Джиллиан Хантер - Любовная история виконта
– Не думаете же вы, что это Девон…
– Думаю. – Дядя стал мерить шагами коридор, то и дело бросая взгляды на темную лестницу. – Представитель магистрата показал мне набросанное карандашом изображение грабителя. Точная копия твоего братца. Видимо, он проделал тот же номер на бис. И совершил очередное преступление, ваш несчастный брат Грейсон еще не успел замять прежнее.
Хлоя тихо вздохнула; в памяти еще живы были времена, когда ее брат Грейсон состоял в рядах проказливой молодежи, а не считался вечным мучеником, обреченным расхлебывать заваренную молодежью кашу. Грейсон изменился, когда встретил достойного противника в лице Джейн, его жены. Что ж, со временем Хлое удастся как-то смягчить гнев и разочарование, которые вызывали в старших проделки Девона, если докажут, что последний подвиг на мосту действительно совершил он. Не много ли это для барышни – тревожиться еще об одном шалопае, кроме того, который укрылся в ее гардеробной? На этот раз пусть Девон выкручивается самостоятельно.
– А тетя Гвендолин знает? – неожиданно спросила Хлоя.
– Боже правый! Конечно, нет! – воскликнул дядя Хэмфри. – Я не решился ей рассказать. Но… – Старик перестал шагать, медленно обернулся к Хлое и попытался заглянуть в спальню через ее плечо. – Я подумал, может, Девон в это время был у тебя? Ведь он частенько наносит тебе визиты. Ну-ну, дорогая, не стоит так огорчаться. Я ни за что не скажу об этом тете, а уж тем более властям. Это будет наш с тобой секрет.
Еще один, секрет! Только этого ей не хватало. Ее и без того мучает совесть, а жизнь усложнилась до крайности.
– Наш секрет? – Тут тень Стрэтфилда едва заметно шевельнулась на стене, чтобы напомнить, что к каждому ее слову прислушиваются и ни один вздох не пройдет незамеченным. – Что вы имеете в виду, дядя Хэмфри?
– Про Девона – это будет наша с тобой тайна. – Дядя как-то странно посмотрел на нее. – Я вовсе не сержусь на тебя, Хлоя. Защищать брата – что может быть естественней. Но ты должна его предупредить, что за домом может быть установлена слежка. Чизлбери – не Лондон.
– Я уже это заметила.
Дядя нахмурился, услышав столь легкомысленный ответ.
– Здесь у властей нет никаких особых дел, свободного времени хоть отбавляй. В глупого мальчишку могут всадить пулю прежде, чем разберутся, что это юный лорд вышел попроказничать. Ты только подумай, Хлоя, потребовать перчатки и подвязки! Ну да ладно. По крайней мере на этот раз никто не пострадал.
Она прижалась лбом к двери. Мысль о том, что Стрэтфилд прислушивается к каждому слову, держала ее в таком напряжении, что она никак не могла сосредоточиться на разговоре. Неужели этот тип собирается заночевать в ее спальне?
– Девона здесь нет.
– Хлоя, с тобой все хорошо? Что-то мне твой цвет лица не нравится. Уж не заболела ли ты снова?
Дверь гардеробной скрипнула. Неужели дядя не услышал? Неужели не заподозрил неладное?
– Должно быть, это из-за того разговора в карете, – проговорила Хлоя.
– Разговора? В карете? Хочешь сказать, что разволновалась так из-за того, что кот принес дохлую мышь на кресло преподобного? Вот уж не думал, что ты настолько впечатлительна.
Хлоя с большим трудом сдержала порыв схватить дядю за грудки, тряхнуть как следует, чтобы он понял.
– Не из-за кота, – произнесла она очень отчетливо.
– Тогда… ах да. – Дядя неодобрительно вскинул брови. – Эта чепуха про призрак. Бедняга Стрэтфилд. Вы, женщины, просто не понимаете, что такое уважение к мертвым.
У Хлои заломило виски.
– При чем тут уважение?
Дядя требует, чтобы она отнеслась с уважением к человеку, который взял его племянницу в заложницы прямо у него под носом?
– Хлоя, ты побледнела. Боишься привидений? Уверяю тебя, тень Сгрэтфилда не станет соблазнять никого из живущих под этой крышей. – Старик рассмеялся. – Зачем, скажи на милость, ему вставать из гроба ради того, что он без всяких хлопот мог бы осуществить при жизни? Да ему довольно было пальцем шевельнуть, и любая из наших глупых дам кинулась бы ему на шею. За исключением тебя и моей Памелы, разумеется.
Искры посыпались из глаз Хлои. При чем тут «соблазнять»? Вопрос в том, станет ли Стрэтфилд стрелять в них с дядей? Если выскочить за дверь и помчаться к лестнице, может, и удастся убежать.
Но дядя Хэмфри останется, не подозревая о грозящей опасности.
– Прежде всего мы должны думать о Девоне, – торжественно заявил дядя. – Ну, иди ложись. Утро вечера мудренее. Завтра придумаем, как наставить озорника на путь истинный.
– Завтра, – пролепетала Хлоя, едва шевеля губами.
Она смотрела, как дядя удаляется по коридору, как спускается по лестнице. Доживет ли она до завтра. Или призрак рыцаря Галахада ограничится тем, что обесчестит ее?
Ужас сковал Хлою, однако, движимая инстинктом сохранения, девушка решила действовать. Это ее последний шанс. Никто больше не постучится в дверь, и до самого утра все будут считать, что она спокойно спит в своей постели.
«Скажи дяде, что Стрэтфилдскин Призрак взял тебя в заложницы. Скажи сейчас, пока еще не поздно…»
– Дядя Хэмфри, – позвала она, – пожалуйста, по…
Но дядя уже не слышал ее.
Она не видела, как Доминик ринулся вперед: только заметила краем глаза, как размазанное отражение промелькнуло в зеркале. В следующее мгновение он навалился на нее всем телом и прижал к двери. Удар был такой силы, что дверь захлопнулась нормально, а не с третьей попытки. Гул прошел по всему дому.
Зажатая между дверью и телом Доминика, Хлоя не могла шевельнуться. Она чувствовала, что в его жестком как сталь теле, подобно свернутой пружине, таится бешеная энергия, оставалось лишь надеяться, что он не даст этой энергии воли. Вообще-то он не причинял Хлое боли, но слабость, которая охватила ее от близости жаркого мужского тела, в некотором смысле воспринималась как атака.
Если бы она не целовалась с этим мужчиной под дождем в тот памятный день, ощущала бы его прикосновения совсем по-другому. Боялась бы его больше. Может, ей просто показалось, что он питает к ней нежные чувства. Но при одном лишь воспоминании о том поцелуе у Хлои кружилась голова.
– А что, обязательно обращаться со мной так, как театральные злодеи обращаются со своими пленницами? – сердито спросила она.
Он смерил ее взглядом.
– Приходится, поскольку ты не слушаешься.
Хлоя похолодела. Он что-то сжимал в руке в непосредственной близости от ее живота. Оцепенев от ужаса, она опустила глаза и вдруг увидела, что в руке у него не пистолет, а любимое перо с ее письменного стола. Какая наглость! Хлоя выхватила перо у него из рук.
– Вы что, хозяйничали на моем столе?! – возмутилась она.
