумала Лидия. – Старая, морщинистая… некрасивая!»
Глава 6
Лидия смотрела на бледное, мучнисто-белое лицо, слушала глухой, чуть жалобный голос, каким Маргарет осведомилась об Эвелин и их путешествии, и поймала себя на том, что все ее мысли вертятся вокруг Джеральда Карлтона.
«Он молод, – подумала она. – Молод и красив, а эта женщина почти старуха. Что он может испытывать к ней кроме жалости?»
Разговаривая с Маргарет, Лидия тщетно пыталась найти в своей собеседнице обаяние, следы былой привлекательности или черты характера, которые могли бы располагать к ней людей. Увы, безрезультатно.
Как только глаза привыкли к царившему в комнате полумраку, она заметила следы неухоженности, которые присущи далеко не всем инвалидам.
Хозяйка дома была одета кое-как, волосы не причесаны, лицо напудрено небрежно, словно второпях.
«Возможно, ей действительно нездоровится, – подумала Лидия, – но это лишь сильнее подчеркивает разницу в возрасте супругов».
– Вы видели Джеральда, моего мужа? – спросила Маргарет, когда Лидия закончила рассказ о путешествии.
– Да, но мы обмолвились всего парой слов. Он занят, там внизу вечеринка.
– Джеральд обожает вечеринки, – подтвердила Маргарет. – Когда-то они мне тоже нравились, а теперь вызывают лишь головную боль. Вечеринки теперь не для меня. Впрочем, теперь все не для меня.
Лидия смутилась. В словах Маргарет слышалась горечь и даже некий упрек. Вот только что на это скажешь, какие слова утешения найдешь?
– Я вам очень сочувствую, – наконец произнесла она как можно мягче.
– Я никогда не привыкну к своему нынешнему положению, – сказала Маргарет. – Миссис Брайант, если бы вы только знали, что это такое – лежать тут день за днем, неделю за неделей, год за годом, зная, что уже никогда не встанешь на ноги, никогда не наденешь красивое платье, никогда не повеселишься так, как раньше.
Она замолчала, но Лидии было нечего ответить на эту неожиданную горестную исповедь.
– И когда я увидела свою дочь, – продолжила Маргарет, – когда увидела, как похожа она на меня в юности, до того, как это случилось…
Маргарет не смогла договорить. Голос сорвался, на глазах выступили слезы. Лидии стало совершенно очевидно, что именно встреча с Энн так расстроила собеседницу. С молодой, красивой, полной веселья.
Она прикоснулась к руке Маргарет, пытаясь без слов выразить сочувствие и понимание.
– Все считали меня красавицей, – продолжала та. – И я действительно была хороша, нисколько не стыжусь в этом признаться. Я покажу фотографии, вы сами убедитесь, своими глазами.
