Патриция Филлипс - Негасимое пламя
Глава 3
В ноябре обычно темнеет рано.
К тому времени, когда Джессамин вышла из покоев, факелы уже горели. Задержавшись на лестнице, она помедлила и придирчиво оглядела себя в полированном металлическом диске, который обычно заменял ей зеркало.
Нынче вечером она немало потрудилась над своей внешностью, что, вообще говоря, было ей несвойственно. Конечно, после пожара просто необходимо было принять ванну и как следует вымыть пропахшие дымом волосы, но она предпочла не задумываться, что заставило ее в этот раз добавить в воду целых полфлакона драгоценной розовой эссенции. Джессамин и без того знала, что в глубине души надеется произвести самое лучшее впечатление на приехавших валлийцев. Поймав себя на этой греховной мысли, девушка почувствовала, как краска снова заливает ей щеки.
Отблеск горевшего за ее спиной факела освещал ее гладко причесанные, заплетенные в косу волосы, и в его свете они казались потоком расплавленной бронзы.
Она даже отважилась перевить пряди лентами и жемчужными нитями, а потом аккуратно закрепила их костяными гребнями, приподняв тяжелую массу волос, так что стали видны маленькие, изящные ушки. Темно-голубая атласная лента, обвивавшая ее головку, была такого же глубокого оттенка, что и нарядное платье. Джессамин выбрала свой лучший туалет. Ей сшили его из материи, которую привезли из самого Йорка. Роскошное верхнее платье из мелкотравчатого бархата было наброшено поверх шелкового нижнего, сшитого из темно-голубого шелка. Длинные рукава его были отделаны серебряными лентами. Великолепная ткань и прелестный фасон делали ее похожей на королеву, по крайней мере сама Джессамин была совершенно уверена в этом. Платье казалось ей настолько роскошным, что она всего дважды отваживалась надевать его. Да к тому же жизнь в замке Кэрли вообще не располагала к роскоши.
— Ну что, ты готова наконец?
Джессамин резко обернулась и заметила брата, который поджидал ее на лестнице. В честь приезда в замок гостей Уолтер тоже принарядился. На нем был его парадный костюм — нарядный бархатный камзол шафранового цвета, из-под которого выглядывали длинные рейтузы в красно-белую полоску. Богато украшенная золотой вышивкой перевязь низко спускалась на одно бедро. Стесняясь изуродованной ноги, Уолтер всегда выбирал фасон, который больше подходил пожилому человеку, чем такому юнцу, как он. Короткий дублет, сшитый по последней моде, и лосины, которые последнее время предпочитала носить молодежь, только привлекали внимание к его увечью.
— Мы идем в зал? — спросила его Джессамин, лихорадочно покусывая губы, чтобы они казались краснее.
— Господи, из-за чего такой переполох?! Ты только взгляни на себя — вымылась, надушилась, вырядилась в лучшее платье! Можно подумать, нас почтил своим присутствием сам король! Да еще напросился на ужин!
— Я тушила пожар, Уолтер, не забывай об этом. На меня и смотреть-то было страшно — вся в саже и золе! — довольно резко огрызнулась она, выведенная из себя саркастической усмешкой брата и звучавшей в его голосе едкой иронией. — И потом, разве это преступление — помыться и переодеться, когда в доме гости? По мне, так это обычное гостеприимство и ничего больше.
— Ох ты, Господи, можно подумать, я что-то имею против гостеприимства! Но по всей вероятности, это означает, что ты приказала приготовить что-то повкуснее и подать паше лучшее вино, разве не так?
— Вино будет только за хозяйским столом. Или тебе пришлось бы по душе, если бы они убедились, что мы питаемся ничуть не лучше наших крестьян? — понизив голос, прошипела она сквозь зубы, поскольку они уже были у входа в парадный зал.
— Плевать мне на то, что подумают эти валлийцы! Меня больше волнует, во сколько нам это обойдется, если ты намерена и дальше ублажать их, как сейчас!
— Ты что, забыл — именно они спасли Агнесс и Мэвен, они потушили пожар и вытащили их полумертвых! Тебе не кажется, что мы в долгу перед ними?!
— Ну и угостила бы их краюхой хлеба и кружкой эля прямо во дворе — по мне, так вполне достаточно! А теперь эта свора объест нас дочиста!
— Не переживай так, дорогой братец! Насколько я помню, очень скоро на выручку явится сэр Ральф, нагруженный припасами и подарками, — со сладкой улыбочкой напомнила Джессамин, прежде чем они перешагнули порог зала.
— Сука, — чуть слышно прошипел сквозь стиснутые зубы Уолтер. Хотя и достаточно громко для того, чтобы сестра его услышала.
При их приближении сидевшие за парадным столом гости подняли головы.
Лорд Рис и два его капитана шагнули вперед поприветствовать хозяина и хозяйку замка.
— Добро пожаловать в Кэрли, — сказал Уолтер, делая приветственный жест, и неловко заковылял по ступенькам, ведущим на возвышение, где стоял хозяйский стол. — Я Уолтер Дакре, лорд Кэрли, а это моя сестра, леди Джессамин.
Как злорадно подметила Джессамин, он сделал все возможное, чтобы она не заметила его изумления. Лорд Рис, увидев ее, судорожно втянул в себя воздух. Глаза его были прикованы к ее лицу, и Джессамин снова почувствовала, как предательский румянец заливает ее щеки.
Стараясь не выдать своих чувств, девушка быстро склонилась перед ним и повернулась к леди Элинед. Та, в свою очередь, присела в реверансе, но сделала вид, что не узнает Джессамин.
— Позвольте поблагодарить вас за оказанное нам гостеприимство, — высоким, резким голосом произнесла она. — В таких диких краях, как этот, очень трудно найти подходящий приют. Ведь здешние жители готовы довольствоваться самыми примитивными удобствами!
— Да, обычно так оно и есть, — охотно согласился Уолтер, по Джессамин успела заметить, как губы его изогнулись в презрительной усмешке, когда он окинул взглядом свою гостью. Хорошенькая, но недалекая. К тому же бестактная и бесчувственная. Он улыбнулся про себя, невольно сравнивая эту трещотку с сестрой, которую можно было считать кем угодно, но только не заурядной.
А если признаться откровенно, то эта леди вела себя сейчас точь-в-точь как он обычно требовал от Джессамин, будучи уверенным, что только так сестра сможет найти себе мужа. Чувствуя невольные угрызения совести, он, чтобы скрыть свое смущение, взял белую, казавшуюся необычайно хрупкой руку леди Элинед и поднес ее к губам.
— Благодарю за честь, которую вы оказали нам, согласившись остановиться в нашем замке, миледи.
Элинед послала ему очаровательную улыбку. На ее щеках цвета слоновой кости заиграл нежный румянец. Она в притворном смущении опустила длинные ресницы, но от ее зоркого взгляда не ускользнули ни юность Уолтера, ни его искривленная нога.
Джессамин повернулась и дала знак подавать на стол.
