Лесия Корнуолл - Цена обольщения
Синджон чопорно кивнул, едва сдерживая улыбку.
— Вы употребляете спиртные напитки?
— В пределах разумного, миледи. Вы напомнили мне отца. Он отдавал такие же приказы своему…
Синджон осекся и прикусил язык. Играть роль лакея оказалось сложнее, чем ему представлялось.
— Так кому же?
— Своим подчиненным. Он служил старшим лакеем в Челтон-Холле, — выкрутился Синджон.
— Понятно. — К счастью, леди Эвелин поверила ему на слово и продолжала перечислять установленное в доме правила. — Вы не должны завязывать… отношения со служанками, живущими здесь или в соседних домах.
Щеки леди Эвелин залил румянец, напоминающий своим цветом розовый сад и сделавший ее еще привлекательнее.
Синджон подавил еще одну улыбку, представив, как завязывает совсем не служебные «отношения» с хозяйкой дома.
— У вас есть возлюбленная? — безразлично — даже слишком безразлично — спросила леди Эвелин.
— Нет, миледи.
Синджон почти не солгал. Должно быть, Каролина устала его ждать и уже вышла замуж за кого- то еще.
Леди Эвелин удивленно заморгала, словно не верила услышанному. Синджону польстило подобное отношение, ведь она, как он узнал, придерживалась весьма строгой морали. Однако леди Эвелин вовсе не выглядела строгой. Скорее очень хрупкой и ранимой. Синджон заметил, как отливали золотом и медью пряди ее каштановых волос, уложенных в замысловатую прическу.
— По утрам в воскресенье вы можете посещать службы в церкви. А в среду после обеда вам предоставляется выходной. Вы будете жить в комнате рядом с кухней и…
— Могу я спросить, оправились ли вы после неприятного происшествия в парке, миледи? — перебил леди Эвелин Синджон.
Она казалась такой нежной и ранимой, что он не мог не задать этот вопрос.
Эвелин судорожно сглотнула.
— Я прекрасно себя чувствую, благодарю вас, — натянуто ответила она. Затем ее взгляд потеплел. — Я должна еще раз поблагодарить вас за помощь.
Синджон пересек комнату и встал рядом с Эвелин у окна. Он указал на ее шею, с трудом удерживаясь, чтобы не отвернуть кружевной воротник.
— Но на вашей коже до сих пор синяки.
Эвелин схватилась за воротник длинными изящными пальцами.
— И не более того, — пробормотала она и вновь отвернулась к окну.
Синджон проследил за взглядом Эвелин и заметил двух мужчин в небольшом парке напротив ее дома. Они напоминали черных воронов среди стаи павлинов и попугаев Мейфэра. Уэстлейк был слишком хитер и скрытен, поэтому они не могли быть его людьми. Это он, Синджон, был человеком Уэстлейка. Удастся ли ему, сыну графа, солдату, безупречно сыграть роль лакея? На лице леди Эвелин отразилось разочарование, передавшееся и Синджону.
— Они здесь всегда? — спросил он.
Эвелин поджала губы, намереваясь осадить дерзкого слугу, но тот продолжал смотреть на нее в ожидании ответа. Эвелин раздраженно нахмурилась.
— Каждую секунду каждого дня, — еле слышно ответила она.
Синджон кожей ощутил страх стоявшей рядом с ним женщины. Она боялась так же сильно, как и в парке. Но то был страх, смешанный с гневом. И эта бурлящая в душе женщины смесь грозила в любой момент вырваться наружу.
— Сегодня довольно душно. Возможно, они такие же бывшие солдаты, как и я, и хотят немного освежиться. Посмотрите, как жадно один из них смотрит на парня, поедающего яблоко.
Эвелин удивленно взглянула на своего только что нанятого лакея. Но Синджону хотелось, чтобы в ее широко распахнутых зеленых глазах заплескалась улыбка. Он улыбнулся, но ответной улыбки не последовало.
— Благотворительность похвальна, вы так не считаете?
Он не стал дожидаться ответа. Вместо этого Синджон подхватил поднос с чаем и поставил его на ладонь согнутой в локте руки.
В глазах Эвелин отразилось недоумение, на мгновение прогнав страх. Синджон же зашагал по коридору, сопровождаемый тихим позвякиванием чашек. Он спустился по ступеням и пересек улицу.
— Доброе утро, ребята. Не хотите выпить по чашечке чая? — спросил Синджон, опуская поднос перед одним агентом и не спуская глаз с другого.
— Что это? — проворчал один из агентов, с подозрением поглядывая на Синджона.
— Любезность хозяйки этого дома. Ей показалось, что вам хочется пить. — Синджон подался вперед, и его нос уловил резкий запах дешевого джина. — Наверное, она ошиблась.
— Убирайся! — рявкнул второй агент, сжав кулаки и двинувшись на Синджона.
Однако остановился, поймав на себе взгляд молодого человека. Да, он держал в руках поднос, но повелительный взгляд офицера и джентльмена ни с чем нельзя было спутать.
— На кого вы работаете? — спросил у Синджона второй мужчина.
Синджон оставил его вопрос без ответа, предоставив ему возможность самостоятельно сделать выводы.
Шпион опустил глаза, а потом кивнул своему напарнику, и они крадучись двинулись вниз по улице.
Синджон же развернулся в сторону дома и с улыбкой отвесил поклон наблюдавшей за происходящим Эвелин.
Леди улыбалась, и Синджон готов был поклясться, что это ее первая улыбка за многие месяцы.
Глава 6
Синджон родился и вырос в доме с двумя сотнями слуг, но до сего момента он и понятия не имел, как живут все эти люди в своем мирке на нижних этажах. Впрочем, у него не было причин интересоваться этим.
Оглядевшись на кухне Реншо-Хауса, Синджон ощутил чувство вины.
Белокурая служанка Энни чистила большие медные сковороды с помощью соли и лимонного сока, отчего ее руки стали такими же красными, как и ее беспрестанно шмыгающий нос. Дородная жизнерадостная кухарка по имени миссис Купер чистила для пирога последние зимние яблоки. Она выполняла свою задачу с величием королевы, читающей указ, и в помещении соблазнительно пахло корицей и фруктами. Рот Синджона помимо его воли наполнился слюной. В Челтон-Хаусе он частенько спускался на кухню, чтобы выманить у поварихи фруктовое пирожное, чего не мог позволить себе теперь, когда исполнял роль простого лакея.
Еще одна служанка, Сэл, утюжила скатерти, окутанная клубами белого пара, и ее волосы завивались от жара.
Кучер Джон, исполнявший также обязанности грума, маячил в дверях, якобы дожидаясь яблочных очисток для лошадей. На самом же деле он строил глазки Энни, которая вспыхивала каждый раз, когда он озорно подмигивал ей.
Синджон пытался припомнить, что рассказывал ему дворецкий Уэстлейка относительно чистки серебра. Его руки нестерпимо болели от непривычной работы, а серебро никак не хотело блестеть.
Он распрямил ноги под столом. Бриджи и строгая серо-синяя ливрея давно вышли из моды и выглядели смешно. От напудренного парика чесалась и потела голова. В таком наряде Синджон выглядел неприметно. Но лишь до тех пор, пока не выходил на улицу.
