Валери Боумен - Скандал с герцогиней
Кейт благодарно кивнула и оглянулась. Она увидела пожилую женщину, которая подошла и взяла ее сумку. Очевидно, это и была экономка.
— Ваша светлость, я уже приготовила для вас прекрасную, горячую ванну, — проговорила она мягким, приветливым тоном.
Кейт снова благодарно склонила голову. Это было все, что она могла сделать. Все случилось так быстро. И все было так чудесно! Стоило ей войти в этот дом, и она сразу же согрелась. Господи, более двух недель она была лишена возможности принять ванну. Можно только вообразить, что за запах шел от нее. Ванна, это звучит божественно!
Выходя следом за экономкой из комнаты, Кейт оглянулась и одарила лорда Медфорда благодарной улыбкой.
Кейт не осознавала, каким же огромным был дом виконта, пока на следующее утро не получила возможность осмотреть его. Она никак не могла понять, почему лорд Медфорд поселил ее под одной крышей с собой. И насколько огромной была эта крыша. Даже городской дом ее мужа уступал в размерах.
Виконт должен продать как можно больше памфлетов, подумала она, с любопытством разглядывая все: красивые французские обои, дорогие обюссонские ковры, часы из золоченой бронзы. Бесценные произведения искусства и портреты, украшавшие стены. И про себя отметила, что никогда не видела во всем такого порядка. Каждая вещь имела свое место. Горничные выискивали невидимые пылинки и стирали их с мебели. Лакеи стояли у дверей в отлично отглаженных ливреях, а действия дворецкого и экономки были так хорошо отлажены, что у Кейт сложилось впечатление, будто бы каждый их день расписан до секунды. В этом бурлящем деятельностью доме лорда Медфорда Кейт ощущала себя скромной голубкой, попавшей в гнездо павлина.
Завтрак был подан на сверкающем серебряном подносе, аккуратно накрытый накрахмаленной белоснежной салфеткой с вышитыми инициалами Д.Б.М. Джеймс Банкрофт Медфорд. Булочка и джем домашнего приготовления, чашка горячего шоколада и хрустальная вазочка с розами дополняли этот набор. Кейт вытащила одну розу и поднесла ее к носу. Закрыв глаза, она с наслаждением вдыхала тончайший аромат. Где, ради всего святого, лорд Медфорд достал эти розы посреди зимы? Кейт прикусила губу. Не может быть, чтобы он сделал это после того, как она прошлой ночью сказала, что хотела бы наслаждаться запахом роз. Ведь после этого прошло всего несколько часов? Разумеется, это не он, а миссис Хартсмид выбрала эти цветы.
Кейт удивленно наблюдала, с каким умением прислуга лорда Медфорда колдует вокруг нее. Все было выверено до мельчайших деталей. Горничные двигались вокруг, словно в отточенной хореографической миниатюре. Одна взбивала подушки, чтобы затем подложить под спину Кейт, другая принесла на удивление мягкий халат, третья помешивала в камине поленья. А сама миссис Хартсмид с улыбкой подала ей поднос с завтраком. О, да, Кейт совершила хорошую сделку, чтобы попасть сюда.
— Доброе утро, ваша светлость. Ну, как вы чувствуете себя на новом месте? — спросила миссис Хартсмид, аккуратно ставя поднос на кровать рядом с Кейт и наливая в чашку густой шоколад.
Кейт не могла не ответить улыбкой.
— Благодарю вас, намного лучше. Должна сказать, я никогда так не чувствовала себя дома… то есть в доме моего мужа.
Миссис Хартсмид нахмурилась.
— Лорд Медфорд распорядился, чтобы мы относились к вам с уважением и дали вам все, что вы захотите. Так что не стесняйтесь и говорите, если что-то нужно. Я прошу прощения, что взяла на себя смелость погладить ту одежду, что вы привезли с собой, а лорд Медфорд послал одного из лакеев в Маркингем-Эбби за вашими вещами.
Кейт покраснела. Лорд Медфорд послал за ее вещами? Ни одна деталь не ускользает от внимания этого человека.
— И не вздумайте беспокоиться, ваша светлость, — проговорила экономка, понижая голос. — Вы можете быть уверены, слуги лорда Медфорда не болтают лишнего. Никто не узнает, что вы здесь, от слуг уж точно. — И в подтверждение своих слов она кивнула.
Кейт выдохнула. Ее немного беспокоило, что в доме так много людей, но все они казались абсолютно надежными. Она и представить не могла, что кто-то из слуг Медфорда станет сплетничать, как это зачастую делала прислуга в доме ее мужа. Она улыбнулась экономке.
— Благодарю вас, миссис Хартсмид.
— Я оставлю вам завтрак, ваша светлость, — сказала экономка. — А позже Луиза поможет вам одеться.
Кейт согласно кивнула. О, как бы она хотела, чтобы миссис Хартсмид не обращалась к ней «ваша светлость»! Но разве можно предположить, что у миссис Хартсмид могут возникать мысли о том, что Кейт не хочет, чтобы к ней так обращались?
Она с наслаждением съела все, что принесла миссис Хартсмид. Завтрак был несравненно лучше, чем та еда, что ей давали в Тауэре. Кейт с удовольствием растянулась на постели. Ах, ее принимают как высокого гостя, в прекрасном доме в Мейфэре. Да, это не идет ни в какое сравнение с темной камерой в Тауэре. Ванна, которую Кейт приняла вчера, была просто божественная, она чуть не плакала от счастья и заснула потом, как не спала все последние недели. Все было похоже на мечту.
Но, даже при том, что Кейт наслаждалась своим новым положением, ее душу грызли сомнения. Она представления не имела, что ее ждет впереди. Какой бы ни была ее прошлая жизнь, она была предсказуема, и там не было никаких указаний на то, что привычный ход событий может претерпеть такие изменения и так быстро.
Осторожный стук в дверь возвестил о приходе Луизы. И умелая маленькая девушка с яркими зелеными глазами и светлыми волосами, аккуратно заплетенными в косу, помогла Кейт надеть одно из тех платьев, которые она привезла из дома мужа. Прикусив губу, Кейт смотрела на утреннее платье из бледно-голубого муслина. Да, честно говоря, оно не соответствовало моменту. Но что делать, у нее не было времени приобрести траурный туалет. И, честно говоря, она сомневалась, что слуги лорда Медфорда станут задавать вопросы по этому поводу. Разве это имеет значение? И так ли важно, если общество, которое считает, что она убила своего мужа, обвинит ее за то, что она не носит траура по нему? Она покачала головой. Поразительно, даже когда она нарушала правила, они не выходили у нее из головы. Нет. Нет. Нет. Больше она не станет обращать внимания на подобные условности. Общество и его правила разрушили ее жизнь.
— Вы позволите мне сказать кое-что, ваша светлость? — явно смущаясь, проговорила Луиза, закончив укладывать волосы Кейт в низкий узел на шее. — Вы — самая красивая леди, которую мне когда-либо случалось видеть.
— Какие прекрасные слова вы сказали, Луиза. Спасибо. — Щеки Кейт запылали.
