Никола Корник - Проделки Джейн
— Саймон, знакомься: Алекс Делагэ, — вполголоса сказал Генри. — Алекс, это Саймон Верей. Извините, что нарушаю этикет, но мне подумалось, что вы захотите сразу перейти к сути.
Мужчины пожали друг другу руки.
— Ты прав, Гарри, — сказал Алекс. — Рад познакомиться с вами, лорд Верей. Наслышан о ваших подвигах во время последней кампании. Ну а сейчас возникли кое-какие, так сказать, домашние проблемы. До вас, наверное, дошли слухи?
— Только что, — хмуро подтвердил Саймон. — Небольшое недоразумение между вашим братом и моей сестрой.
— Очень благородно с вашей стороны назвать это таким образом. Я крайне озабочен тем, чтобы не дать повода для дальнейших сплетен. Ведь и так уже говорят, бог знает что. Главное, что меня сейчас беспокоит, — это решение Филипа отправиться к Альмаку, а там он непременно встретится с мисс Верей. Ну а я не хочу, чтобы это превратилось в зрелище для любопытных! — Алекс быстро оглянулся и придвинул свой стул поближе к столу. — Я вижу, все тут навострили уши — как бы чего не пропустить.
— Они заключают пари, — веселым тоном произнес Генри.
Саймон и Алекс поморщились.
— Прежде всего, как такое могло произойти? — заговорил Саймон. — «Толстая, страшная дура» — это слова Черитона. Но, черт побери, нет дыма без огня! Ваш брат наверняка говорил что-то подобное, и это низко с его стороны, Делагэ!
Алекс загадочно улыбнулся.
— Признаюсь вам, есть одна вещь, которую мне бы хотелось выяснить. Несомненно, Филип в своем рассказе позволил себе слишком много, хотя я убежден, что потом все это раздули и преувеличили. Однако я видел вашу сестру, лорд Верей, и уверен, что между нею и особой, о которой говорил Филип, нет ничего общего.
Саймон ухмыльнулся:
— Знаете, хоть я и брат Джейн, могу сказать все же, что с возрастом она превратилась в чертовски привлекательную девушку! А из этого следует, что ваш брат, Делагэ, выставил себя полным дураком!
— Именно так, — пробормотал Алекс и поднес к губам бокал. — Я надеюсь, Филип признает, что сам во всем виноват. Ну а если нет, то, я думаю, нам надо действовать по собственному плану.
Генри поднял брови.
— Ты предлагаешь демонстративно явиться туда и отвлечь внимание на себя?
— Именно. Если мы все трое войдем в зал, то привлечем всеобщее внимание, про Филипа забудут, и все успокоится. Что скажете? Уже почти одиннадцать. Если не поторопимся — окажемся перед закрытыми дверями.
Все трое встали.
— Вот уж не думал, Алекс, что тебе доведется заниматься внутренними конфликтами.
— Они посложнее, чем международные, уж поверь мне, Гарри!
— А я не знал, что вы коллеги, — шепнул Саймон на ухо Генри, пока Алекс здоровался с каким-то своим знакомым.
— Ну, у Алекса совсем другой уровень, не то, что у меня, — весело сказал Генри и подмигнул: — Но только, старик, никому об этом ни слова! Он меня не поблагодарит, если узнает, что я проболтался!
— У него очень внушительный вид, — с усмешкой заметил Саймон. — Не хотелось бы мне быть его противником.
Глава третья
Джейн отправлялась на бал со страхом. Встреча с герцогом Делагэ ясно показала, как наивно с ее стороны было надеяться, что удастся избежать встречи с лордом Филипом. Там, где появляется один брат, наверняка обнаружится и второй. До ушей Джейн уже дошло, что, хотя Филип известный повеса и игрок, почти все двери перед ним открыты. Вполне возможно, что он посетит и Альмака.
Это будет просто кошмар, если они встретятся! Лорд Филип возьмет и заявит на весь зал, что она вовсе не Джейн Верей, а мошенница. Или обвинит ее в том, что она его обманула, и все от нее отвернутся. Или потребует объяснений, которые она не может дать. Лучше не думать, в какой ужас придут Саймон и мама, когда она расскажет им правду. Ее тут же отправят обратно в Амбергейт, и из-за нее пострадает и София.
Да еще этот герцог Делагэ, который приезжал в Амбергейт оценить ее, словно скаковую лошадь. Всю вторую половину дня, когда леди Верей и София считали, что Джейн спит, она провела в думах о нем. Не оставалось никаких сомнений, что именно герцога она видела в Амбергейте четыре года назад. Та ночь осталась в ее памяти навсегда: пламя свечи, красивый незнакомец, таинственность, с какой он появился и исчез. Это казалось таким романтичным, а на поверку вышел один обман. Он тайком приезжал к отцу, чтобы устроить ее брак со своим братом. Так что именно он виноват в том, что за этим последовало. Джейн охватило глубокое чувство обиды. Нежеланное предложение, вынужденный розыгрыш, нынешние проблемы… вина за все это лежит на Алексе Делагэ. Высокомерный человек, уверенный в своем превосходстве.
Она поднялась с постели и начала неохотно готовиться к балу, надеясь, что случится что-то непредвиденное и ехать не придется.
Джейн стояла с хмурым видом, пока горничная поправляла на ней прелестное белое платье, расшитое сиреневыми цветочками. В голове все время крутилась мысль о герцоге Делагэ. Пришлось признаться самой себе, что она боится ехать на бал не только из-за Филипа, но и из-за него. Она и хотела, и страшилась увидеться с ним снова. То, как часто билось ее сердце, когда она стояла рядом с ним, трудно было объяснить лишь потрясением, испытанным ею на улице.
— Ох, лучше бы мы не приезжали в Лондон! — пожаловалась Джейн, наблюдая, как горничная заканчивает причесывать Софию. — У меня просто нервы не выдерживают!
София внимательно оглядела себя в зеркало и, ласково поблагодарив горничную, похлопала Джейн по руке.
— Но, Джейн, это же так интересно! Ну, давай, развеселись! По правде говоря, я и сама вся дрожу от волнения!
Впрочем, даже восторженное настроение Софии несколько поувяло, когда они вошли в зал. Джейн двигалась словно деревянная, что было для нее крайне необычно и вызвало озабоченность леди Верей.
— Девочки, давайте повеселее, улыбайтесь! Да нет, не так, а то подумают, что вы не в себе… О господи…
Бальные залы, по правде говоря, выглядели обшарпанными, что не мешало собравшемуся в них обществу быть о себе самого высокого мнения. Стоявшие группами молодые девушки встречали блестящими, манящими взорами всякого, кто появлялся в дверях. У их матерей был настороженный вид, они буквально сверлили глазами молодых людей, подходивших к девушкам, чтобы поздороваться. В промежутках они переговаривались между собой:
— Да ей уже тридцать два стукнуло…
— Всего две тысячи в год, разве это подходящая партия, дорогие мои?
— Говорят, ее дед торговал углем…
— Ой, что-то мне здесь совсем не нравится, — прошептала София.
